Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте» - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Тополь cтр.№ 45

15.20. По словам английского журналиста Марка Франкетти, говорившего с террористами, те считают, что выполнили свою миссию. Они утверждают, что взять заложников в столице было их мечтой, и эта мечта исполнилась. Террористы уверили его, что никуда не уйдут из здания ДК, пока ситуация в Чечне не изменится кардинально: «Дальше – дело Путина».

Аня Колецкова:

К нам на балкон с первого этажа поднялся один из чеченцев. Ему нужна была обувь, он прошел по ряду и крикнул. «У кого 42-й размер?» Виталик ответил: «У меня» – и отдал ему свои ботинки. Тот обрадовался, надел их и ушел. Через некоторое время чеченка увидела, что Виталик босой. Она закричала: «Где твои ботинки?» «Я их отдал», – говорит Виталик. «Кому ты отдал?» – «Одному из ваших». Она стала требовать, чтобы Виталик показал, кому именно, и Виталик показал того парня. Тогда она закричала: «Мы не за этим сюда пришли! Верни ему немедленно ботинки!» И ему с первого этажа тут же передали американские армейские ботинки, суперские, за 200 долларов. Снизу было написано: «Made in USA».

Виталий Парамзин:

Да, чеченец проходил, ему нужны были кроссовки 42-го размера, а у меня не кроссовки были, а «камелоты», но он говорит: «Снимай, пойдет». Я снял, отдал ему. И сутки ходил в носках без ботинок. Но прохладно было, сквозняк, стекла выбиты, и еще отопление выключали. Чеченка заметила, что я без обуви, и говорит: «Кому ты отдал? Покажи». Я говорю: «Да не надо, зачем напрягать, мы и так все на взводе». А она: «Мы не за этим сюда пришли. Покажи». Я показал, это был Ясир, на нем были мои ботинки. Они что-то покричали друг дружке по-чеченски, и он принес мне свои, сказал: «Держи. Штатские. 200 долларов стоят. Если не понравятся, то, когда мы уходить будем, у нас там фургон с одеждой стоит. Если захочешь, сможешь выбрать себе другие». То есть они, оказывается, и не собирались взрываться, а планировали уходить.

Светлана Губарева:

Рядом с нами стояла чеченка лет 45. Она охотно шла на контакт, рассказывала о своей жизни. Ее 12-летнего сына увели из школы в неизвестном направлении, он пропал без вести. Она сказала, что они не могут так больше жить. У нее был мобильный, и она давала нам звонить, приговаривая, что ее за это будут ругать, если увидят.

Были две сестры – одной 16 лет, другой – 18. Их родители не знали, куда они ушли, но они тоже решились на этот шаг. Я, как могла, переводила все это Сэнди, он смотрел на них, на меня, снова на них. И в его глазах была печаль. Печаль за всех нас. Потому что теперь, на второй день, мы уже все были заложниками создавшейся ситуации – и зрители, и чеченцы. Бараев еще ходил с видом полководца, искал среди зрителей какого-то генерала, документы которого они обнаружили не то в раздевалке, не то еще где-то, а потом нашел этого генерала МВД и радовался как ребенок: «Вот! Всю жизнь мечтал поймать русского генерала!»…

Но на самом деле и судьба Мовсара, и наша – все уже было предопределено…

…Где-то через месяц Мовсар снова позвонил, приехал. Опять только на ночь…

Примечательно, что он был очень верующим. Он всегда попрекал меня за то, что я не ношу крестик и что у меня дома нет Библии. Он говорил, что у них в любой семье у каждого члена семьи есть свой Коран и шариат. И все подчиняются религиозным уставам – ежедневно молитвы, уразы, он и сам несколько раз молился у меня дома. Хотя говорил, что это адская квартира и здесь Бог не живет.

Он был несдержанным. Мне сейчас 21, но мне он всегда казался маленьким, глупым мальчиком, который начинал «плакать» (то есть кричать, переводя на «взрослый» язык) по любому поводу… Мог сорваться из-за ерунды. Как-то раз позвонил мне вечером на сотовый, а я в это время говорила с мамой – ну, от силы пару минут было занято. Он дозвонился в следующую минуту и устроил такой скандал, что я до сих пор это вспоминаю.

Так мы и виделись – минимум раз в месяц, максимум – раз в две-три недели. Каждый раз он привозил деньги, украшения…

Сколько нервов стоила мне эта любовь, я уже не помню. Очень много пузырьков корвалола и пустырника, пропущенный институт… А потом сообщение по телевизору, что его убили. Я звоню – телефон отключен. Слезы, «скорая помощь», нервный срыв с гипертоническим кризом. Неделя в больнице с телефоном под подушкой. Я вышла оттуда, а он позвонил только через 2 недели.

Но я его не виню нисколько, он и так делал все, что мог, ради наших встреч и рисковал собой, когда приезжал.

В последние приезды он стал больше рассказывать о себе, о своей семье. Я многое узнала о его родителях, о дяде Арби Бараеве, который был для него каким-то идолом, и о его жене Зуре, тете Мовсара, которая тоже помогала им всем. Постоянно говорил про джихад. Про своих друзей. Про братьев. А как-то, когда он сидел на диване и моя кошка залезла к нему на колени, он ее гладил, а потом посмотрел мне в глаза и сказал:

– Год назад я бы ее спихнул или пнул. А с тех пор, как знаю тебя, я даже убивать меньше стал…

Да, он стал меняться с тех пор, как мы встретились, я это и сама видела. И порой вел себя просто как мальчишка, на которого свалился груз ответственности за жизни стольких людей. Хотя иногда у него чувствовалось и упоение властью над ними, он говорил, что на нем лежит судьба чеченского и русского народов.

Согласна: маленький, глупый мальчик.

Но я молчала, и понятно почему – для меня стало просто счастьем быть с ним рядом…

Уходя в последний раз, он сказал, что идет на войну. Я засмеялась и ответила:

– Тебе бы все по горам лазать!

А оно вот как все вышло…

Арби Бараев (1973 г.р., уроженец чеченского села Алхан-Кала). Ярый ваххабит. С 1991 состоял на службе в личной охране Гелисханова (председателя Службы национальной безопасности при Джохаре Дудаеве), затем в отряде специального назначения, выполнявшем карательные операции.

В январе 1996 года руководил захватом в заложники двадцати девяти ростовских энергетиков на ТЭЦ-2 в Грозном.

В ноябре 1996-го занимался похищением военнослужащих федеральных войск в целях получения выкупа. Для похищенных была построена тюрьма в населенном пункте Гойское Урус-Мартановского района.

18 июля 1997 года отряд боевиков Арби Бараева напал на блокпост ингушской милиции, расположенный на 725-м километре трассы Ростов-Баку. Цель – обмен захваченных милиционеров на арестованную в Ингушетии группу из шести человек, занимавшуюся захватом людей в целях получения выкупа. Обмен состоялся, ингушские милиционеры были освобождены.

В июне 1998 года Бараев попытался установить в Гудермесе порядок в соответствии с канонами чистого ислама и взять район под свой контроль. Это привело к вооруженным столкновениям с местными жителями, в результате президент ЧРИ Масхадов лишил Арби Бараева звания бригадного генерала и воинских наград. 23 июня 1998 года в центре Грозного было совершено покушение на Масхадова. В организации теракта наряду с другими лицами подозревался и Арби Бараев.