Тройная игра - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 9

Так оно все и вышло: сначала Кент чуть не порезал Игоря Кирилловича, подло выхватив нож откуда-то из-под манжета рукава — наверно, был на резинке, но Игорь Кириллович оказался начеку, успел уйти от ножа в сторону, а в следующий раз, когда Кент раскрылся, делая выброшенной вперед рукой смертельный выпад, Игорь Кириллович, поймав его на противоходе и поддев крюком снизу незащищенный подбородок, на несколько мгновений буквально поднял урку на воздух.

Кент потом долго лежал, хватая воздух, пуская обильную пену, и еще столько же времени приходил в себя, сидя и глядя вокруг ничего не понимающими глазами. Как бы то ни было, а приступ ярости у него прошел бесследно, что не помешало Кенту, окончательно придя в себя, все же сказать Игорю Кирилловичу:

— Ладно, твоя взяла… пока. Хотя я все равно при своем мнении: не наш ты! Скажешь — почему? Да если б я тебя завалил, — я бы тебя если и не замочил, то уродом сделал бы обязательно.

— А с чего ты взял, что я тебя не замочу, если надо будет?

— А по глазам вижу. Оно не каждому дано — вот просто так убивать. Не на войне, не защищаясь, а так, потому что тебе хочется. У тебя сердце мягкое, Грант. Хлипкое сердце, понял? Потому и говорю, что ты не наш…

Когда они дрались, никого возле них не было. А как кончили — оказались окружены кольцом зрителей, оставивших банкетный стол. На них смотрели с ожиданием, гадали, чем этот дурацкий, но захватывающий спор кончится. Надо было «держать марку», и Игорь Кириллович, бросив поверженному врагу: «Ну, ты еще поговори, гнида!» — со страшной силой еще раз ударил Кента по зубам. Такое у братвы зазорным не считалось.

Кент хотел сплюнуть, но у него не получилось — кровавый сгусток никуда не улетел, а повис у него на подбородке, — и Кент сказал разбитыми губами:

— А все равно слабак!

И мысленно Игорь Кириллович с ним согласился: раз взялся в волчьи игры играть — надо держаться до конца.

Но, с другой стороны, лучше пусть уж так. Потому что, хотя они и мечтали оба избавиться один от другого, ни Игорь Кириллович не мог убить Кента, пока тот является эмиссаром самого Никона, ни Кент не мог просто так при свидетелях убрать Игоря Кирилловича, поскольку тот здесь, в Москве, был пока еще в силе и все еще нужен тому же Никону. Во всяком случае, в их планах насчет наркоты Гранту отводилась одна из ведущих ролей. Так что им было суждено сосуществование. Сосуществование зыбкое, в любой момент готовое перерасти в кровавую бескомпромиссную разборку.

6

Игорь Кириллович вернулся с таможни только после обеда и в пресквернейшем настроении — Никон не соврал, действительно в Солнцевском терминале вчера совершенно неожиданно было арестовано несколько вновь прибывших фур с партией товара для его магазинов.

Такого не случалось еще никогда, и вообще до сих пор у владельца сети магазинов «Милорд» проблем с таможней не возникало, да вроде и возникнуть не могло — так Игорь Кириллович организовал дело. Все прозрачно, все задокументировано, все оплачено в полном соответствии с таможенными инструкциями. К тому же на таможне у Игоря Кирилловича, если честно, все было схвачено, кто надо — тот давным уже давно прикормлен. И хорошо прикормлен, щедро, а как же иначе! И тем не менее его последний груз был задержан и арестован! Прикормленный чин старался не смотреть ему в глаза и только украдкой, разводя руками, показывал, что бессилен был что-либо изменить. А тот таможенный чиновник, к которому Игоря Кирилловича направили разбираться с его неожиданно возникшей проблемой, был человеком для него совсем новым. Был он немногословен, на контакт не шел, объяснял сквозь зубы все то же: что арест наложен по требованию судебных исполнителей, а те якобы действовали с подачи налоговой полиции — дескать, в операциях фирмы «Милорд» обнаружены элементы экономической аферы, а кроме того, имела место значительная недоплата налоговых сборов. Изумленный Игорь Кириллович сгоряча потребовал показать ему постановление, на основе которого был произведен арест; чиновник показал ему из собственных рук какую-то филькину грамоту, сделанную на ксероксе, и пообещал, что все судебные бумаги будут у Игоря Кирилловича если не сегодня, то завтра наверняка. Игорь Кириллович впопыхах попытался было доказать, что это незаконно, что таможенники не имели права без достаточных на то оснований… Но быстро понял, что общается с пустотой: таможенник, во-первых, не хотел его слушать, давая это понять всем своим хмуро-брезгливым видом, а во-вторых, вряд ли мог бы что-то толком объяснить — похоже, и сам был во всей этой истории шестеркой. Судя по всему, концы следовало искать не здесь, а где-то еще. Увы, чем дальше, тем больше эта история походила на какой-то беспардонный наезд. И, плюнув на все, Игорь Кириллович поспешил побыстрее вернуться в свой офис — по крайней мере там у него под рукой телефоны и компьютеры, в которых содержится вся необходимая для доказывания его правоты «белая» экономическая информация. Уже из машины еще раз позвонил по мобильному Марии Кузьминичне, попросил держать наготове копии всех ввозных документов и всю отчетность по уплате сборов за текущий период, а также налогов — за прошлый.

Когда он вошел, Леночка даже вскочила, торопливо отодвинув в сторону газету, которую, вопреки установленным Игорем Кирилловичем правилам, читала в рабочее время, вся потянулась к нему, глядя заботливо-тревожным взглядом, и на душе у Игоря Кирилловича, как-то независимо от его воли, снова потеплело: молодец, девчонка, ждала, волновалась. А газета… ну что ж газета… Другого бы кого отругал как обычно, может, даже премии бы лишил — на рабочем месте человек работать должен, а если он газетки читает, то либо бездельник, либо не загружен хозяином. Но Лену бы ругать ему и в голову не пришло — ее простое чистое личико (ну вылитая сестрица Аленушка!) выражало такое участие, что он догадался: смотрела газету, потому как от волнения ничем другим не могла себя заставить заниматься. Он бросил беглый взгляд на злополучный листок — что хоть за газета-то? Это была «Молодежка», самая скандальная столичная газета нового времени, которую читали, кажется, все: обыватели, академики, артисты, бомжи, проститутки и их сутенеры. И хотя мысли Игоря Кирилловича были заняты сейчас совсем другим, все же он заметил вверху газетной полосы размашистый шарж: к фотографическому портрету известного всей стране милицейского генерала Гуськова, начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью, точнее говоря, к отрезанной от фотоснимка голове генерала, были приделаны уродливые ручки и ножки, а над этим издевательским изображением большими буквами через всю полосу шел заголовок, называемый у журналистов «шапкой»: «Гусь в лампасах». Судя по глумливой лихости, это была статья обозревателя «Молодежки», пишущего на криминально-милицейские темы, Михаила Штернфельда. Одно только имя этого журналюги означало, что газета приготовила очередную бомбу, очередной скандал. Игорь Кириллович не удержался, на ходу протянул руку.

— Возьму на минутку, хорошо? — бросил он Лене.

Лена, как всегда млевшая при виде шефа — седоватого, элегантного, больше похожего на иностранного киногероя, чем на какого-то русского бизнесмена, радостно закивала.