Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте» - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Тополь cтр.№ 25

И знаете, в эти минуты, в эти длинные, очень длинные минуты мои мысли о сыне и дочке ушли куда-то, а вспомнила я совсем другое…

И тогда была ночь. Лунный свет пробивался сквозь закрытые ставни. Из печи были видны отблески огня. В комнате было тепло, а в душе моей – холодно. Сегодня он не придет. Он дома с женой. И его «Жигули» спят в гараже, а не под окнами комнатенки, которую я снимаю.

Мне всего 18 лет. Я уже исколесила весь Советский Союз по турпутевкам. Если на карте нарисовать мои похождения (я однажды попробовала), получается силуэт огромной крысы. Я – Крыса по восточному гороскопу. Во время моей последней поездки в Тверь я влюбилась в первый раз. А Вадим – тигр. Нашей с ним страсти хватило лишь на пару месяцев встреч в снятой именно для этого комнате. Потом его жена узнала о нашем романе, начала бороться за него, писать слезные записки, которые он ежедневно находил в своих карманах. А я еще не научилась достойно переживать потери.

И потому я стояла у кинотеатра и плакала. Он не пришел, билеты пропали. Мне было холодно и одиноко.

Мое сердце скулит и плачет,

Словно пес, потерявший свой дом.

Ничего для тебя не значу,

Ни к чему говорить о пустом.

Ты не ищешь той тихой пристани,

Где тебя будут верно ждать.

Ты в душе моей просто выспался

И наутро ушел опять.

Да, тогда я еще писала стихи… И еще я помню, что на одну мою стипендию, хоть и повышенную (отличница!), я не могла снимать эту комнату. Мои родители уже привыкли к моей самостоятельности, ведь я сама сбежала от их нелюбви и постоянных ссор.

В общем, я стояла у кинотеатра и ревела, жалея себя и пропавшие билеты в кино. А потом, утерев слезы, пошла ловить такси. Не хотелось, чтобы в автобусе все глазели на мою опухшую от слез физиономию. Остановился частник на синих «Жигулях», спросил, сколько заплачу. Я отмахнулась: «Мне все равно. Сколько скажете».

Успокоилась в теплой машине, закурила. Когда мы были уже у самого дома, где я жила, на окраине, я вдруг вспомнила, что сегодня мне придется одной топить печь – и сегодня, и завтра, и всегда… А бросить этот барак и вернуться к родителям – нет, даже думать об этом не хотелось. Ну и пусть! Я рассчиталась и хлопнула дверцей.

В комнате было, как всегда, холодно – март все-таки. Я вздохнула, вышла на улицу и села на кривое крыльцо. «Жигуленок» стоял на том же месте. Водитель вышел из него и сел рядом со мной. Молчание тянулось долго, и мне почему-то не хотелось, чтобы он уходил. Незнакомый человек, он не пытался фальшиво сочувствовать и задавать ненужные вопросы, а просто, как мне казалось, излучал какое-то тепло, от которого мне становилось легче. Даже не тепло, а отчетливую жизненную энергию. Хотя не произнес ни слова. И вдруг мы одновременно встали, он открыл мне дверцу своей машины, потом сел за руль и уверенно и спокойно поехал. Какая-то тупая оторопь не давала мне ни думать, ни говорить. Я просто чувствовала необъяснимое спокойствие, красная лампочка тревоги в моей голове не подавала никаких сигналов. Мы ехали и ехали, я курила и – совершенно трезвая и далеко не глупая девочка – была словно в какой-то отключке.

Когда ощущение времени и пространства вновь посетило меня, оказалось, что мы катаемся уже больше часа по Кольцевой дороге. Незнакомец спросил, как меня зовут. Я нехотя отвечала на его вопросы и вдруг обнаружила, что он свернул с Кольцевой и мы мчимся по какой-то лесной дороге за пределы города. За окном ночь, фонарей, конечно, нет, только луна и свет фар редких встречных машин. Тут мне стало страшно. «Куда мы едем?» – спросила я. Он молчал. Мысли лихорадочно завертелись: а вдруг маньяк, бандит, я ведь его первый раз вижу.

Теперь я была уже уверена, что вряд ли вернусь обратно живой. Страх заставлял меня искать выход, я что-то спрашивала, ревела, кричала, умоляла сказать хоть слово. А он мчался на большой скорости, и прыгать из машины в темноту было еще страшнее. Он замедлил ход как раз в ту минуту, когда я пыталась вспомнить хоть какую-нибудь молитву, и свернул на проселочную дорогу. Я подобралась в комок и в следующую секунду собиралась выпрыгнуть из машины. Вдруг мотор дернулся и заглох. Мой спутник по-прежнему молчал и не смотрел в мою сторону. Потом опустил руки с руля и сказал: «Ну вот, машина не хочет тебя дальше везти»,

Я истерично бормотала: «Делай со мной что хочешь, только не убивай!» И тут он повернулся ко мне, и я увидела его глаза. ЕГО ГЛАЗА! Что-то в них было такое необъяснимое, родное, так мать смотрит на свое неразумное дитя. Он улыбнулся: «Мое имя – Володя. Будем знакомы».

Сейчас, почти тридцать лет спустя, я так же отчетливо помню каждое мгновение того разговора, его глаза и эти слова: «Мое имя – Володя».

Любовь к тебе берегу наравне

Со всем, что с детства так дорого мне:

С закатом летним, багряно-алым,

Раскинувшимся в половину неба,

С лебяжьим бабушкиным одеялом,

С горячим запахом свежего хлеба.

С первой улыбкой своего ребенка,

Добрыми мамиными руками,

Глазами влажными жеребенка,

К щеке прикоснувшегося губами.

С золотыми полями спелой пшеницы

И первыми днями лета…

Наверное,

Для этого стоит на свет родиться,

Чтобы жить и любить, упрямо и верно.

Так странно начиналась наша любовь, которая не умерла и по сей день, хотя сейчас я старше, чем он был тогда, и нас разделяют годы, мое замужество и множество других мужчин в моей жизни. Я не помню даже имен некоторых из них. А про него в этом «Норд-Осте» и под это ритуально-сакральное пение чеченцев-террористов вспомнила все – каждую черточку его лица, каждую линию на его ладони, каждый наш разговор и каждую минуту, проведенную с ним в постели и тогда, когда я, задыхаясь, улетала от ощущения его обжигающей плоти в своем теле, и когда я стремительно падала в пропасть своего бешеного вожделения, и когда он просто устало спал рядом со мной… И каждое блюдо, которое я, еще не умея готовить, покупала для него на ужин в соседнем кафе… И запах цветов, которые он мне дарил…

А в тот день, в день нашего странного знакомства и дикой вспышки страсти сначала в машине, а потом просто в лесу, на мартовском снегу, – да, в тот день он все-таки привез меня домой и сказал: «Завтра в 18.00». И снова улыбнулся. Эту улыбку я не могу описать словами, я просто растворилась в ней и утонула навсегда.

То, чего я боялась, все же случилось.

Не гадала, не думала, а в тебя влюбилась.

Полюбила неистово и беспечно,

Словно в омут я бросилась в темной речке.

Если это и есть «стокгольмский синдром» жертвы, похищенной проезжим мужчиной и трепещущей в его руках от страха за свою жизнь, то я готова хоть завтра переселиться в Стокгольм – навсегда…

Поэтому нет ничего удивительного в том, что вскоре мы сняли другую квартиру, благоустроенную. Он приезжал после работы, через день. День у меня, день с женой. Нам было хорошо вмеcте.