Продолжение следует, или Воронежские страдания - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 32

— А вот мне очень интересно, — вклинился Плетнев, которого слова Саши крепко задевали: делали, делали, а, выходит, ничего нет? Но так ли уж?

— Антон, только честно, вы с ним работали?

— Ну а как ты думаешь? — даже возмутился Плетнев.

— Ага, — кивнул Турецкий с улыбкой, — извини, я огрубляю: кулак свой предъявлял, дать в лоб обещал, судьбу рисовал тяжелую, так?

— Да ладно тебе, — смутился Плетнев, а Смородинов, — заметил Александр Борисович, — тихо хмыкнул, как бы про себя, и прикрыл ладонью глаза, будто задумался, и Турецкий увидел, что попал в цель.

— Ошибочка вышла, дорогой товарищ и друг, — съерничал Турецкий. — Не по лбу стучать надо было, а совсем наоборот, рассказать ему, как вы, вот прямо сейчас, на этом месте, сфотографируете его и покажете всему городу с экранов телевизоров. И сообщите, что перед ними — жителями Воронежа — очень опасный преступник, подозреваемый, — подчеркнул Александр Борисович, — в ряде убийств, изнасилований и прочих гадостей. Причем несколько раз на протяжении дня покажете. И завтра, и послезавтра. И с подробными комментариями. И просьбами к жителям города опознать его и немедленно сообщить ближайшему же милиционеру, а если фамилии кто не знает, может, слышал кличку. Среди этих бегает он, которые в черных кожаных куртках по ночам на студентов охотятся. Скинхедами себя называют, а исповедуют философию фашизма и бандитизма. Опознавайте, пока не поздно, граждане дорогие! Пока он сам или кто-то из его дружков снова не убили кого-то. Не изнасиловали и прочее. А ему сказать, что как только информация трижды повторится во всех новостях, его выпустят на волю, но посреди дня и под подписку о невыезде. Опять-таки, объявив об этом по телевизору. Чтоб люди собрались посмотреть. Так как пока, — Турецкий снова подчеркнул слово, — конкретных обвинений лично ему милиция не предъявляет, а тот татарин, или кто он там, забрал свое заявление, поскольку считает неудобным для себя, известного и уважаемого в городе спортсмена, да просто гражданина, связываться с сопляком и подонком.

Все молча смотрели на Турецкого.

— Я уже что-нибудь противозаконное сделал? — спросил он, улыбаясь.

— Ну, знаете, Александр Борисович, — с уважением протянул полковник, — всего ожидал, но чтоб так? Да чего ж мы сидим, мужики? Уже б сто раз этот сукин сын на колени падал, умоляя не губить! Что ж мы такие инертные?

— Я тоже думаю, — кивнул ему Турецкий, — что он, когда поймет, чем ему это грозит, сам охотно сдаст своего подельника. Он разве не понимает, как с ним народ поступит? И этот ваш… — он ткнул пальцем в оттиск фоторобота — так засуетится, что… дальше сами фантазируйте. А если тут еще имеется и политика, в чем не уверен, но — мало ли, то и сами политики сильно волноваться станут. И тогда неизвестно, от кого скорее бежать придется этому «пацану»: от нас или от своих. Не знаю, я бы пошел на обострение. А так… смотрите… ваш город…

— Кстати, и дипломата того нужно проверить, — сказал один из присутствующих.

— А иначе чего затевать? — добавил и Щеткин. — Ну, Саш, чего ты раньше-то?

— Интересное дело! Я ж только сейчас материалы полистал. Ну, вас слушал. Все правильно говорите, и действуете верно, только медленно.

— А если не получится? — осторожно спросил Смородинов у Турецкого.

Александр Борисович, весело улыбаясь, пожал плечами.

