По живому следу - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 49

— Я бы даже сказал — абсолютно не школьницы, — хохотнул Кротов.

— Ну пошли, — сказал я, с сомнением глядя на фотографии. — Надо быть осторожнее — во-первых, человек служил в армии, во-вторых, он же психический… говорят, у них в момент возбуждения просыпаются невиданные силы…

— Ну мы его не возбудим, — хмыкнул Алексей Петрович. — Я лично ничего брать не буду, а то у меня так руки чешутся, что я за себя не готов отвечать. Вы человек холостой, вам не понять, но я как представлю свою дочку… Голыми руками бы придушил.

— А ведь, если он убийца, вас могут и оправдать. Мол, в состоянии аффекта. По новому закону…

— Да ладно, — отмахнулся Алексей Петрович. — А педофилия вообще-то лечится?

— Никогда специально не интересовался этим вопросом… А что?

— А то, что могут его, вместо того чтобы посадить, отправить в санаторий.

— Там видно будет. Еще ведь неизвестно, что именно он сделал, кроме как конфеты на улицах детям раздавал…

Артур Антипов был несчастным человеком. Во всяком случае, самого себя ему всегда было очень жалко. Он считал, что в жизни ему не повезло. Причем не везло с самого детства…

Маленький Артур жил в семье без отца, но мама его с успехом заменяла обоих — это была женщина необычайно властная, решительная, волевая. Работала она в конструкторском бюро.

Жили скудно. Артур был для матери единственной большой привязанностью, и она окружала сына назойливой заботой и далеко от себя не отпускала. Впоследствии Артур понял, что маме хотелось видеть его маленьким как можно дольше — тогда у нее оставался смысл жизни, ей было о ком заботиться.

Мать держала его в ежовых рукавицах, постоянно контролировала его жизнь. Иногда эти заботы становились ему в тягость, а присутствие матери давило. Ему хотелось избавиться от нее, уйти из дома, жить своей жизнью… Однако он этого не сделал — к матери он был, несмотря ни на Что, привязан просто болезненно. Мать его была некрасивой — заметно старше своих лет, с бородавкой на щеке, с вытравленными завивкой волосами. Мужчины она себе под стать так и не нашла, и злые языки в лице соседей утверждали, что она специально какое-то время назад ездила на курорт, чтобы завести ребенка, и кто-то там сделал ей его по пьяни — а чего хорошего можно ждать от такого отца, известно ведь, гены передаются…

Внешностью бог его не наградил, особыми способностями — тоже, был Артур достаточно сер и незаметен. Жизнь всегда вел замкнутую, ни приятелей, ни девушек в ней не было, а были лишь четыре стены дома да работа — не очень денежная и не очень интересная.

Артур чувствовал враждебность людей по отношению к себе и к маме. Вдвоем с мамой они образовывали маленькое государство, остров, вынужденный обороняться от превосходящих сил неприятеля. Таким образом, исходя из последних достижений науки психологии, Артур имел все шансы вырасти гомосексуалистом, но интересы его, как оказалось, лежали в другой области…

Все детство мальчик общался более с матерью, чем с приятелями, да и не было их у него — он был несимпатичный, замкнутый, дети не знали, чего от него ожидать, и немножко побаивались, а за глаза дразнили Кашалотом — из-за непомерно крупной, неправильной формы, головы. Взрослых он неприятно поражал внезапными приступами жестокости — то вспылит из-за пустяка и ударит другого ребенка в песочнице железной лопаткой так, что у того кровь пойдет, то еще что… Много мать имела с ним неприятностей, нередко приходилось выяснять отношения с разгневанными мамашами.

— Да он у меня мягкий, мухи не обидит, ласковый, пальцем никого просто так не тронет! — уверяла она. — Это, наверное, ваши его дразнили!

Возможно, какая-то доля правды и была в ее словах… К переходному возрасту вспышки ярости у мальчика прошли, он замкнулся в себе, стал стеснителен. С людьми он знакомился с трудом, был молчалив и малообщителен.

Мать из каких-то своих соображений отдала его в инженерный институт, к знакомым педагогам, — таким образом она могла отслеживать жизнь сына и вне дома. Она ревниво следила за его успехами в учебе. Знакомых у Артура не прибавилось, вечерами он усердно занимался, читал или просто сидел с мамой в одной комнате и смотрел телевизор. Позже он увлекся психологией и психиатрией, записался в три библиотеки, читал научные труды и популярные справочники и вскоре стал таким докой во всех психологических вопросах, что приобрел даже некоторый, правда своеобразный, авторитет в студенческой среде — никто, кроме Артура, не мог так толково проконсультировать, как откосить от армии, что сказать доктору, как симулировать то или иное заболевание. Сам же он знаниями своими не пользовался, разве что время от времени, словно пробуя свои силы, манипулировал окружающими его людьми, с тем чтобы извлечь из дружеских отношений какую-то очевидную для себя материальную выгоду.

Казалось, Артура устраивала его жизнь. Однако, когда мать его в возрасте пятидесяти двух лет умерла, двадцатидвухлетний Артур, оставшись один, обнаружил в себе признаки радости. Сперва он устыдился подобных чувств, но потом, прислушавшись к себе, понял, что горевать не будет. Первый раз в жизни он почувствовал себя свободным — это было и страшно, и прекрасно. Страшно оттого, что теперь отныне и навсегда он должен был решать и делать все сам, а прекрасно — неизвестно отчего. Видимо, по натуре своей Артур был одиночкой и совершенно в близких людях не нуждался — ему и так было комфортно. Кроме того, наличие близких людей — это дополнительная зона уязвимости, а так — никто не знает, что ты за человек, ты полностью защищен и вооружен для схватки с неласковой жизнью. Артур рано понял, что жизнь ему улыбаться никогда не будет, и он должен сам взять от нее все, что ему захочется.

Он несказанно удивил соседей и дальних родственников тем, что не сгорел от горя, с голоду не помер, а наоборот: на следующий же день, еще до похорон, ушел куда-то из дому, а вернулся приодевшимся в новый двубортный серый костюм, похожим на служащего конторы и как-то сразу повзрослевшим, посолидневшим. Похороны он взял на себя, ловко все устроил, проявив сметку вполне практическую, и еще месяц занимался в основном приведением в порядок квартиры, вещей и всего прочего, а также освоением нового набора житейских благ — не всем он мог воспользоваться при жизни матери. Первое время он словно с ума сошел: заходил во все магазины, покупал все казавшиеся ему вкусными продукты, которые в детстве ему запрещали есть в больших количествах, а придя домой, устраивался с ботинками на диване и ел сгущенку ложкой из банки вперемежку со скользкими масляными шпротами, черной икрой и мороженым. Потом у него болел живот. Учебу он почти совсем забросил, — впрочем, педагоги понимали, что у студента Антипова смягчающие обстоятельства — умерла мать — и относились к нему не слишком сурово, напротив, старались перетянуть на следующий курс. А потом Артур и вовсе ошарашил всех новостью о том, что уходит в армию — поступает в Военно-инженерную академию. В свое время от призыва его избавила учеба в институте, поэтому его выбор был более чем странен. Однако Артур знал, что делает…