Заложники дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 12

Именно через такое время из ближайшей кафешки, примыкавшей к кинотеатру, и показался отец с Крысой под ручку… Крысой она стала называть ее уже потом, а тогда просто смотрела во все глаза на ту самую «профессиональную секретаршу с двумя дипломами о высшем образовании» и, кроме отчаянно колотившегося сердца, почти ничего не чувствовала. Майя не знала, что такое шок, поэтому и позже, вспоминая этот момент, не могла понять своего тогдашнего состояния. Конечно, ей следовало выскочить из своего укрытия, кинуться на отца с его секретаршей, которую он, прежде чем посадить в машину, поцеловал так, как имел право целовать только их мамочку, и никого больше; ей следовало выцарапать Крысе глаза, а может, и предателю отцу тоже, а она вместо этого словно прикипела к месту, вцепившись в шершавый ствол дерева, за которым стояла.

Они уехали. А Майя все еще держалась за дерево. Потом выпустила ствол из ладоней, на которых яркими алыми пятнами отпечаталась вся география коры. Потом она медленно сдвинулась с места и побрела куда глаза глядят, пытаясь вместить в себя то, что только что увидела и узнала…

— Не спишь, значит?.. — Майя едва не подпрыгнула на кушетке: если ее что-то и раздражало в дяде Юре, так это его способность появляться бесшумно, неожиданно, словно ниоткуда.

Она смущенно посмотрела на него, с трудом возвращаясь из своих воспоминаний, и промолчала.

Дядя Юра покачал головой, присел на край кушетки и взял Майю за запястье, одновременно освободив из-под обшлага рубашки левой руки часы — очень красивые и, наверное, дорогие.

Помолчав с полминуты, он покачал головой:

— Сердечко частит, — он коснулся пальцами лба девушки, — взмокла вся… Никуда не годится, девочка моя… Тебе сейчас надо думать о будущем, а не о прошлом, о вас с мамой и о детях, о которых я тебе рассказывал… Давай спать!

Майя покорно кивнула и протянула ему руку, которую дядя Юра, послушав пульс, успел выпустить.

Он очень осторожно взял Майину ладонь в свою и пристально посмотрел ей в глаза:

— Спать, моя маленькая, спать…

Глаза у дяди Юры были черные и бездонные, как омуты, наполненные спокойствием и тишиной. Девушка слабо улыбнулась, ощутив легкое, приятное головокружение, и не заметила, как ее собственные веки опустились. Ей казалось, что она плывет, легко и свободно, по каким-то теплым, нежным волнам то ли озера, то ли и вовсе моря, хотя настоящего моря никогда не видела. Но это и неважно, главное — ей было хорошо, по-настоящему хорошо…

Он осторожно выпустил Майину ладонь из руки, задумчиво посмотрел на спящую девушку. Поднялся и аккуратно поправил на ней плед, после чего осторожно вышел из комнаты и вернулся к прерванной работе.

1

Ирина Генриховна открыла глаза и улыбнулась, но вслед за этим сразу же нахмурилась:

— Шурик… Ты что, всю ночь не спал?

Турецкий покачал головой и нежно взял жену за руку:

— Всегда завидовал собственной жене: не успеет распахнуть свои синие очи, как уже проснулась… Ну с чего ты взяла, что не спал?

— Ох, Шурик… Вовсе не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять: ты в зеркало на себя смотрел? У тебя глаза красные!.. Даже не думай меня обманывать, у тебя же все на лице написано! И как ты только своих подследственных вокруг пальца обводишь? — Психолог ты мой… И что же ты еще знаешь о своем муже и при этом молчишь?

Но Ирина шутки не приняла, вполне серьезно покачав головой:

— Уж знаю… Например, что у тебя сейчас какие-то важные дела, о которых ты страшно беспокоишься, из-за которых буквально разрываешься пополам…

— Вовсе нет, ты просто стала мнительная, Иришка!

Александр Борисович воровато отвел глаза, а потом и вовсе поднялся со стула, на котором действительно провел всю ночь, и, подойдя к окну, с наигранным интересом уставился на больничный двор. Его жена, посмотрев на напряженную спину супруга, грустно улыбнулась:

— Шурик, если тебе надо куда-то идти, пожалуйста, иди! Катя сегодня дежурит в своем отделении, в соседнем корпусе, и сразу после обхода придет ко мне… Иди, Шурик!

— Да с чего ты, в самом деле, взяла, что мне надо куда-то идти?!

— Видел бы ты себя со стороны… Ночью я просыпалась на минуточку, смотрю — ты взад-вперед по палате, как тигр в клетке, ходишь. Да и сейчас: спина каменная, отвернулся, чтобы я твою физиономию не видела, а сам по подоконнику пальцами барабанишь… И телефон отключил, чтобы тебе не звонили… Шурик, поезжай куда тебе надо! Ну очень тебя прошу…

— Если Бог хочет наказать мужчину, — вздохнул Турецкий, поворачиваясь к Ирине, — он посылает ему жену-психолога… Из тебя со временем выйдет отличная мисс Марпл, осталась самая малость — дожить как минимум до восьмидесяти лет!

— Ты все шутишь… На самом деле я стала такая тупая! — Ирина Генриховна вздохнула и осторожно села на постели. — Хочешь взглянуть, что я сейчас читаю? Вот… Сплошная желтуха…

Она иронично фыркнула и достала из-под подушки действительно в прямом смысле слова желтую по цвету бумаги, на которой издавалась, газету.

— Нет, Турецкий, ты только послушай: «Людмила Гурченко стала прабабушкой…» Это еще ничего! А-а-а… Вот: «Знаменитая звезда шоу-бизнеса Герда выходит замуж за английского лорда и улетает в его замок в Шотландии!» Как думаешь, зачем она сдалась английскому лорду?.. Хотя, если верить снимку, он и сам больше похож на какого-нибудь хиппи, патлатый какой-то…

Александр Борисович улыбнулся и покачал головой:

— Ну надо же, как мир-то тесен…

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь настоящее имя этой самой Герды? Татьяна Мохова!

— Не знала, что ты еще и в шоу-бизнесе ориентируешься, — удивилась Ирина.

— Не в шоу-бизнесе я ориентируюсь, а, как легко догадаться, в бандитах… Мохова несколько лет была любовницей Цезаря.

— Кого?!

— Пашки Садовничего… Цезарь — его погоняло: в девяносто девятом он ухитрился совершить сразу три ограбления в разных районах Москвы одновременно, минута в минуту… Вот и прозвали.

— Надо же! — Глаза Ирины заинтересованно блеснули. — И кто из них кого бросил?

— Ну по официальной версии — Мохова. Она потом во всех интервью вопила, что он ее бил, угрожал… Ублюдок, словом.

— А почему ты говоришь «по официальной»? Что, неофициальная версия тоже есть?

— Ну знаешь, она всегда есть — так, на всякий случай…

— Не понимаю… А какое, собственно говоря, это имеет значение, кто из них кого бросил?

— Ты права, никакого… А вот если никто никого не бросал, а вся история с разрывом была просто-напросто с какой-то целью ловко разыграна, — тогда имеет.

— Ой, Шурик, какой ты умный, я бы о таком варианте ни за что не подумала… Говорю же, тупая стала. А телефон ты все-таки включи и, если тебе нужно куда-то отлучиться, поезжай! Катя будет с минуты на минуту, раз уж ты так за меня волнуешься.