Взлетная полоса - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 23

Двойное сопровождение опасного механизма, видимо, успокоило актрисульку, потому что дальше съемочный процесс покатился без осложнений. Звезда сериалов, идущих по дециметровым каналам, усердно хлопотала лицом, изображая то усталость с оттенком трагизма, то необозримое, как море, наслаждение. Арт-директора наблюдение за этими потугами артистизма забавляло, но не более того. Основные мысли его текли параллельно съемкам и не имели никакого отношения к художественным достоинствам рекламного ролика.

На самом деле Шершнев зрел в корень, и замена актрисы могла обернуться серьезными неприятностями. Откровенно говоря, агентство «Гаррисон Райт» вытащило эту Марину, словно шулер – запасную карту из рукава. Французы, представители фирмы «До», с самого начала запали именно на Жанну Борисову, и не из-за ее французского имени, а по причине максимального соответствия ее лица образу их продукции. Так они, по крайней мере, заявили во время предоставления им креатива. На фотографии Марины едва взглянули, чтобы снова вернуться к Жанне… Да, замена неравноценная. Но кто же знал? Форс-мажорные обстоятельства, ничего не поделать…

«Все кончится хорошо», – сказал себе арт-директор, пытаясь заглушить внутри голос, утверждающий, что все может кончиться отнюдь не хорошо.

– Лучший на свете Карлсон… – задумчиво, почти мечтательно повторила Таня, и Антон замер, не стал задавать никаких вопросов, чтобы не разрушить это ее трепетное состояние, в котором она могла наговорить что угодно, в том числе и важное для раскрытия убийства. – Знаете, в чем суть Карлсона? За что его так любят? За то, что в нем есть все детские черты – в концентрированном виде. Вот вроде бы и сластена, и жадина, и хвастун, но при этом так наивен и простодушен, что все это ему прощается… Вот и Кирилл был сущим ребенком.

– Хвастуном, сластеной и жадиной? – изобразил непонимание Антон, и Таня, раскусив игру, охотно рассмеялась, хотя глаза у нее остались невеселыми.

– Ну покушать он любил, похвастаться тоже, если понимать под хвастовством рекламу агентства… Но главное, Кирилл был воплощением творческого начала. Понимаете, Антон, дети – это самые творческие люди на земле. Они рисуют, лепят, сочиняют стихи, объясняют мир, выдвигают идеи без оглядки на взрослые оценки. Они еще не зажаты, не подчинены критериям «хорошо – плохо», они просто творят в свое удовольствие, и все. Это потом жизнь их обломает, скажет «ты дурак, ты бездарность», заставит зажиматься, таить все лучшее в себе… Взрослые очень зажаты, Антон, понимаете? А чтобы выдвигать нестандартные идеи, которые сработают в рекламе, нужно иметь смелость, нужно снять все зажимы. Кирилл отлично умел это делать! Вспомнить только, как мы играли в бумажные снежки…

– Снежки? Бумажные?

– Да! – На этот раз Таня засмеялась искренне, вспомнив что-то по-настоящему веселое. – Это такое упражнение для развития креативности. Сначала нужно скатать из бумажки шарик, пользуясь только тремя пальцами – большим, средним и указательным… Вот так!

Танина тонкая ловкая рука без труда продемонстрировала то, что было сказано на словах. «Видно, немало тренировались», – отметил Антон. Его некреативные пальцы, привыкшие нажимать курок и крушить челюсти, вряд ли справились бы с такой ювелирной работой.

– А потом, – свернутая бумажка клюнула Антона в грудь и отскочила, – побросаться ими… Ну давайте, не спите! Теперь вы мне бросайте!

Антон поймал бумажку, не долетевшую до стола, и запустил в Таню. Та снова запулила в него этим микроскопическим снежком… Через полминуты таких упражнений Антон поймал себя на том, что улыбается.

– Ага, подействовало! – торжествовала Таня. – Антон, вы, должно быть, думаете, что мы все здесь ненормальные…

– Ну почему же ненормальные…

– Ну, по крайней мере, глупостями занимаемся. Разве не так?

– Ну…

– Да вы не стесняйтесь! Со стороны, конечно, выглядит глупо, но ведь детские игры тоже кажутся глупостями. Задача этого и подобных упражнений заключается в том, чтобы растормошить ребенка в себе.

Как бы утомясь от этого напряжения, Таня, в последний раз поймав шарик и точным баскетбольным броском отправив его в мусорную корзину, упала на стул. Лицо ее подернулось тенью, на нем словно наметились линии, прочерченные лекалом разочарованности для будущих морщин. Тонкая рука машинально выдвинула верхний ящик стола, пошарила в нем и вынырнула пустой. Таким жестом курильщики ловят пачку сигарет – Антон не мог ошибаться. Она недавно бросила курить? И, должно быть, не только курить… Какие еще привычки оставила в прошлом эта молодящаяся женщина, похожая на мальчика?

– Кирилл был талантливым руководителем, – как бы в ответ на его невысказанный вопрос, призналась Таня. – Меня всегда считали перспективной, но только ему удалось по-настоящему высвободить мою креативность… растормошить во мне ребенка… Ну и… Стоит ли объяснять? Любовь – это ведь тоже детское чувство. Такое яркое, такое открытое… такое творческое…

– Вы были?..

– Нет, не то, что вы подумали. – Таня передернулась, точно задев болезненный порез, который начал кровоточить. – Мы не были любовниками. Нет-нет, совсем не так.

– А кем были? – впрямую, минуя галантность, спросил Артем.

Таня поежилась.

– Просто сослуживцами, друзьями… Нет, не так, все не так! Мне трудно это объяснить. Знаете, некоторые обстоятельства понятны только изнутри, а со стороны… Я чувствовала его внимание к себе… Да что там долго говорить, я была влюблена в него. И я очень надеялась, что он ответит мне взаимностью.

– Несмотря на то, что он был женат? – Антон прикинулся бестактным дурачком.

Таня слегка скривила губы. Сейчас она выглядела мальчишкой, который собирается сказать гадость.

– А что, разве мужчин когда-либо останавливало наличие жен?

– Ольга Легейдо – красавица.

– Да, этого отрицать нельзя. За экстерьер он ее и выбрал. – (Не родилась еще та женщина, которая проявила бы великодушие к сопернице!) – Но Ольга – никто, поверьте мне. Просто игрушка, понимаете, райская птица! Он ее выбрал потому, что у него долгие годы тянулось безнадежное влечение к какой-то Лене, чужой жене, а потом то ли влечение прекратилось, то ли решил, что надо круто менять жизнь, вот и женился на Ольге. Это я все знаю от его старых друзей, может быть, это сплетни… Но я знаю, что отношения у них с Ольгой были странноватые. Я не раз видела их вместе и отвечаю за свои слова. От любящей пары исходит тепло, вы, наверное, сами чувствовали. А тут – сплошной холод, хотя не ругаются, не дерутся, но лучше бы дрались, драка все-таки выражение того, что люди друг другу небезразличны… В общем, если бы он решил быть со мной вместе, Ольга его не остановила бы. Наверное, я ошибалась относительно Кирилла… и относительно себя. Если бы он видел себя в роли Пигмалиона креативности, а меня – в роли Галатеи, может быть, у нас бы что-то и произошло. Не знаю, не знаю. Но дело в том, что у нас все получилось как-то по-детски. Не миф, а сказка. Не Пигмалион, а Карлсон… Карлсон, понимаете, он такой непостоянный! В этом его очарование.