Иногда Карлсоны возвращаются - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 46

«Легко сказать – полностью исключить встречу, – скептически напомнил о себе предыдущий опыт бабника. – Сколько раз пытался, и никогда не получалось. Мои любовницы рано или поздно становились известны Ирине. По крайней мере, самые долговременные мои любовницы… Но там хотя бы действительно что-то было! А сейчас – из-за чего я страдаю?»

Тоскливо глядя с балкона на небо, в котором копились грозовые тучи, Турецкий не мог не прийти к выводу, что страдает он как раз за предыдущих любовниц. В том числе и тех, о которых Ирина ничего не узнала. Как если бы Ольга, с которой у него ничего не было, стала расплатой за то, что было… «Единожды солгавший, кто тебе поверит?» А он лгал жене не один раз. Он приучил ее к тому, что измена в их супружеской жизни – почти норма. Вот и получай! Александр Борисович яростно саданул кулаком по выходящей на балкон шершавой стене. Ребро ладони украсилось точечными царапинами. Не слишком помогло…

Устрашающие сине-багровые, точно кровоподтеки, тучи навели Турецкого на другие мысли. Где сейчас Ирина? Собственно, эта мысль посетила его, как только он вошел в квартиру, и только рассуждения на тему измены слегка вытеснили ее… Так куда она делась? После сборов в ресторан жена домой не заходила, иначе эта чистюля прибрала бы свое разбросанное бабье хозяйство… Где ее искать – по всей Москве? Хоть бы зонтик с собой прихватила – вот-вот грянет гроза… Но где же она может пребывать столько времени? Он успел уже и отлежаться после столкновения с Жорой-Технарем, и пленку посмотреть, и в рекламное агентство смотаться… А вдруг с Иркой что-то произошло? В то, что жена способна покончить с собой, Турецкий до конца не верил. Но все-таки, а вдруг… В состоянии аффекта? Решила, что если муж, вопреки всем обещаниям и длинному периоду нерушимой супружеской верности, продолжает ее обманывать, то жить ни к чему. Ведь один раз она уже пробовала, после потери ребенка, и хотя говорит, что этот опыт навек отвратил ее от самоубийства, – так ведь это всего лишь ее слова… Турецкий вздрогнул, как будто первая капля ледяного дождя упала ему за шиворот. Но это была иллюзия: хотя тучи неумолимо стягивались, дождь еще не шел.

А что, если?.. Была у Турецкого еще одна догадка относительно того, куда могла пропасть Ирина. И хотя мысль о самоубийстве жены была жутка и невыносима, эта, вторая догадка казалась еще хуже… Видя, что муж упорно изменяет ей, разве не могла Ирина… отплатить ему той же монетой? Такая идея взбрела бы в голову девяти женщинам из десяти. Наверное, человек семь ее бы реализовали. И почувствовали себя отомщенными.

Но к какому мужчине она могла бы пойти? Разве у Ирины был кто-то на примете? Турецкий ощутил такую же беспомощность, какую, наверное, ощущала жена, догадываясь, что муж ей изменяет. Он ведь совершенно не знает ее новых знакомых! Кто-то из психологов… из прежних пациентов… или… Да вот хотя бы Антон Плетнев! Посетившее озарение показалось абсурдным, но в абсурдности заключалась его сила. И, если хорошенько подумать, такое ли оно абсурдное? Да, действительно, Ирина ведь столько возилась с Плетневым, возвращая его пострадавшую психику к норме! Если пациенты привязываются к лечащим врачам, то ведь и врачи обращают на пациентов внимание… Память услужливо подсовывала взгляды – восторженные, и нежные, и в высшей степени мужские, – которые устремлял Плетнев на его жену… Нет, это не бред, в этом есть изрядная доля правды!

