Народная диверсия - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Казанцев cтр.№ 59

Владимиру вдруг захотелось напиться. Ну, что такое бутылка самогона на троих? Хотя нет, Богоборцев пил совсем мало, у него почки... Так что бутылку фактически они с Кириллом выпили вдвоем. Но когда это было! И потом, этот детский пузырек для двоих здоровых молодых ребят – фигня.

Так, все. Сейчас он пойдет на хутор к Арсению Матвеевичу, возьмет у него еще одну бутылку и выпьет. Один или с Кириллом – как получится. Кирюха-то, скорее всего, останется у Даши...

Он шел в сторону хутора и злился, злился на Лиду, на себя... На себя за то, что все так получилось. Он спасает хутор, но теряет любимую девушку. Черт! Почему все так хреново?..

Солнце село совсем, в лесу стало сумеречно. Ничего, он почти пришел. Вон и музыка уже слышна на озере. Компания все гуляет. Весело им! Ворюги. Наворовали народное и гуляют теперь... Пожалуй, он свернет здесь и пройдет окольным путем «на зады» дворов.

Арсений Матвеевич еще возился в огороде. Он увидел Володю и даже растерялся:

– Ты здесь? Я же видел, как ты уехал...

– Я отвез журналиста в Еремеевку.

В это время со стороны озера послышались выстрелы.

– Вон, палят охотнички, ешкина вошь! Нашли время охотиться... Пошли в дом, что ли?

– Арсений Матвеевич, а у вас еще бутылка самогона есть? – спросил Владимир.

– О, парень! Да тебе, я вижу, хреново. Душа болит? Пойдем, есть у меня бутылка. Сейчас нам Татьяна Семеновна ужин соорудит...

– Не, я не хочу есть, я шашлыка наелся...

– Да когда это было? Пойдем, посидим за бутылочкой, поговорим по душам.

Арсений Матвеевич уговаривал Владимира остаться, но тот отказался. Взял бутылку и ушел опять в лес. Он сидел в избушке, словно леший, в темноте, пил самогон, доедал остатки шашлыка и огурцов, которые остались от их пиршества, и чувствовал, что звереет. Притом в самом прямом смысле. Ему хотелось выть, рычать и кусать кого-то. Он встал из-за стола и вышел из избушки...

Пока он дошел до озера, стало уже совсем темно. Светила луна, в ее свете он и шел, пока не вышел к хутору. На озере все еще бесновалась компания. Слышались музыка и смех, кто-то палил из ружья – похоже, по банкам; кто-то пел... Владимир приблизился к пляжу. Две машины стояли с включенными фарами, направленными на лагерь гуляющих.

«Что, весело вам? – подумал Владимир. – Сейчас я вам устрою веселье. Сейчас вы так повеселитесь, что вам станет тошно...»

Он отошел в лес на несколько шагов и завыл. Завыл по-волчьи, громко и протяжно. Так выть его научили в Чечне. Сначала на пляже на него не обращали внимания, но вот в перерыве между песнями кто-то услышал жуткий звук.

– Ой, что это? – закричал женский голос.

– Это собака воет, – объяснил кто-то.

Владимир завыл снова, более протяжно и тоскливо.

– Нет, это не собака, это волк! – закричал кто-то в ужасе.

– Волк!.. Волк!.. Значит, здесь волки?! Мама, я боюсь!.. Помогите!..

– Не бойтесь, у нас оружие, – сказал чей-то голос.

– А мы увидим, в кого стрелять? Темно же! Нет, надо быстрее уезжать отсюда...

Люди на берегу заметались, женщины визжали, кто-то побежал прятаться в машину, кто-то предлагал сильнее разжечь костер... Охрана второпях собирала походную мебель, зонты, столы, бросала это в микроавтобус...

«Что, теперь вам уже не так весело?» – со злорадством подумал Владимир. Он продолжал выть, а на хуторе ему подтягивали все собаки, выражая песью солидарность. Вскоре вся компания расселась второпях по машинам и уехала с пляжа. Только теперь он вышел на берег озера, снял шорты и майку, вошел в теплую воду и медленно поплыл, испытывая наслаждение...

* * *

Все воскресенье и понедельник Владимир жил у Угорцевых, помогал Арсению Матвеевичу ремонтировать баню. Кирилл утром в воскресенье уехал в город, его просили подменить заболевшего на работе товарища. В понедельник после обеда Володя решил позвонить Богоборцеву. Даша тоже пришла к Угорцевым: после того как дедушку забрали, девушке было трудно вести одной хозяйство, и соседи помогали ей, а она помогала им.

– Вот нам баньку справим, потом Дашутке, – говорил Арсений Матвеевич, – у нее она тоже заваливается. Егорычу-то, поди, не под силу...

Владимир набрал номер Богоборцева, но ему сообщили, что абонент недоступен. Он позвонил через полчаса, ему ответили то же самое.

– Что за черт! – ругался Строгов. – Этот-то куда пропал?

Он решил позвонить сестре и попросить ее подняться в редакцию и узнать, не отправили ли Валерия в командировку. Настена перезвонила ему минут через десять и испуганным шепотом сообщила странную новость:

– Володь, в редакции говорят, Богоборцева твоего арестовали...

– Как?! – опешил Владимир. – За что?

– А я знаю? Так в редакции сказали... Ну, все, давай, у меня – клиенты.

Владимир сидел, оглушенный, не в силах реагировать на происшедшее.

– Что там случилось? – спросила Даша, увидев его взволнованное лицо.

Он рассказал ей, что только что услышал от сестры.

– Как арестовали?! – ахнула девушка. – А... как же теперь дедуля?

– Мне надо ехать в город. – Владимир встал.

– Значит, дедулю теперь посадят? Володя, что делать?

– Не знаю. Съезжу в город, может, что-то выясню.

– Возьми меня с собой! – попросила Даша.

– Тебе-то туда зачем? – удивился Владимир.

– Надо.

Они ехали в его «Ниве» и почти всю дорогу молчали. В городе Даша попросила высадить ее возле Центрального рынка...

* * *

В конторе адвоката Пороховницкого ему пришлось высидеть очередь. Когда он наконец вошел в кабинет, Станислав узнал его.

– Здравствуйте. Вас, кажется, Владимиром зовут?

– Да. Здравствуйте, господин адвокат. У меня плохие новости.

– Что такое? Присаживайтесь..

– Арестован наш общий знакомый, журналист Богоборцев.

– Валерий? Как? За что?

– Понятия не имею. Так сказали в редакции. Я хотел бы, чтобы вы занялись этим делом. Если вам нужны деньги, я готов...

– Нет, нет, какие деньги?! Я должник Валерия. Я сегодня же займусь этим. Хорошо, что вы сообщили мне... Кстати, продиктуйте ваш телефон – так, на всякий случай.

– Скажите, а как дела со стариком Кучуповым?

– Занимаюсь. Большего, к сожалению, пока сказать не могу. Система такая... Все делается до безобразия медленно.

– Понятно.

Владимир вышел из кабинета адвоката и сел в машину. Он закурил и нервно потер переносицу. Все-таки он чувствовал, что будут неприятности, не зря душа ныла. Вот оно, началось! Черная полоса...