Рыцарь на золотом коне - читать онлайн книгу. Автор: Диана Уинн Джонс cтр.№ 4

Полли все не могла собраться с духом, чтобы встать и тихонько выйти. Это было бы легче легкого, если бы тот очкарик не надумал сесть у нее за спиной, у самой двери. Полли украдкой обернулась – вдруг получится выскользнуть – и перехватила устремленный на нее взгляд: похоже, очкарик не понимал, кто она такая. Полли поспешно отвернулась и притворилась, будто слушает завещание, однако по-прежнему чувствовала на себе взгляд очкарика. Лед в ее бокале таял. Тут началась особенно скучная часть завещания про «следует оформить опеку над имуществом». Очкарик, сидевший у двери, поднялся. Голова у Полли повернулась сама собой, против ее воли, будто на пружинке, – да, очкарик по-прежнему смотрел на нее, прямо на нее. Глаза за стеклами очков уставились ей в лицо и словно бы поманили за собой, еле заметно указав в сторону двери.

«Пойдем отсюда, – сказал этот взгляд. – Прошу тебя», – добавил взгляд вежливо, но настойчиво.

Полли поняла: ее поймали на месте преступления. И кивнула в ответ. Осторожно поставила бокал с растаявшим в оранжаде льдом на соседний стул и соскользнула на пол. Очкарик протягивал ей руку, чтобы она никуда не делась. Полли обреченно взяла эту руку. Рука была большая, даже огромная, длиннющие пальцы целиком оплели ладошку Полли. Рука потянула ее – и они тихонько вышли за дверь, в зал с зигзагообразной лестницей.

– Тебе не понравился оранжад? – спросил очкарик, когда голос адвоката затих вдали и превратился в мерный гул прибоя.

Полли помотала головой. От страха она потеряла дар речи. Из зала вела арка. В комнате за аркой Полли увидела слугу – тот расставлял хрусталь на большом полированном обеденном столе. Полли так и подмывало закричать, позвать слугу, заставить его объяснить, что она не виновата, ведь это он впустил ее на похороны, – но она не сумела выдавить ни звука. Большая рука тянула ее вперед, в коридор, по которому Полли сюда пришла. Проходя по коридору, Полли обвела его глазами – хотела в последний раз увидеть все это великолепие. От тоски она стала мечтать, как запрыгивает в кувшин из сказки про Али Бабу и прячется там до тех пор, пока все не разойдутся. Но тут вдруг оказалось, что они уже вышли в боковой проход, в конце которого маячила открытая дверь, а за ней – деревья на ветру. Голоса адвоката было уже не слышно.

– Ты не замерзнешь на улице в этом платье? – вежливо спросил очкарик, державший ее за руку.

Подобная вежливость заслуживала ответа. Дар речи вернулся.

– Нет, спасибо, – понуро отозвалась Полли. – У меня под ним обычная одежда.

– Очень предусмотрительно, – похвалил очкарик. – Тогда можно выйти в сад.

Они шагнули за порог, и ветер облепил ноги Полли подолом черного платья и взметнул ей волосы. С волосами очкарика он ничего такого сделать не мог – они были по-стариковски прилизаны, – поэтому ограничился тем, что вздыбил бесцветные пряди и захлопал полами темного пиджака. Очкарик поежился. Полли обрадовалась: вот сейчас он ее отпустит и уйдет восвояси в дом. Однако очкарик, очевидно, захотел лично проследить, чтобы она покинула территорию особняка. Он повел Полли направо. Ветер ринулся им в лицо.

– Так-то лучше, – сказал очкарик. – Надо было мне исхитриться и прихватить заодно беднягу Себастьяна. Он там совсем заскучал, не меньше тебя. Жаль, он не сообразил сесть поближе к двери.

Полли повернулась и возмущенно уставилась на очкарика снизу вверх. А он улыбнулся ей сверху вниз. Полли поспешно улыбнулась в ответ, уповая на то, что он сочтет ее застенчивой, и снова подставила лицо ветру, чтобы все обдумать. Выходит, очкарик решил, будто она на похоронах по праву. Просто хотел ее выручить.