Турецкий не мог дальше терпеть. Достав мобильник, он нашел в меню «Контакты» телефон жены… «Аппарат абонента отключен или находится вне зоны действия сети». Телефон Плетнева… то же самое. Это ничего не значит. Ни в том, ни в другом смысле. В самом деле, когда это Ирина ему изменяла? Да еще и с его же сослуживцем? Вероятнее, к сожалению, другой вариант: она спрыгнула в Москву-реку… или шагнула под колеса не успевшего затормозить автомобиля… или, решившись отомстить мужу немедленно, с первым встречным, стала жертвой сексуального маньяка… Завтра в списке происшествий он найдет сообщение о том, что обнаружено тело женщины лет сорока, одетой… А кстати, во что она была одета? Турецкого так поразил ее взгляд, когда она увидела Ольгу, что на одежду он как-то совершенно не обратил внимания…

«Хватит! – мысленно прикрикнул на себя Турецкий. – Я иду ее искать. Куда угодно. Лишь бы действовать!»

Донесшийся из коридора звук открываемой двери показался стуком из загробного мира. Не звякнули ключи в замке – дверь просто открылась; и лишь с опозданием Турецкий вспомнил, что за всеми этими передрягами забыл ее запереть… Сашу точно ветром вынесло в прихожую. Ирина, держась за вешалку, сбрасывала красные туфли-лодочки. Платье на ней было красное, точно костер в кукольном спектакле, а лицо потеряло живые цвета, будто у покойницы. Помада на губах слизана. Тушь размазалась в уголках глаз, потемневших, как небо над Москвой. Если бы Турецкий даже не забыл свою тщательно подготовленную речь, едва вошел в квартиру, при виде этого безмолвного, словно отделенного от мира стеклянной стенкой лица он все равно не сумел бы ее воспроизвести.

– Ира! Наконец-то! Ириш, я так за тебя переволновался… Тут еще гроза начинается, а ты без зонта… Я думал, уж не случилось ли с тобой чего-нибудь…

Этот жалкий лепет не произвел никакого впечатления на Ирину. По крайней мере она ничего не сказала. И на ее лице по-прежнему не отражалось ничего, что могло бы быть истолковано в пользу блудного супруга. Хоть бы гнев, негодование, готовность к скандалу: это позволяло бы надеяться, что поругается и простит, как бывало неоднократно… Так нет же! Полное, нерушимое, отстраненное безмолвие.

В это безмолвие облегчающим душу громом ворвался звук телефонного звонка. Испытывая колоссальное, хотя и временное облегчение, Турецкий схватил трубку.

– Турецкий, добрейший вечер. Я тебя ни от чего не отрываю?

Это был Лимонник. А Лимонника Турецкий готов был выслушать в любое время дня и ночи. Потому что он попусту не звонит…

Человек, пойманный с чемоданом, как и предполагали, оказался сообщником Андрея Мащенко. А кроме того – что явилось неожиданностью, – он оказался не кем иным, как преподавателем физики в школе, где учился Степан. Правда, убедившись в том, как он резво ездит на велосипеде, Агеев скорее готов был поверить в то, что этот довольно-таки молодой еще человек – преподаватель физкультуры…

Борис Торкун представлял собой редкий случай, когда человек, не получивший педагогического образования, приходит в школу. Так сложились жизненные обстоятельства: мать хворала, пришлось выбрать рабочее место вблизи от квартиры, которое позволяло бы часто заглядывать к ней… Утешением для Бориса служил тот факт, что школа считалась очень хорошей. Элитной, с давними традициями. К тому же он любил детей… Правда, его собственный кратковременный брак не подарил Борису ребенка, но тем не менее физик был уверен, что детей он любит. Как же иначе? Разве можно не любить то, что свойственно ребенку? Эта способность к искреннему веселью, эти свежие, не запудренные еще взрослыми мозги, эта чистота восприятия… Если бы его бывшая супружница подарила ему сына или дочь, возможно, он не пошел бы на развод так легко. Но, по крайней мере, теперь он может компенсировать отсутствие отцовства, обучая чужих детей.