Человек Без Лица - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Бестер cтр.№ 17

– Бен, ты обманщик, – возмутилась Мария. – Так нечестно: ты одет. Знаешь, как мы тут застукали всех остальных? Это же сказка!

– В другой раз расскажешь, моя прелесть, – Рич вытянул руку, готовый склониться в изящном прощальном поклоне. – Мое почтение, мадам. Благодарю за… – Он вдруг осекся, потрясенный. На его ослепительно белой кружевной манжете гневно загорелось красное пятно.

Не в силах вымолвить ни слова, Рич глядел, как рядом с первым появилось второе пятно, потом третье. Он отдернул руку, и красная капля шлепнулась на пол перед ним, а вслед за тем неумолимо и медленно одна за другой посыпались сверкающие алые капельки.

– Это кровь! – завизжала Мария. – Кровь! Там наверху кто-то истекает кровью. Ради бога, Бен… Не можешь же ты меня бросить в такой момент. Свет! Свет! Скорей зажгите свет!

В 12.30 ночи аварийный полицейский патруль прибыл в особняк Марии Бомон, получив из местного участка извещение: «GZ Бомон YLP – R», что означало «Есть сведения, что по адресу Бомон Хауз, 9, Парк Саут, произошло нечто противозаконное».

В 12.40 патруль доложил: «Акт криминального характера, возможно, уголовное преступление 3-А», после чего в Бомон Хауз выехал из местного участка капитан полиции.

В час пополуночи в Бомон Хауз прибыл Линкольн Пауэл, срочно вызванный взволнованным помощником инспектора.

– Уверяю вас, Пауэл, что это «преступление 3-А». Готов поклясться. У меня просто дух захватило. Я уж не знаю, радоваться мне или дрожать, но одно несомненно – с этим делом никому из нас не справиться.

– Что вас так напугало?

– Судите сами. Убийство – это отклонение от нормы. Насильственно оборвать жизнь себе подобного способен только человек с деформированным душевным строем, что неизбежно отражается и на его телепатических приметах, ведь так?

– Да.

– По этой причине уже больше семидесяти лет никому не удавалось осуществить «3-А». В наше время невозможно оставаться незамеченным, замышляя убийство. Человек с искаженным душевным строем так же бросается в глаза, как, скажем, если б он имел три головы. Вы, щупачи, выуживаете их задолго до того, как они что-нибудь предпримут.

– Мы пытаемся это делать… В тех случаях, когда сталкиваемся с ними лично.

– Ну, знаете ли, сейчас на каждом шагу развелось такое множество щупаческих рогаток и фильтров, что человеку, ведущему нормальный образ жизни, невозможно сквозь них проскочить. Для этого нужно быть отшельником. Но отшельники никого не убивают.

– И то правда.

– В данном же случае имело место тщательно подготовленное убийство, а убийцу никто не заметил. О нем никто ни разу нам не сообщил. В том числе даже эспер-секретари Марии Бомон. Отсюда можно сделать вывод, что замечать было нечего. Патологический душевный строй, искаженный до такой степени, что человек стал убийцей, почему-то не отразился на его телепатемах. Вот парадокс, который, черт возьми, я не в силах решить.

– Понятно. Что вы намерены сделать?

– В этом деле чертова гибель неувязок, с них и надо начать. Во-первых, мы знаем, чем убит де Куртнэ. Во-вторых, исчезла его дочь. В-третьих, кто-то обокрал охранников де Куртнэ ровно на час жизни, и мы понятия не имеем, каким образом это сделано. В-четвертых…

– Достаточно и трех… Я еду.

Большой зал Бомон Хауза залит резким белым светом. Повсюду мундиры полицейских. Суетливые, как жуки, снуют эксперты в белых халатах. Гостей (уже одетых) собрали в середине зала, и они мечутся, как стадо перепуганных быков на бойне.

Скользя вниз по восточному эскалатору, Пауэл, высокий, стройный, в черном смокинге с белой манишкой, уже с первых секунд ощутил хлынувшую на него волну неприязни. Он торопливо бросил находившемуся в зале Джексону Беку, полицейскому инспектору-2:

– Как ситуация, Джекс?

– Сложная.

И тут же, перейдя на неофициальный арго полицейских, созданный на искаженной семантической и образной основе и системе персональных символов, Бек добавил:

– Осторожней. Здесь есть щупачи.

После чего за микродолю секунды познакомил Пауэла с обстоятельствами.

– Ясно. Дело дрянь. Что это все они сгрудились посреди зала? Вы затеваете представление?

– Да. Злодей и избавитель.

– Это необходимо?

– Здесь одни подонки. Избалованные. Распущенные. Помощи от таких ждать нельзя. Что-то узнать от них можно только хитростью, и в данном случае игра стоит свеч. Я буду злодеем. Вы их избавителем.

– Одобряю. Молодец. Хороший план.

На середине спуска Пауэл приостановился. Он сурово сжал губы. Глубокие темные глаза уже не светились дружелюбием. На лице появилось возмущенное выражение.

– Бек, – рявкнул он, и его голос эхом прогремел по залу. Наступила мертвая тишина. Все взгляды обратились к нему.

Инспектор Бек сердито повернулся к Пауэлу и с вызовом ответил:

– Здесь, сэр.

– Это вы тут распоряжаетесь, Бек?

– Да, сэр.

– Любопытные у вас, однако, представления о том, как вести следствие. Сгоняете гуртом, будто скотину, ни в чем не повинных людей.

– Нечего сказать, неповинные, – огрызнулся Бек. – Эти ни в чем не повинные человека убили.

– Все эти люди, Бек, невиновны. До тех пор, пока не будет выяснена истина, всех присутствующих здесь вы должны считать ни в чем не повинными и обращаться с ними со всей возможной учтивостью.

– Что? – фыркнул Бек. – С этой бандой лжецов? Учтиво обращаться? С этим великосветским быдлом, сволотой, погаными гиенами…

– Да как вы смеете? Сейчас же извинитесь.

Бек засопел и свирепо сжал кулаки.

– Инспектор Бек, вы меня слышите? Немедленно извинитесь перед этими леди и джентльменами.

Бек бросил взгляд на Пауэла и повернулся к гостям, которые во все глаза таращились на эту сцену.

– Прошу прощения, – буркнул он.

– И зарубите себе на носу, Бек, – грозно добавил Пауэл. – Если что-нибудь подобное повторится, я вас разжалую. Из грязи вылезли и снова плюхнетесь туда же. Ну а теперь убирайтесь и не показывайтесь мне на глаза.

Пауэл спустился в зал и улыбнулся гостям. В один миг он вновь преобразился. Нечто неуловимое в его манерах наводило гостей на мысль, что в душе он такой, как они. Даже в его произношении чуть проскальзывало модное пришепетывание.

– Леди и джентльмены, разумеется, каждого из вас я знаю в лицо. Но поскольку сам я не столь знаменит, позвольте представиться вам – Линкольн Пауэл, префект парапсихологического отдела. Префект да к тому же еще парапсихологический отдел. Не правда ли, какой старомодный титул? Пусть он не смущает вас, – Пауэл направился к хозяйке дома, приветственно протянув руку. – Дорогая мадам Мария, какое волнующее завершение изысканного вечера. Я всем вам завидую. Вы войдете в историю.