Утро генеральской казни - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Казанцев cтр.№ 20

– Интересно, – пробормотала Маша, – ей-то чего скрытничать?

Тем временем появление журналистки во дворе офицерского дома уже вызвало определенный интерес. В окнах то и дело появлялись любопытные – родственники и родственницы военнослужащих. Вот старушке именно сейчас понадобилось полить цветочки на подоконнике. Вот школьница принялась мыть окно. Пожилой мужчина вышел на балкон покурить. «Вторую сигарету, между прочим, подряд курит. То на мою машинку поглядывает, то на меня. Понравилась я ему, что ли?»

– Так вы из журнала? – послышалось за спиной у Маши.

Она обернулась. За ней стояла женщина, лет за тридцать. То, что она красива и может быть очень эффектной, сразу в глаза не бросалось. Пышные на самом деле волосы были туго стянуты в косу. Никакой косметики.

– Во-первых, здравствуйте, – с готовностью отозвалась Маша. – Да, я из женского журнала, «ЖЖ» называется. Он вам когда-нибудь в руки попадался?

– Не в столице живем, – призналась обитательница дома. – До нашей библиотеки модные журналы не всегда доходят, а выписывать такое чтиво дороговато для семейного бюджета.

На этот раз разговорились легко. Женщину звали Анной Кошкиной. Была она женой капитана, командира инженерной роты. В святость отцов-генералов, затеявших жилищное строительство, не верила по определению:

– Как всегда, разворуют, по-другому и быть не может.

– Почему вы, Анна, так считаете?

Женщины уже сидели во дворе дома за выкрашенным синей масляной краской столиком для игры в домино. Было в этом столике что-то умилительно прежнее – старорежимное. Маше даже казалось, что она перенеслась на какое-то время в детство.

– Они по-другому не умеют. Не знаю как, но разворуют.

– И муж ваш так считает?

Анна Кошкина покосилась на лежащий рядом с ладонью Маши включенный диктофон, но так и не попросила его выключить.

– Да, и мой муж так считает. И все они так считают, – повела она рукой, словно офицерский дом был нарисованный и она хотела протереть фасад от пыли. – Но только не каждый вам в этом признается. Здесь все от Васькова зависят: и военные, и гражданские. Единственная работа, которую можно найти, – в гарнизоне. Вот и боятся слово сказать.

– А танк под самыми окнами не мешает? – поинтересовалась заинтригованная Маша. – Может, чем тут его ремонтировать, лучше в реммастерские перегнать?

– Без танка мы вообще бы тут все загнулись, – доверительно сообщила Анна.

– Это как? По принципу: тяжело жить без пистолета?

– Почти. Это наша электростанция. Подстанция старая, ржавая, масло из трансформатора литрами вытекает. Перепады напряжения в сети такие, что страшно холодильник включать – сгорит. Техника буквально пачками из строя выходит. Летом еще ничего, а вот когда зимой всем домом начинаем электрокалориферы включать, только танк и спасает. Это наши мужья придумали. Притащили сюда старую машину, отремонтировали. Зимой целыми сутками двигатель гоняют, напряжение в сети поддерживают.

– Так чтобы не мерзнуть, надо окна поменять на стеклопакеты или старые заклеить, – вновь прикинулась наивной дурочкой Маша.

– Не поможет. Дом старый, рассыпается, стены промерзают. Трещины в палец толщиной. Ночью небо видно. Замазывать бесполезно, панели, как живые, – движутся. Я почему вас к себе в квартиру не приглашаю? Стыдно показывать. Поклеишь, побелишь, а через неделю вновь плесень на потолке и стенах.

К дому подъехали старые «Жигули»-«копейка». И хоть капот, крылья и крышка багажника были выкрашены вручную, чувствовалось, что машина ухожена – у ее хозяина руки на месте. Из автомобиля выбрались трое младших офицеров.

– Вот и муж мой приехал, – произнесла Анна Кошкина, указывая взглядом на мрачноватого капитана в камуфляже.

Мужчины выгружали из багажника сеть и пластиковые ведра с рыбой.

– Браконьерят потихоньку? – удивилась Маша.

– У нас в гарнизоне по-другому не выживешь. Поверьте, лишнего не берут. Природе вреда никакого. На полигоне в озерах рыбы видимо-невидимо.

От Маши не укрылось то, что капитан Кошкин подозрительно на нее посматривает, явно гадая, о чем беседует его супруга с приезжей красоткой.

– Он у меня не сильно-то разговорчивый, – как бы извиняясь за мужа, произнесла Анна и позвала: – Коля, тебя особист наш искал, просил зайти срочно.

– Нет на них ни выходного, ни проходного, – Николай Кошкин поставил перед женой полное ведро рыбы. – Ладно, подбегу, раз уж просил.

– Николай, я тебя подвезу на «уазике», – предложил прапорщик Кондратов. – Зачем тебе по служебным делам свой бензин палить да еще в законный выходной?

– Тоже правильно, – согласился капитан.

Мужчины отправились к машинам.

– А я-то думала, в армии все на казенном бензине только и ездят, – провокационно предположила Маша.

– Только не мой, – отозвалась Анна Кошкина. – Слишком уж принципиальный.

Командирский «УАЗ» выкатил на дорогу, ведущую к штабу.

– Извините, конечно, за бестактный вопрос, но журналисты всегда пытаются залезть человеку в душу… Так что, если хотите, можете не отвечать, – издалека начала Маша. – Вы довольны своей судьбой?

Анна Кошкина задумалась, глядя куда-то в пространство мимо старого неказистого дома, мимо устаревшего во всех отношениях танка. И Маша пыталась понять, куда же хочет заглянуть капитанская жена: то ли в прошлое, то ли в будущее? Наконец супруга военнослужащего вернулась к реальности – заглянула «журналистке» в глаза.

– Сразу так и не ответишь, – произнесла она.

– А вы попытайтесь, Анна. Вижу, этот вопрос задел вас за живое. И вы сами хотите знать на него правильный ответ.

– А что такое вообще счастье? Понять его можно, только с чем-то сравнив. В мире существуют свет и тени. Одного без другого не бывает, как тепла без холода. По большому счету, я счастлива.

– Вы о семье говорите?

Кошкина мечтательно улыбнулась.

– Если б вы только знали, какая у нас была любовь в молодости! Какие слова он мне говорил! Какие цветы дарил! И выходила я замуж за блистательного курсанта. Мне казалось, что небо усыпали алмазы… Ну, а теперь сами видите, – Кошкина сникла. – Замужем я за ротным-неудачником. Трудности быта способны убить самые лучшие чувства. Нет, любовь никуда не ушла – она осталась с нами, но как-то потускнела. И теперь мне небесные алмазы иногда кажутся осколками бутылочного стекла.

– Я понимаю, о чем вы говорите. Извините, что заставляю вас говорить очень личные вещи. Но только это и интересно читательницам. Ведь у нас женский журнал… А что вы скажете о жене прапорщика – Эльвире? Мне она показалась неискренней, особенно когда мы заговорили о перспективе получения военнослужащими нового жилья. Да и с мужем, по-моему, у нее отношения напряженные.