Закат в Лиссабоне - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 33

Дронго подумал, что известная меланхоличность португальцев отчасти как раз вызвана географическим положением страны на карте мира, где она, окруженная со всех сторон извечно враждебной Испанией, вынуждена обращаться лицом к Мировому океану, имея в течение последних трехсот лет в качестве союзника такую страну, как Англия.

История европейских держав, некогда выступавших на первых ролях, а затем превратившихся в небольшие, ничем особо не примечательные страны, сама по себе достаточно показательна. Распавшаяся австрийская империя Габсбургов выродилась в небольшое государство Австрию, в которой памятник адмиралам в центре ее столицы вызывал лишь насмешки, — Австрия уже не имела собственного выхода к морю. Страна вынуждена была объявить о своем вечном нейтралитете, и некогда воинственные австрийские генералы стали просто добрыми, милыми старичками, фланирующими по улицам тихой Вены.

Считавшаяся в Средние века ведущей европейской державой Швеция потеряла почти все свои владения в Европе, и после поражения в битве при Полтаве ее экспансия на Восток была остановлена. Постепенно Швеция превратилась в обычную европейскую страну с таким же вечным нейтралитетом и с гражданами, обладающими всем известным спокойным и мирным нравом. Времена викингов прошли навсегда. Вместо них появились «шведская модель социализма» и даже «шведская семья», как символ свободы и раскрепощенности.

Революция в Нидерландах в конце шестнадцатого века сделала эту небольшую страну одной из европейских держав, способных даже к соперничеству с Англией из-за господства на море. Но уже через несколько веков Нидерланды становятся вассальными владениями Наполеона, а затем превращаются в скромное государство, которое более всего известно тюльпанами, свободными нравами и трудолюбием своих граждан, отвоевывающих у моря каждый сантиметр суши.

Однако некоторые страны в силу своего географического, исторического и культурного наследия так и не смогли смириться с отведенной им незначительной ролью в Европе. Даже проигравшая две мировые войны и расчлененная Германия не превращалась во второстепенную державу, несмотря на все усилия победителей. Даже потерявшая мировую империю и сжавшаяся до границ одного государства Великобритания не стала страной, оторванной от Европы и вытесненной из мировой политики. Даже уступившая первенство английскому языку, постепенно вытеснившему французский с первой позиции в мире, Франция не захотела ни в чем другом уступать своей извечной соседке на другой стороне Ла-Манша. Не довольствуясь лишь неоспоримым лидерством в мировой моде, эта обладающая бесценным культурным и историческим наследием страна тоже не согласилась оставаться рядовым европейским государством без амбиций. Совсем другое дело — Португалия. Потеряв все свои завоевания и превратившись в маленькую бедную страну на краю Европы, она обрекла своих жителей лишь на острые переживания по поводу несправедливостей судьбы. Воспоминания с прежнем величии, когда небольшая метрополия владела почти половиной земного шара, продолжали жить в сознании каждого поколения португальцев. Ведь именно португалец Васко да Гама открыл европейцам новый путь в Азию, обогнув Африку, и именно португалец Магеллан, пусть даже и на испанских кораблях, совершил первое в истории человечества кругосветное путешествие. И хотя в Севилье, куда пришел единственно уцелевший от этой экспедиции корабль, стоит памятник капитану дель Кано, португальцы всегда помнили, что этот подвиг совершил их земляк.

Автобус остановился на стоянке перед отелем, и делегаты начали выходить, весело обсуждая предстоящий ужин. Кобден покинул салон одним из первых. Дронго, выйдя сам, снова помог спуститься женщинам, постаравшись при этом встать так, чтобы его макушка не была видна сверху. Зулмира, спускаясь, взглянула на него и насмешливо спросила:

— Как вам понравился ваш спутник?

— Он очаровательный и приятный человек, — попытался улыбнуться Дронго.

Боль в голове стала просто нестерпимой. «Кажется, последствия удара будут еще долго сказываться», — подумал он и протянул руку шедшей следом Эстелле. Тонкие прохладные пальцы коснулись руки Дронго. Эстелла сочувствующе подмигнула ему, она виделa, как ее подруга все время смеется над Дронго. Втроем они направились в сторону отеля. Дронго пришлось улыбаться, отвечая на вопросы. Но тут к ним подошла Луиза и обратилась к обеим женщинам на португальском языке. После чего они поспешили в отель впереди всех прибывших. Россетти громко разглагольствовал, что этот отель часть итальянской истории. Дронго шел не спеша, намеренно отставая основной группы, заметив, что Кобден уже давно вошел в отель. А еще он заметил, то за ним самим внимательно наблюдает Чжан Цзинь. Но голова разболелась до такой степени, что Дронго было не до китайца, один раз он даже пошатнулся. К нему подошел «Пьеро».

— Как вы себя чувствуете? — спросил он, с тревогой глядя на Дронго. — Мне кажется, вам лучше вернуться к себе.

— Иногда и мне так кажется, — пробормотал, морщась от боли Дронго. — Что там с нашим вьетнамцем?

— Его пока не нашли. Нет в номере.

— Если мы его упустили, это будет моя последняя операция в жизни. Мне больше не доверят ловить даже мышей, — заметил Дронго.

— А меня в лучшем случае переведут читать лекции нашим студентам, — в тон ему заявил напарник, — если вообще оставят в разведке. Никто не поверит, что, имея в своих руках столь важного свидетеля, я позволил его убить и не узнал, кто стрелял. Да еще дал им шанс едва не убить вас. Меня наверняка выгонят из органов даже без пенсии.

— «Приятная» перспектива, — согласился Дронго. — Тогда выходит, что вся операция группы «Сервала» была придумана только для того, чтобы ударить меня по голове. Вы в это верите?

— Не очень.

— И я не верю. Их было двое, акция явно спланирована. Они должны были меня похитить и узнать нужные сведения. Пистолет с глушителем ясно указывает, что они сделали бы со мной после этого.

— И мы вспугнули «Сервала», — закончил «Пьеро». Он обернулся. Следом за ними, отставая на несколько шагов, двигался Чжан Цзинь. Было заметно, что он  пытается вслушиваться в их разговор, хотя они говорили на русском.

— Он понимает, — не разжимая губ, произнес «Пьеро» и поспешил уйти вперед.

Не следовало допускать, чтобы кто-то слышал, что он говорит по-русски. Трудно было бы объяснить, откуда южноамериканский врач Рауль Бельграно так хорошо знает русский язык. А вот Дронго мог не скрывать своего знания. В конце концов, в Баку даже после обретения независимости не закрывали школ и университетов на русском языке. Единственной страной, транслирующей три российских телевизионных канала в полном объеме и экспортирующей все основные российские издания, оказалась его родина. В Азербайджане русский язык традиционно считался вторым основным, и здесь невозможно было найти человека, не умеющего говорить на этом языке. Дронго замедлил шаг и позволил китайцу поравняться с ним.