— Да!
— Но человеку нужен священник, иначе он собьется с пути
истинного. Скажите мне, граждане Перкуэйна, в руки которого из церковных орденов
вы желаете вручить души свои?
— Ордену Красной Рясы! — ответили ловко
расставленные приспешники Комана.
И тогда из толпы выступил вперед дородный детина с глубоким,
громоподобным голосом.
— Веди нас, брат Арган! — попросил он. —
Скажи нам, что делать, иначе мы погибнем в тисках наших угнетателей.
На лице Аргана отразилось выражение преувеличенного
смирения.
— Я недостоин, брат мой, — проблеял он.
— Ты более достоин, чем экзарх Алейкон, брат
Арган, — возразил дородный человек. — Освободи нас от наших угнетателей.
Дай нам справедливость!
— Такова воля всех здесь собравшихся?
— Да! — эхом разнесся громогласный крик по
замерзшей долине.
— Тогда идите за мной, братья мои и сестры, через
ворота в Дейл, а когда мы очистим Дейл, куда мы пойдем дальше?
— В Магу!
И огромная толпа хлынула вперед, и ворота Дейла не смогли их
удержать.
— Он все перевернул с ног на голову, — слабо
запротестовал экзарх Алейкон. — В Перкуэйне все не так уж плохо.
— В самом деле? — с подчеркнутым сарказмом сказал
экзарх Юдон. — Вы, Коричневые Рясы, известны своей жадностью. Мне
неприятно это признавать, но тот парень в красной рясе говорил чистую правду, и
если бы в нас была хоть толика порядочности, нам пришлось бы признать, что это
крестьянское восстание вполне справедливо.
— Не здесь, Юдон, — прохрипел Эмдаль. — Мне
кажется, нам троим пора обсудить эту ситуацию подробнее и наедине. — Он
взглянул на Альтала. — Альтал, нам нужна комната, где мы могли бы
поговорить… и подальше отсюда, полагаю.
— Например, в башне в дальнем конце западного
коридора, — предложила Двейя. — Элиар, ты не покажешь им дорогу?
Элиар кивнул.
— Идемте за мной, джентльмены.
Эмдаль пристально посмотрел на Лейту и хитро ей подмигнул.
— Это еще что значит? — спросил Бхейд у бледной
девушки, когда церковники вслед за Элиаром вышли из комнаты.
— Твой экзарх просто пригласил меня поприсутствовать на
их совещании, — ответила Лейта. — Он знал, что я все равно это
сделаю, но он действительно хочет, чтобы я подслушивала. Он собирается устроить
то, что Альтал называет “трюком”, и хочет, чтобы мы ему помогли.
— Ты не могла бы сказать поконкретнее, Лейта? —
спросила Андина у своей подруги.
— Эмдаль рассматривает нынешние беспорядки в Перкуэйне
как бесценную возможность, дорогая, — объяснила Лейта. — Орден
Коричневой Рясы насквозь коррумпирован, и Эмдаль задумал грандиозный план
выбить власть Коричневой Рясы прямо из-под ног Алейкона. Лишившись поддержки со
стороны перкуэйнской знати, Церковь Коричневой Рясы, скорее всего, превратится
в странствующий орден и будет просить подаяния на обочинах дорог.
— Прекрасная мысль! — захихикала Андина. — И
как Эмдаль собирается это осуществить?
— Он еще не доработал все детали, но в общем и целом он
хочет использовать проповедь Аргана, чтобы напугать Алейкона и заставить его
увести всех своих священников из Перкуэйна. Он будет напирать на слова
“временный” и “исполняющий обязанности”, чтобы Алейкон не понял, что когда все
закончится, он в Перкуэйн не вернется.
— Мой экзарх — человек весьма проницательный, — с
гордостью сказал Бхейд. — Когда здесь, в Перкуэйне, все успокоится,
Алейкон обнаружит, что его место заняли Черные Рясы.
— Не совсем так, — сказала Лейта, хитро
улыбнувшись уголками губ. — Эмдаль все еще разрабатывает детали, но
прямая, открытая вражда между орденами Черной и Коричневой Рясы может стать
причиной войны, по сравнению с которой крестьянский бунт будет выглядеть просто
прогулкой в парке.
— Ты что-то от меня скрываешь, Лейта, — с упреком
сказал Бхейд.
— Неужели? — ответила она, широко открыв глаза в
притворном недоумении. — Я, такая наивная и доверчивая?
Бхейд воздел руки к небу.
— Женщины! — сказал он.
Совещание в башне в конце западного коридора длилось
несколько дней, и Элиар, носивший еду трем церковникам, сообщил, что споры были
весьма жаркими.
Наконец, в один из снежных дней после полудня священники
вернулись в башню Двейи. Экзарх Алейкон выглядел немного мрачным, зато на лицах
Эмдаля и Юдона было выражение суровой удовлетворенности.
— Мы пришли к согласию, — объявил Эмдаль. —
Кризис в Перкуэйне — прямое следствие нашей политики. Разумеется, наибольшая
ответственность ложится на Алейкона, но его и так уже довольно ругали. Мы все
концентрировали свои усилия на власть предержащих и совсем не заботились о
простых людях. Мы полагали, что люди, стоящие у власти, могут приказать простым
людям принять наши учения, и в этом, безусловно, была наша ошибка. Те, кто
стоит у власти, могут навязывать людям более слабым какие-то поступки, но не
мысли и не веру. Арган воспользовался нашей ошибкой, и на этом коне он въедет
прямо в храм в Магу, если только мы немедленно не предпримем кое-какие шаги.
— Немедленно — это все равно недостаточно скоро, ваше
восторженное преосвященство, — весьма едко заметила Андина. —
Перкуэйнская аристократия известна своим обращением с бедняками, и орден
Коричневой Рясы с ними одним миром мазан. Может быть, я всего лишь глупая
девчонка, но даже я знаю, благосостояние любого общества гораздо больше зависит
от крестьян и городских рабочих, чем от знати. Все три ордена так часто
предавали простых людей, что они никогда больше вам не поверят.
— Я думаю точно так же, — ответил Эмдаль. Затем с
усмешкой посмотрел на Юдона и Алейкона. — Заметьте, дорогие друзья, что
даже это дитя сразу разглядело суть нашей чудовищной ошибки.
— Хорошо, Эмдаль, — едко произнес Алейкон, —
можешь не повторять нам это по сто раз. Переходи к сути вопроса, и давай
покончим с этим.
— Прекрасная идея, Алейкон, — согласился
Эмдаль. — Нам нужен кто-то, кто мог бы противостоять непомерным аппетитам
этого Аргана, но ни один простолюдин в здравом рассудке ни за что не поверит
тому, что исходит из уст любого из членов уже существующего духовенства.
— Пожалуй, это неплохо подводит итог сложившейся
ситуации, — согласился Альтал. — И что же вы, джентльмены,
собираетесь с этим делать?