– Вам тоже стало скучно, да? – сказала она. – Не то слово, – подтвердил он и выпустил ее руку.

Тут бы Полли и убежать. И, вспоминая тот день девять лет спустя, она подумала, что убежала бы, если бы и вправду считала, что он просто хотел ее выручить и больше ничего. Однако по его голосу стало ясно: на похоронах ему гораздо тоскливее, чем самой Полли. Она вспомнила, как разговаривала с ним та дама, которую она приняла за Нину, и как смотрели на него другие гости, когда он ходил по комнате и искал себе место. Полли поняла, что он нарочно сел у самой двери, и она почувствовала – именно почувствовала, а не подумала: если она сейчас убежит, он должен будет вернуться туда. А Полли стала для него предлогом уйти.

Вот она и осталась. Ей пришлось наклоняться против ветра, чтобы поспевать за очкариком, пока они брели под потрепанными, почти совсем опавшими розовыми кустами, а ветер осыпал их белыми лепестками.

– Как тебя зовут? – спросил очкарик.

– Полли.

– Полли, а дальше?

– Полли Уиттакер, – сказала Полли не подумав. Тут она, конечно, спохватилась, что на этих похоронах положено иметь фамилию вроде Лерой, Перри, Перри-Лерой или Лерой-Перри, как все те, кто получил наследство по завещанию, и стала отвираться: – Понимаете, я приемная. На самом деле я из другой ветви.

– Еще бы, – кивнул очкарик. – С такими-то волосами.

– А вы из какой ветви? – мгновенно нашлась Полли, чтобы отвлечь его от дальнейших расспросов.

Она схватила прядку растрепавшихся волос и нервно прикусила ее.

– Честно говоря, ни из какой, – ответил очкарик, пригибая голову под шипастой веткой. – Покойница – мать моей бывшей жены, вот я и подумал, что надо прийти. Но я здесь чужой.

Полли вздохнула с облегчением. Да, он отвлекся.

– Меня зовут Томас Линн, – сказал очкарик. – И то и другое – фамилия? – уточнила Полли. – Тут у всех такие паровозы с вагончиками…

Очкарик издал короткий смешок, который тут же поспешил подавить, словно ему было неловко смеяться на похоронах.

– Нет-нет. Только вторая часть.

– Значит, мистер Линн, – сказала Полли. Она перестала придерживать волосы, которые так и летали у нее вокруг лица, и под их прикрытием пристально рассмотрела очкарика, пока они шли по глубоко вросшим в землю ступеням. У длинных волос свои преимущества. Очкарик был высокий и худой, к тому же при каждом шаге круглая бесцветная голова вжималась в плечи и от этого казалась еще меньше, – хотя, может быть, еще и из-за расстояния: очкарик был высоченный, и голова его маячила где-то далеко-далеко в вышине. Ни дать ни взять долговязая черепаха. К тому же еще и очки. Лицо за очками было доброе и симпатичное. Полли решила, что этот мистер Линн очень милый.

– Мистер Линн, – спросила она, – а что вы больше всего любите делать?

Черепашья голова изумленно развернулась к ней.

– Я как раз хотел спросить то же самое у тебя! – Хоп! – воскликнула Полли и рассмеялась, глядя на него снизу вверх.

Конечно, она прекрасно понимала, что беззастенчиво кокетничает с мистером Линном. Видела бы ее мама – обязательно наградила бы долгим тяжелым взглядом. Зато, утешила себя Полли, она сумела отвлечь мистера Линна от излишних размышлений о том, какое отношение она имеет к похоронам, и вообще она уже твердо решила, что мистер Линн славный. А кокетничала Полли лишь с теми, кто ей нравился. И вот когда они протискивались между двумя давно не стриженными живыми изгородями из лаванды, она ответила: