– Похоже, что ваш знакомый погиб. Вот так. Взорвался в своей машине полчаса назад. Завел мотор и… Так что если не хотите неприятностей, то я бы вам рекомендовал держаться отсюда подальше. Всех трясут, все на повышенных тонах, того и гляди в террористы запишут… Я вас, Виктор Александрович, помню – моя сестра раньше с вами работала, – поэтому по-человечески советую…
– Ну что же, спасибо за совет, – пробормотал ошеломленный Дроздов.
12
Майор Жмыхов чувствовал себя отвратительно и физически, и морально. Последние три дня он не высыпался. В голове стоял какой-то неприятный звон, глаза слипались, а сегодня утром в зеркале он обнаружил, что весь его правый глаз залит кровью – от напряжения лопнул сосуд. Он и прежде подозревал, что у него не все ладно с давлением, просто не оставалось времени заглянуть к врачу. Но теперь не до забот о здоровье. Этот неожиданный звонок Лоскутова с чужого телефона, и новая головная боль. Конечно, с одной стороны, вышло на редкость удачно. Казалось, след был начисто потерян, и вдруг Томилин сам идет им в руки. Можно сказать, облегчил им жизнь. Но с другой стороны… Пришлось все бросать и спешно выезжать, перехватывать поезд, на котором Томилин и девчонка ехали в Зеленодольск.
Ах, эта неизвестно откуда взявшаяся девчонка! Только ее сейчас и не хватало. У Андрея, когда он вошел в купе и увидел девушку, защемило сердце. У нее были на редкость умные глаза и привлекательная внешность. Чем-то она даже напомнила майору старшую дочь, которая училась сейчас в чужом городе.
Все совершалось на ходу, в порядке импровизации, и, наверное, можно было бы провернуть дело половчее, но уж как получилось, так получилось. Лоскутов брал на себя Томилина. Жмыхов занялся девчонкой.
Возле станции в машине их ждал верный человек по фамилии Гусев. Он был не из полиции, но так уж сложилось, что он был многим обязан Андрею. На него можно было положиться. Вот только девушку Жмыхов не собирался ему показывать. Вообще он сразу решил, что девушка тут вне игры. С ее головы не упадет ни один волос. Были, конечно, нюансы, но майор на них закрыл глаза.
Пассажирка встревожилась, когда незнакомый, но очень солидный человек с красными корочками снял ее с поезда и решительно отвел в зал ожидания на маленькой станции. Но дальше все вообще было ужасно. Жмыхов испытывал какое-то мутное безрадостное чувство, когда, глядя в расширенные от ужаса зрачки девушки, недрогнувшим голосом объяснял ей, что она попала в компанию преступника-рецидивиста и подвергается смертельной опасности.
– Мой долг не только предупредить вас, но и обеспечить наивысшую безопасность. Вот-вот начнется операция по захвату преступника. А вам лучше всего взять обратный билет и уехать туда, откуда вы приехали. Мне вас жаль, такую молодую и красивую. Вам жить да жить, а сейчас получается, что вы если не соучастница, то свидетельница. Охота вам скитаться по кабинетам, отвечать на тысячу вопросов, потом идти в суд… А вдруг суд решит, что вы тоже причастны к преступлениям? Нет-нет, вы должны последовать моему совету! Я сам куплю вам билет. Паспорт у вас собой? Там в вагоне остались ваши вещи – мы вам их потом вышлем.
Андрею понравилось, что девушка с ним не спорила, только внимательно слушала, что не стала горевать из-за вещей, уехавших вместе с поездом. Кажется, на нее произвела впечатление речь Жмыхова. Они пошли в кассу, и он купил ей билет до Екатеринбурга, как она попросила. Обратный поезд должен был подойти через каких-то двадцать минут, и, радуясь такой удаче, майор еще раз напутствовал девушку:
– Смотрите, никуда не выходите со станции, пока не сядете в поезд. И ни о чем не жалейте! Вы не представляете, какой беды вы сегодня избежали!
Майор говорил искренне – уж он-то знал, какой беды избежала эта чудачка. Ему нравилось, что она такая серьезная и покладистая. По крайней мере, одной проблемой становилось меньше, и лишнего греха на душу брать не приходилось. У него и без того душа будто железом была скована с тех самых пор, как подписался он на это дело, с тех пор, как вошел в этот чертов красный пул. А у нас раз уж куда-то вошел, то известно: вход – рупь, а выход – два. Задний ход давать поздно, да и был ли он, этот вариант? Сказать легко, только жизнь в слова не умещается.
Провожая девчонку, Жмыхов потихоньку начинал нервничать. От Лоскутова не было никаких вестей. Неужели он не сумел выманить Томилина из поезда? Неужели сейчас едет с ним прямо в Зеленодольск? Или просто ситуация не позволяет позвонить? Или в суматохе потерял мобильник? Все это могло иметь место, но не менее велика была вероятность, что случилось худшее и Лоскутов не справился с Томилиным. Все-таки тот имел кое-какую подготовку, умел драться, и ему нечего было терять.
Все тревожнее делалось Андрею, а поезд на Екатеринбург все не появлялся. И не давал о себе знать Виталий. А Жмыхов не мог оставить без присмотра девчонку и позвонить при ней тоже не мог. Спасибо, что хоть она помалкивала и не задавала никаких вопросов, только таращила большие глаза, видимо, перепуганная до смерти. Интересно, Томилин пригласил ее в Зеленодольск, потому что узнал про наследство или это просто совпадение? Можно было попробовать узнать об этом у девушки, но майор не стал и этого делать. Проще было сделать вид, что она ничего не знает о наследстве. Жмыхов решил не морочить себе голову по этому поводу. Такой человек, как Томилин, может наговорить с три короба, его словам грош цена. С чего бы эта умная девушка поверила в сказки о наследстве? Скорее всего, захотела просто переспать с приглянувшимся ей мужиком – кто-то ведь упоминал, что Томилин всегда нравился бабам. Пусть проваливает, пусть скажет спасибо и пусть навсегда забудет про каскадера и про Зеленодольск.
Он посадил растерянную девчонку в поезд, а Лоскутова все не было. Советоваться по телефону он не решался. Все было настолько непонятно и непредсказуемо, что чей угодно совет здесь вряд ли помог бы. Оставалось ждать.
Проводив глазами прощальные огоньки поезда, Жмыхов внимательно осмотрел перрон, на всякий случай заглянул в зал ожидания, прошелся по другим помещениям, но ничего заслуживающего внимания не приметил. Тогда он вернулся к машине. Гусев дремал за рулем старенького «Форда», нимало ни о чем не беспокоясь. Разбуженный, он смущенно улыбнулся. Андрей знал, что задает бессмысленный вопрос, но все-таки поинтересовался, не связывался ли с ним Лоскутов. Гусев вопросу не удивился, но ответил отрицательно. Жмыхов другого и не ждал – Виталий все время звонил с чужих телефонов, а помнить все номера он, естественно, не мог.
Майор раздраженно посмотрел на часы. Время было позднее. Вокруг станции все шире расползалась тьма, в которой сиротливо теплились одинокие окна. В Тяглово рано ложились спать. Он представил себе, как сейчас нервничает Прокопенко, как выходит из себя Орешин, и настроение у него совсем испортилось.
– Неужели этот идиот его упустил? – в отчаянии пробормотал он себе под нос. – Я же преду-предил, что этот шанс надо использовать на все сто. Я же его знаю, он наверняка взял с собой оружие. В чем же дело?
– А если он его завалил прямо в поезде? – простодушно спросил Гусев. – Ну и спалился. Такой вариант возможен?