Игра на опережение - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 81

— Рамзан Магомедович, здравствуйте, это Шаравин, извините, если разбудил. Я слышал, вам удалось вернуть вашу Людмилу?

— Слышал… — пробормотал Денис. — Кто ж так разговаривает. Я знаю! — и только так…

Шаравин отмахнулся.

— Да, Виктор Николаевич, здравствуйте, у тебя правильные сведения, — настороженно сказал Ху-биев.

— Я вас поздравляю с ее благополучным возвращением, но у меня есть достоверные сведения, — продолжал Шаравин, — о том, какой ценой вы ее вернули. Вы, по моему совету, обо всем договорились с вашим заклятым врагом Тенгизом Могуевым. И тот позволил вам похитить свою гостью Ольгу Замятину вместе со всей съемочной группой для обмена на вашу дочь. Так?

Хубиев молчал. Турецкий и Денис переглянулись. Денис показал ему большой палец.

— Можете не отвечать. Потому что именно так оно и было.

Хубиев только тяжело вздохнул, что-то неслышно пробурчал.

— Только не кладите трубку! — воскликнул Шаравин.

— Виктор Николаевич, чего ты хочешь? — устало спросил Хубиев.

— Я уже вас предупреждал, что мы были в курсе похищения вашей дочери и хотели вам помочь. И мы с самого начала следили за развитием этой истории. И потому здесь знают все. Если вы и ваш новый друг Могуев, два самых уважаемых человека, не хотите позора и судебного преследования…

— Чего ты хочешь? — повторил Хубиев. — Моей смерти?

— Мы в прокуратуре понимаем, вы это сделали во имя спасения вашей дочери, и мы клятвенно обещаем закрыть глаза и начатое дело, если теперь вы освободите Замятину и ее группу. У вас с Могуевым многочисленные и вооруженные родственники, у вас широкие связи в Чечне.

— Я все понял, говори потише… Где мне ее искать? Мы не знаем людей, которые ее захватили.

— Зато я знаю, — сказал Шаравин. — Вернее, догадываюсь…

— О господи… — не выдержал Денис. — Беда с этой интеллигенцией. Ну разве так можно разговаривать с такими людьми: знаю, вернее, догадываюсь… Только знаю — и точка!

Шаравин досадливо отмахнулся.

— Она у Ансара Худоева, в его доме. Его вы знаете?

— Я его хорошо знаю. У него в отряде много людей, — сказал Хубиев. — Это преданные ему родственники и односельчане. Там прольется большая кровь, и Оля тоже может погибнуть…

— Послушайте, Рамзан Магомедович! — сказал Шаравин. — Или почаще смотрите программу РТВ. Там уже анонсировалось, что Олю завтра отпустят. Во что обойдется освобождение такой, как она, вы представляете?

— В долларах? — спросил Хубиев. — Деньги, мой дорогой, — это мусор. Нет ничего дороже жизни детей, поверь мне, — пробормотал он уже тише.

— Если только в деньгах, это &ы все хорошо отделаемся, — сказал Шаравин, переглянувшись с Турецким, и тот согласно кивнул. — В этой игре слишком высокие ставки и завязаны слишком большие игроки. Мы еще не представляем себе предстоящих потрясений, если все у них получится.

— Так что ты предлагаешь? — спросил Хубиев.

— Известно только, что она и группа прилетят утром в Москву пассажирским рейсом из Слепцовского аэропорта. Где, как всегда, состоится сделка. Значит, ее повезут ночью, и вам на месте нетрудно определить, по какой дороге Худоев повезет их в Ингушетию. И если вы действительно хотите избежать позора и крови, вы успеете устроить засаду, окружить, а Ольгу Замятину и ее коллег освободить. Время на подготовку у вас еще есть. Так не упустите шанс, дорогой Рамзан Магомедович, и вся эта история для вас, вашей дочери и вашей семьи благополучно закончится.

— Виктор Николаевич, я плохо знаю Ансара Худоева, но слышал, что он нехороший человек. Без чести и совести. Одно могу тебе сказать. Раз все обстоит именно так, как ты сказал, мы его обязательно перехватим этой же ночью. Все сделаем, чтобы Олю и ее ребят освободить. Я вам позвоню, когда все закончится.

— Ну вот, а ты боялась… — сказал Денис, не обращаясь ни к кому конкретно, когда разговор с Хубиевым закончился. — Так и надо с ними… Поменьше сомневаться вслух. Например, в необходимости обмыть очередное озарение Александра Борисовича. Пусть он поставит вам бутылку коньяка за успешно закончившиеся переговоры, ну и мне, как своему ярому болельщику.

— Я не против, — согласился Турецкий, улыбаясь. — Но только после того, как все окончательно разрешится. Чтобы не сглазить.

— Скучный ты человек, дядь Сань! — грустно сказал Денис. — Нет, в прокуратуру я больше не ходок. Только по повестке. Никакой романтики! И даже не проси, чтобы я перешел к тебе работать. Это ж до пенсии смотреть тебе в рот. Мне ведь в жизни тебя не подсидеть. Хотя мечта такая была, чего греха таить.

…Утром Хубиев позвонил Шаравину в прокуратуру.

— Виктор Николаевич, извини, что разбудил. Спешу обрадовать, все получилось, как ты сказал. Оля и все остальные ребята на свободе. Ансар отдал их мне, когда мы окружили их на перевале…

— Рамзан Магомедович, дорогой… — охнул Ша-равин, отмахнувшись от приникшего ухом к трубке Дениса. — Крови хоть не было?

— Обошлось, слава Аллаху.

— Откуда вы звоните?

— Мы в Назрани, сейчас их покормим, снимем гостиницу, а потом будем доставать билеты и охранять, пока они не улетят в Москву.

— Никаких покушать! — заорал Денис, вырвав трубку у Шаравина. — Никаких гостиниц! Посадите их на тот же самолет. Ведь Олю ждут в Москве именно в это время как выкупленную из плена. Это очень важно, чтобы вся страна увидела реакцию заказчика ее похищения! Вы меня слышите? Это долго объяснять, но пусть они прилетят в Москву сегодня именно этим же рейсом!

…Ровно в одиннадцать тридцать Денис и Шаравин сидели у экрана телевизора, переключив его на программу РТВ.

Когда Ольга Замятина, которую вместе со съемочной группой встречали с цветами, заявила, что их не выкупили, а освободили те люди, у которых она и ее коллеги жили в гостях, камера на секунду, не больше, скользнула по застывшему лицу Григория Забельского, стоявшего с огромным букетом цветов. И Денис, торжествуя, успел разглядеть то, что хотел увидеть: полную растерянность, смешанную с ужасом. А когда Замятина, отвечая на вопросы, объявила, что привезла материалы о гибели солдата Сергея Капустина, он подумал: Забельский теперь точно поставит крест на прямом эфире. И Денису захотелось еще раз на него взглянуть. Но камеры больше не показывали своего хозяина.

…Потом они долго не могли дозвониться домой Турецкому. Все время было занято. Когда наконец созвонились, выяснилось: они одновременно звонили друг другу, чтобы обменяться впечатлениями о публичном фиаско могущественного Забельского.