Крысиная охота - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Казанцев cтр.№ 11

Вернулось зрение, он отметил, что в камере нет подсматривающих устройств. За дверью послышались шаркающие шаги, и когда к глазку припало недремлющее око, арестант уже лежал на кровати и бессмысленно таращился в потолок.

— Эй, подъем, блин! — проговорил кто-то, приоткрыв оконце в двери.

Он поднимался так, чтобы надзиратель ничего не заподозрил. Стонал от боли, хромал, хватался за стены. А тот терпеливо ждал, даже усмехнулся, когда у заключенного переплелись ноги, и он едва не треснулся носом о дверь.

— Кругом! — скомандовал надзиратель, и Никита принялся со скрипом поворачиваться.

— Руки сюда! — Ион, присев и выгнув спину, просунул сжатые конечности в оконце. Тюремщик не церемонился, схватил их за запястья и потащил к себе в коридор, не обращая внимания на стоны и протесты. На запястьях сомкнулись наручники.

— Четыре шага вперед! — И Никита на подгибающихся ногах, с вывернутыми за спиной руками, побрел к своей шконке.

— На месте! — заскрежетали острожные запоры, со скрипом отворилась дверь. — На выход, касатик! Да без глупостей!

Генерал Олейник сидел в комнате для допросов, за видавшим виды массивным столом, и неприязненно разглядывал цветастые пугалки на сигаретной пачке. Двое дюжих контролеров втолкнули арестанта с поникшей головой — он висел между ними и почти не мог переставлять ноги.

— Разрешите, господин генерал-майор?

— Разрешаю…

Арестанта взгромоздили на прикрученный к полу табурет. Он обвис, словно под рваниной не было ничего, качался, но пока не падал. Созерцал пространство между коленями. Избили его, конечно, с усердием. Не человек, а несчастье. Руки оставались скованными за спиной, отчего он казался каким-то вывернутым. «А побуду-ка я добрым полицейским», — подумал Григорий Алексеевич.

— Оставьте его здесь и можете идти, — распорядился он. — Ждите за дверью.

— Вы уверены, товарищ генерал-майор? — растерялся один из контролеров, на глазок оценивая расстояние от арестанта до стола (порядка трех метров). — А может быть, лучше…

— Ой, идите уж, — отмахнулся генерал. — Боитесь, что я его побью?

— Простите, товарищ генерал-майор… — контролер стушевался, и оба покинули помещение.

Закрылась тяжелая огнеупорная дверь. Себя не уважать — бояться такого доходягу. Григорий Алексеевич расслабился. Слева под рукой кнопка для вызова охраны, справа — выдвинутый ящик с компактным «Браунингом». Царила тишина, генерал с растущим интересом разглядывал «мстителя» — он просто пожирал его глазами. В изможденном существе не было ничего угрожающего. В тюремную одежду его пока не переодели — весь рваный, в грязи, в кровоподтеках. Такое ощущение, что он клонился набок и в любую секунду мог упасть.

— Здоровье пошатнулось, Никита Владимирович? — пошутил генерал. — Куда-то клонится? Деформирована аура и блокированы чакры? — блеснул он нехарактерными для мента словечками.

Арестант молчал. Голова его была опущена, взгляд отсутствовал. «Сидит и ждет, пока придет удача», — подумал генерал.

— Вид у вас, Никита Владимирович, не очень презентабельный, — посочувствовал Григорий Алексеевич. — Такое впечатление, что вы неудачно обошли фуру на встречной полосе, — он дружелюбно улыбнулся. — Нельзя так жить, уважаемый.

— Так и живем, Григорий Алексеевич… — еле вымолвил арестант, поднимая голову и отыскивая глазами сидящего за столом человека в штатском костюме. Олейник невольно потянулся к раскрытому ящику и устыдился своего порыва. Кого испугался? Но взгляд у арестанта был неприятный. Одутловатое лицо ничего не выражало, но глаза смотрели, не моргая, в самое нутро. Так, наверное, смотрит зомби — перед тем, как тебя съесть.

— Не сомневаюсь, что вам про меня известно, — вкрадчиво сказал Григорий Алексеевич. — Рискну предположить, что одна из ваших планируемых акций была направлена против вашего покорного слуги, так ведь?

— Безусловно, Григорий Алексеевич, — согласился Никита. — Без вашей личности наша презентация в Яроволье была бы половинчатой и неинтересной. Вы — худо без добра. Вас в Красную книгу занести надо, господин генерал, в раздел «Последняя сволочь». Скажите честно, Григорий Алексеевич, вы ведь частенько в свободные от служебных рвений минуты задаетесь мыслью: а что нам всем за это будет? Или считаете, что не судимы будете? — и губы арестованного задрожали, поползли в зловещую ухмылку.

— К хм… — выразительно кашлянул генерал. — Вы никогда не задумывались, Никита Владимирович, почему у шутников частенько отсутствуют передние зубы?

— Перестаньте, — пробормотал Никита. — Вам уже не интересно меня бить, что от меня осталось? К тому же вы сегодня — добрый полицейский…

Григорий Алексеевич нахмурился, чтобы не выдать мимолетную растерянность.

— Это первичный допрос? — поинтересовался Никита. — Не много ли чести для меня, Григорий Алексеевич — отвечать на вопросы самого главного областного полицейского? Кончились подручные? Или просто любопытно стало?

«А ведь он с трудом вживается в новую роль, — догадался генерал. — Привык обвинять, привык унижать и снимать свои злодеяния на камеру. Вот и проскакивает». Он засмеялся со всей мобилизованной непринужденностью.

— Ладно, Никита Владимирович, не будем обмениваться взаимными колкостями. Все, что вы скажете в этой комнате, никоим образом не будет использовано против меня. Давайте умерим свои амбиции и свою компетентность. Уверен, вам есть что сказать в мой адрес, но зачем? Мы же не на публике, и вгонять меня в краску бессмысленно. А почему с вами беседует один из несостоявшихся клиентов — вы уж сами догадайтесь, это несложно. Это не допрос, Никита Владимирович, где вы видите бланк допроса? Нам допросы не нужны. С вами все понятно. Нет, разумеется, с вашим делом разберутся, как следует, и накажут кого попало, — генерал усмехнулся, — но что-то нам подсказывает, что обойдутся без вас. Хотите полюбопытствовать? — генерал потянулся к портфелю, стоящему сбоку от стола, извлек из него планшет с логотипом надкусанного яблока и начал что-то щелкать. — Вот, смотрите, — он развернул экран к арестанту. Качество видеоклипа было неважным, но картинка шла. Оператор снимал перепуганного жалкого человечка — тот лежал на полу и умирал от страха. — Узнаете свое творчество? Мне очень жаль, Никита Владимирович, что это замечательное видео вы не смогли выложить в сеть и вряд ли сможете, но постарались вы на славу, снимаю шляпу. Министр под впечатлением.

— Как он там? — криво усмехнулся Никита.

— Долго слезы лил, качая головой, — хохотнул Григорий Алексеевич. — Вы правы, это жалкая, ничтожная личность. Как говорится, мерзкий сукин сын, но это наш сукин сын. Будем считать, что господин министр отделался бабьим испугом. Не волнуйтесь, обработанный вами чиновник будет продолжать работу после того, как выпишется из больницы, а эту запись, если не возражаете, я возьму себе на память, дабы Анатолию Феоктистовичу лучше работалось.

— Послушайте, генерал, от меня-то вы что хотите? — прохрипел, сглотнув слюну, арестант. — Поболтать пригласили? Знаете, у меня отсутствует желание с вами болтать — во всяком случае в нынешних обстоятельствах.