Цена любви - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 18

— Обижаешь, старик! Достовернее некуда, из первых рук: нотариус прислал, который занимается мальцевским наследством.

— Обалдеть… Ты что, вообще всех нотариусов Москвы знаешь?

— Да. А что толку, если хорошего привоя ни у кого не достанешь?! Вот я скоро японский лимон высажу и еще два мексиканских!

— А мне, Витя, — перебил его Турецкий, — надо кого-нибудь, и как можно скорее, по этому делу посадить… желательно виновного! — Он всмотрелся в документ, находившийся на экране, и приподнял одну бровь. — Слушай… Так Николай действительно вложил в этот китайский цех все свои накопления?!

— Да, вот так вот неудачно рискнул… — вздохнул Лимонник. — Хотел к следующему летнему сезону торговлю расширить… Турецкий, теперь ты видишь, что Марине, жене, убивать его было невыгодно? О том, что муж все, что есть, вкладывает в производство, она знала не хуже его — вон там ее подпись… Счет у них был общий, и деньги они снимали вместе.

— Весь вопрос в том, успел ли Николай передать их Чжану.

— Открывай следующий документ и смотри: успел! Оформлено все было, конечно, как заем, тем не менее сумма фигурирует та же.

— А отдельного счета у него не было случайно?

— Случайно был, — подтвердил адвокат и, подойдя к компьютеру, из-за спины Турецкого ловко пощелкал клавишами, затем клацнул мышкой. — Гляди: снято все до копейки еще весной… Сумма не то чтобы большая, но это вообще-то кому как…

— Интересненько… — протянул Александр Борисович, пролистывая документы. — Снял, получается, почти год назад, а для чего — непонятно, вроде бы в дело, если этим бумажонкам верить, ничего аналогичного не вкладывал… Нет?

— В дело он вкладывал только то, что с него же и получал в качестве дохода, я проверил. А эта сумма растворилась в воздухе! О том, как использовалась и для чего снималась, ничего нет, значит, для личных нужд…

— Заем?

— Возможно. Поскольку ни нового авто, к примеру, ни других крупных предметов роскоши за последний год не покупалось: остатков от доходов, не влагаемых в дело, на жизнь Мальцевым, судя по всему, вполне хватало.

— Они, насколько я знаю, особо не роскошествовали, а если это и впрямь заем, дать в долг он мог только кому-то из близких… Погоди-ка!

Турецкий достал телефон и набрал номер Меркулова:

— Костя? Я беспокою… У меня тут вопрос возник: никто из твоих одноклассников не распространялся насчет того, что, возможно, занимал у Мальцева деньги? Сумма? Довольно крупная… Пока не назову, уж извини… Понятно… Да нет, это Даша преувеличила, конечно! Все куда скромнее… Обязательно перезвоню, как только — так сразу!

Отключив связь, Александр Борисович пожал плечами:

— Ни о каких заемах Костя слыхом не слыхивал. А насчет личного счета одна из них, Дарья Андреевна, сплетничала на поминках с Меркуловым; она про этот счет знала и утверждала, что там сумма лежит якобы астрономическая…

— Двадцать тысяч по нашим временам на астрономическую сумму не тянет, — бросил адвокат. — Другой вопрос, что снял он все сразу. Интересно, для кого? Я бы на твоем месте эту Дарью Андреевну проверил. Слишком она осведомленная барышня…

— Не волнуйся, проверю… И ее и, главное, Гамзу: кому, как не бизнесмену, да еще и неудачливому, может понадобиться столько бабок, причем сразу? Вот черт, неужели Мальцева права?

— Тебе виднее.

— Понимаешь, — вздохнул Сан Борисыч, — ну не похож Анатолий на убийцу, тут я с Костей на все сто согласен.

— Глупости, Саша, — Лимонник тоже вздохнул и отошел к своему письменному столу. — У убийц, как правило, на физиономии относительно их способностей ничего такого не значится. А то мы с тобой не навидались всевозможных обаяшек с честными харями, оставляющих за собой трупешники!

— Тоже верно, — вынужден был согласиться Александр Борисович. — Слушай, а это что?

— Дальше там всевозможные чеки и квитанции за следующие полгода после того, как Мальцев свой личный счет опустошил. Как видишь, расходы у него были по приходу, никаких излишеств… Я все посмотрел, можешь не маяться!

— И когда ты только успел? — удивился Турецкий.

— Кто рано встал — тому Бог подал, — скромно отозвался Лимонник. — Я обычно в половине седьмого уже на работу выезжаю, пока польешь здесь все, пока то да се…

Александр Борисович понял, что сейчас Виктор Борисович пересядет на своего любимого конька, и поспешил выключить компьютер, тем более что вся интересующая его информация была им уже получена.

Прежде чем отправиться в «Глорию», он попросил адвоката переслать на и-мэйл ЧОПа ту часть документов, которые касались личного счета погибшего. А также все расходные бумажки за полгода после этого. Пусть Плетнев все-таки посчитает еще разок, займется делом — меньше времени останется на то, чтобы заглядываться на чужих жен.

До общежития, где, уже на вполне законных основаниях, жил его старший брат Чонгбэй, парнишка добрался к вечеру следующего дня. Пришлось рискнуть и, дождавшись утра, купить на последние рубли дешевенькую карту Москвы. Иначе наверняка бы опоздал на назначенное его возлюбленной Лянь послезавтрашнее свидание: повидаться со старшим братом нужно было раньше, чем с ней.

По сравнению с тем закутком, расположенным позади сгоревшего цеха, в котором приходилось ночевать Чонгли до трагедии, общежитие выглядело просто роскошным: занимало целый этаж в четырехэтажном здании, принадлежавшем какому-то институту и изначально предназначавшемся его студентам.

Теперь здесь вперемешку со студентами проживали не только китайцы, но и южане, работавшие на соседнем рынке. Видимо, с точки зрения администрации, в этой связи ставить внизу охранника было бессмысленно, вместо него там сидела, тоже абсолютно бесполезная, старуха: все равно, если вдруг начнутся разборки, никакой охранник в одиночестве не справится, а милицию и бабка вызовет, сидящая на грошовой зарплате.

На Чонгли, проскользнувшего мимо нее, она не обратила никакого внимания: жильцов китайского этажа бабулька между собой не различала, все они казались ей похожими друг на друга, как однояйцевые близнецы… Какой толк спрашивать, кто и куда идет? Сами разберутся!

Поднявшись на два лестничных пролета, паренек оказался в длинном и узком полутемном коридоре, пропахшем жареной селедкой — основным блюдом здешнего меню. От голода у Чонгли кружилась голова, но он был выносливым и сильным и не мог позволить себе отвлекаться от главной цели. Комнату брата он помнил, хотя был здесь всего один раз, в день приезда в Москву. Вот она — под номером 16…

Настороженно оглядев пустой коридор (никого, только в самом конце через открытую дверь общей кухни слышится чей-то смех), Чонгли осторожно приоткрыл дверь и почти неуловимым движением проскользнул внутрь, и тут же в комнате, где до этого разговаривали, что-то бурно обсуждая, установилась тишина.

— Ли… Ли!

Он с облегчением увидел потрясенное лицо Чонг-бэя и, теряя последние силы, соскользнул вдоль двери на пол, присев на корточки: на месте! Он сделал это — добрался наконец до единственной в чужом и страшном городе безопасной крыши над головой!