— Значит, не получится. Тогда чего-нибудь другое придумаем. Кстати, а почему не получится? Факт хулиганства был? Был. Иначе чего его в камере содержат? Можно ведь вопрос и иначе поставить: ему сказать одно, а сделать по-другому. Та же операция, но… подать как факт хулиганского нападения и отказ назвать себя. Люди добрые, помогите, может, кто знает его или его родителей? Лучше, что ль? По-моему, тех же щей, да только малость пожиже, лей, вот и все. Упрекайте, если я не прав.

И все облегченно засмеялись. Посыпались вопросы и дополнительные предложения. И в конце концов общее совещание пришло к единому решению: начать прямо сейчас, а с телевидением договориться о возможной акции завтра с утра. И приготовить соответствующие материалы, подтверждающие это следственное мероприятие: согласие прокурора там и прочее. Но, вероятно, до этого и не дойдет…

— И последнее, ребятки, — с сожалением сказал Турецкий, — надо бы поскорее идентифицировать оружие. Это ж нам сразу все точки расставит. Нельзя объяснить эксперту такую примитивную истину, при всем нашем глубоком к нему уважении? А что, я думаю, в некотором отношении мы решили наши вопросы?

Собственно, на этом совещание и завершилось. Пошли работать.

Филипп Агеев получил из рук Алевтины аккуратно расписанную для него программу действий. Прямо по пунктам: «а», «б» и так далее. Но это — частности, это — по ходу. А основное задание заключалось в том, чтобы не спускать глаз с клиента и четко фиксировать все его контакты.

Кроме того — это уже от Александра Борисовича, в порядке пожелания, что ли, — оснастить комнату клиента соответствующим «клоповником», и заодно поинтересоваться, кто проживает в соседних номерах. Ведь случается, что исполнитель пытается держать свой объект как можно ближе к себе. Ну, на всякий пожарный, как говорится…

Дела — максимум, на два дня, пока не решится вопрос в Воронеже. А там он, полагал Турецкий, должен был решиться быстро.

Но, в связи с этим, возникала и другая проблема.

Дело в том, что, шантажируя Щербатенко, с одной стороны, и Корженецкого — с другой, господа лжекиллеры — то, что их было не меньше двух, это ясно, и нельзя было исключить, что они могли при необходимости превратиться и в настоящих, гарантии от чего никто не давал! — уже фактически вынудили своих клиентов пойти на уголовное преступление. Потому что, как бы и чем бы, какими бы причинами клиенты потом ни оправдывали свои действия, но они все же «заказали» убийства друг друга. Один даже аванс выплатил, а второй близок к тому. Если тоже не отдал деньги, хотя вряд ли: у него сейчас такой суммы просто нет, а достать со своего, или чьего-то там еще, счета в швейцарском банке не так-то просто. Даже в идеальных условиях. А Щербатенко до этого момента пока очень далеко: не человеку, вчера покинувшему колонию после пятнадцатилетней отсидки, решать такие проблемы в одночасье. Да и не в кубышке деньги зарыты.

Значит, и киллеру, повязавшему своего клиента, волей-неволей придется ждать. Понимает же, что такова объективная реальность. И ее тоже учел Александр Борисович в беседе с Николаем Матвеевичем, когда элементарно успокаивал его. Стресс все-таки. Сидел человек, сидел, про все забыл, и вдруг — на тебе! И вспыхнувшая ненависть тут не помощница.

Вот, учитывая эти обстоятельства, и приступил Филипп Агеев к работе, не забывая при этом держать связь с Головановым, который пока мог, слава богу, справляться один. Но у Севы, помимо чисто охранных дел, имелись и другие проблемы, которые приходилось решать: агентство должно было платить сотрудникам зарплату, обновлять и покупать новейшую технику и прочее, и прочее. Ненавидел Голованов финансовые расчеты-пересчеты, но приходилось. Немного повезло с тем, что новая сотрудница что-то понимала в этих делах и частично разгрузила генерального директора. Но рвалась в сыщики, особенно когда рядом, фактически перед глазами, пример Сан Борисыча, как звали его свои.