Тройная игра - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 35

— Меня? — невинно переспросил Кент. — Да вот фотки решил тебе показать и посмотреть при этом тебе, Иуде, в глаза. Это одно. А другое…

Игорь Кириллович перебил его:

— А я думал, ты мне за вчера ответить хочешь. Решил, значит, что и так с рук сойдет? Ладно, замнем пока… ненадолго. Что там у тебя еще?

— А еще у меня к тебе слово от Никона, что ты вроде как нам все равно нужен. А стало быть, на ножи мы тебя ставить погодим. Пока… Ну вот он и велел, Никон, коли ты теперь знаешь свое положение, еще раз напомнить… насчет его… дела…

— Это насчет перевода, что ли? — честно говоря, Игорь Кириллович и так уже понял, что Кент пришел именно из-за этого. Однако после всего, что случилось, карты свои он открывать не торопился, не спешил рассказывать о том, что дело им почти уже сделано. Он должен был эту так неудобно для него складывавшуюся ситуацию перевернуть и использовать на все сто. — Ах ты ж сучий ты потрох! — негромко сказал он, вставая. — А вот этого не хочешь? — Он больно ткнул Кента стволом «глока» в скулу; тот дернулся, но остался сидеть на месте, кося глазом на пистолет. — Тебе я, значит, Иуда, — продолжал Разумовский, — а Никону, значит, все равно нужен, так, что ли? И что же ты при этом, паскуда, думаешь, что так все твое паскудство тебе и сойдет с рук? Фотками он меня напугать решил! Уж кому-кому, а тебе бы, дураку, богу за меня молиться, что он со мной обнимается, этот мент! Да тебя бы после того мочилова, что ты на Востряковском устроил, уж давно бы с говном съели, уже мотал бы пожизненное в каком-нибудь каменном мешке. Да и от братвы бы твоей ничего уже не осталось. Лезете, б…ди, со своими деревенскими представлениями… Москва то, Москва се, все продажные, да не такие. А с просьбой-то твой Никон — ко мне, а не к тебе. Это как? Чего молчишь, баран… уральский?! — Кент было дернулся, но он снова усмирил его тычком ствола. — Ну и как бы я ему помог, если бы с этим, — он тоже постучал по фотографии, — не обнимался? — Он решительно оборвал себя, вернулся на место, убрав пистолет в ящик. — Так насчет чего, говоришь, просит твой Никон? — Специально для Кента еще раз нажал на слово «просит» — смотри, мол, сучара, не может такой пахан, как Никон, ни у кого ничего просить, а у него, у Гранта, просит!

— Ну насчет перевода, — пробубнил Кент, с болезненной гримасой потирая скулу. — Чтобы из Серова сюда, в Москву. Желательно бы в Бутырку, Кириллыч…

— Да я что, по-твоему, господь бог, что ли?

— Ну это я не знаю. Жить-то все равно небось хочешь… С девочкой своей, секретуточкой, спать хочешь! Бизнес свой иметь хочешь! — Он не спрашивал, он утверждал, снова обретая уверенность: — Вот и сделаешь, постараешься…

— Больно ты сегодня разговорился! — оборвал его Игорь Кириллович, снова демонстративно беря в руки пистолет. Кент, усмехнувшись, сделал руками успокаивающий жест: все, все, мол, молчу. — Так и быть, сделаю, но с одним условием…

— Ну ты это, Кириллыч, — все же косясь на пистолет, вяло запротестовал Кент, — ты того, не зарывайся. Это мы условия ставим!..

— Условие у меня такое, — сказал, словно не слыша его, Игорь Кириллович. — Для Никона дело сделаю, но после этого ни я вам ничего не должен, ни вы мне, и вообще, мы друг друга знать не знаем…

— Ну это я сомневаюсь, — даже не задумываясь, откликнулся Кент. — Это, конечно, не мне решать, это как Никон. А только я себе так думаю, что зря ты… Что ты без нас-то? Пустое место, лох, которого стричь и стричь… А так видишь — даже от груза опасного мы тебя спасли…

Хорошенькое дело, матюкнулся про себя Игорь Кириллович, сами наркоту подсунули, сами же и «спасли», и еще хотят, чтобы ты им за это спасибо говорил!

— Значит, так, — сказал он, чувствуя, что начинает терять терпение. — Для начала ты мне устраиваешь разговор с Никоном. Прямо сейчас. Хочу с ним насчет условий своих переговорить… Ну и узнать заодно, сколько мне еще такую сволочь, как ты, терпеть… Теперь насчет просьбы вашей конкретно. Можешь Никону сразу сказать, что хотя еще ничего окончательно не решено — не надо обнадеживать раньше времени, но цену тот, кто может это сделать, уже назвал. Сто двадцать тысяч зеленых.

— Ну ни фига себе! — возмутился Кент. — Ты что, из головы ее выдумал? Или свой процент накинул?

— По себе судишь? — усмехнулся Игорь Кириллович. — А сколько, по-твоему, должно быть?

— Ну не знаю… Ну тысяч пятьсот на деревянные, ну миллион. Тоже много, но это хоть на что-то похоже. А тут, блин, сто двадцать тысяч! На рубли — аж три лимона с лихуем! Больше, чем три с половиной! — помолчал, подумал. — Хотя что я, пусть сам Никон свое слово и говорит.

Игорь Кириллович внимательно наблюдал, как Кент, вытащив из внутреннего кармана мобильник, набирает какой-то длинный-длинный номер, и трубка на каждый тычок его пальца отзывается жалобным попискиванием. Буркнул, ожидая соединения:

— Ты отвернись, что ли… Ну не отвернись, не смотри на меня, а то мне как-то при тебе… не так…

Игорь Кириллович понимающе кивнул, занялся деловыми бумагами, естественно, чутко прислушиваясь к тому, что скажет Кент. А тот уже вовсю общался с паханом:

— Ну да, я, Кент… Нет, с товаром все в порядке, я про другое звоню. Я насчет кореша нашего, насчет Гранта… Ну да! Не до конца еще, но цена уже известна, он говорит: сто двадцать штук баксов… Ну и я ему говорю: ерунда. Не дороже, мол, денег, ага… Да, думаю, сделает… Я? Его? Сукой буду, я его не обижал! Я только правду ему сказал… Ты чего, его обидишь, как же…

Игорь Кириллович, наверно, даже удивился бы, услышь он этот разговор полностью. Никон вдруг приказал своей шестерке отдать трубку ему, Гранту, а самому перед ним извиниться. Игорь Кириллович услышал только недоуменный вопль этой самой шестерки:

— Да за что, блин, извиняться-то?

— За наезд, вот за что, — ответил Никон, которого Игорь Кириллович не слышал. — Скажи, что, мол, мы приносим ему извинения за причиненные неудобства, понял? Ну за то, что ты приперся с этими карточками, что мы его фурами воспользовались без спросу и даже против его воли. Скажи, что мы все понимаем…

— Да он же, блин…

— Не твое дело, стручок! Он мне нужен, и делай, что тебе говорят. Мне не с руки, а ты извинись. И хватит об этом, не тяни резину!

Вконец обескураженный, Кент сказал, протягивая Игорю Кирилловичу трубку:

— Он с тобой хочет говорить. Ты ж просил разговора — на, говори… А меня это… извини за вчерашнее… Ну что с фурой твоей так получилось… И за фотки эти Никон сказал тоже извиниться…

Урки старались соблюсти какой-то свой этикет, а Игорь Кириллович про себя возмутился: ишь, извинениями захотели отделаться. Ну ничего себе! А если бы их вчера накрыли с наркотой? Что было бы тогда с ним, с его фирмой? Сволочи! Главное, совершенно уверены, что контролируют ситуацию, что взяли верх. Ну ничего, он их еще разочарует!

Игорь Кириллович приложил трубку к уху:

— Алло…

— Здорово, крестник, — услышал он. — Спасибо, что помог нам с фурами… Ладно, ладно, не прибедняйся! Я твои возражения знаю. Но ты, надеюсь, лишний раз убедился, что мы слов на ветер не бросаем. Я в курсе, что Кент перед тобой извинился. Ты доволен? Сердца на нас не держишь? Ну и ладушки. Значит, пришли к взаимопониманию и, стало быть, отстегнем тебе денежку с операции. Хорошую денежку. Заслужил. А станешь и дальше с нами сотрудничать — будешь вообще получать по-царски, никакая тебе фирма не нужна будет, понял? Чего молчишь-то? От радости язык проглотил? Или, наоборот, не рад?