Настоящая любовь или Жизнь как роман - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Тополь cтр.№ 71

Еще через месяц я открыла наконец свое ателье. Вадим хорошо отрекомендовал меня в своем окружении и своим клиентам, и с первого дня к нам пошли солидные заказчицы. Мои работницы имели работу и деньги, я завоевала их уважение. Дела шли в гору. Вадим помог мне переехать на постоянную квартиру. Он всячески выказывал мне свое хорошее отношение, старался увлечь меня, видел, что я по мужчинам не убиваюсь, и удивлялся этому.

Прошло уже два месяца, как я переехала, и тут я узнала, что беременна. Моей радости не было предела, я ведь не думала, что те двое суток с Андреем так для меня отзовутся. Я откровенно поговорила с Вадимом, чтобы его не обидеть. Он все понял и остался моим другом по сей день.

В это время меня навестила Настя. Она рассказала, что сделала ремонт в нашем ателье, Бяша помог ей получить страховку и вообще все дела идут хорошо. А потом Настя с грустью рассказала об Андрее. Когда он вернулся из деловой поездки по торговым точкам и узнал, что произошло, он приехал в ателье к Насте. «Ты знаешь, — сказала мне Настя, — он был убит этим, я не могла смотреть ему в глаза. Он весь потух, сник. Перестал ругаться с отцом о свадьбе и сам назначил дату — через месяц, в июле». В тот же вечер Настя уехала.

В феврале я родила двойню: сына и дочь. Роды прошли без осложнений, очень легко, и малыши были здоровы. Вадим накупил подарков, устроил вечеринку для моих работниц, я позвонила Насте, она пожурила меня за то, что я не говорила ей о беременности, и приехала на крестины. Крестины прошли здорово. Все любовались моими крошками, а я просто не могла на них наглядеться: они были копией своего папочки.

Время шло, я занималась бумажными делами дома, малыши доставляли много хлопот, но и радости было много. Уставая за день, ночью я спала как убитая, и времени думать об Андрее практически не было. Тоска потихоньку уходила. Приближался Новый год, малыши начали ползать по квартире и потихоньку уже лопотали, хотя я не понимала еще ни слова. Вадим привез небольшую елку, мы ее украсили, и мои маленькие весь день крутились вокруг. Подводя итог года, я, в общем, была довольна результатом. Вечером 30 декабря я уложила малышей в кроватки, а сама села с вязаньем к телевизору. Назавтра намечалась вечеринка, обещал прийти Вадим с друзьями, собиралась приехать Настя, а сегодня я сидела, отдыхая за день. Елка мигала фонариками, и я вспоминала, как в детстве всегда загадывала желание на Новый год. Вот бы и сейчас вернуть то время, когда мы с Андреем были школьниками и не разлучались. Тоска нахлынула со страшной силой, и тут позвонили в дверь. В десять вечера я никого не ждала, подошла к двери и спросила: «Кто там?» «Это я», — сказал голос с той хрипотцой, от которой у меня заломило сердце. Я открыла дверь и замерла на пороге — передо мной стоял Андрей. Похудевший и небритый, он выглядел таким взрослым и чужим, что я не знала, что и сказать. Он протянул мне сверток, и я увидела, что он держал на руках спящего ребенка. Я взяла его, стараясь не разбудить. Андрей прошел в дом, неся сумку с вещами. Он зашел в комнату и стал раздеваться, стряхивая снег. Я тихонько развернула малыша, он был младше моих, но похожи они были просто фантастически. Я пошла в комнату детей и положила малыша рядом со своим сыном. Андрей тоже зашел за мной и замер. Он переводил взгляд с мальчиков на девочку и улыбался какой-то глупой детской улыбкой. А потом взглянул на меня, и я увидела, что он все понял. Мы обнялись и вышли из комнаты. Только после этого он произнес первые слова: «Моя малышка!» Я плакала, прижавшись к нему, до меня только сейчас стало доходить, что это не новогодний сон, а правда. А он легонько целовал меня, гладил по волосам. В ту ночь мы любили друг друга так нежно и сладостно, как и не мечталось. Мне было все равно — бросил он свою Ирину или она сама ушла от него, — я даже не спрашивала.

Утром вставать с постели не хотелось, но малыши решили эту проблему за нас. Я с удивлением увидела, что мои дети восприняли брата так, словно он всегда был с нами, а папу приняли с улыбками. Андрей выглядел обалдевшим от таких кукол. За завтраком он рассказал, что произошло. Ирине врачи не разрешили рожать, сердце могло не выдержать, но она ослушалась и полгода назад умерла во время родов. Никита остался жив, и Андрей стал сам его растить. Три дня назад он встретил Настю, и она, услышав, что Ирина умерла, сказала ему, где я. Он собрал вещи и приехал. О детях он не знал, это стало для него приятным сюрпризом. Перед отъездом он сказал о своем решении отцу, и тот дал свое согласие на наш брак. С этими словами Андрей достал обручальное кольцо с маленькими бриллиантами. При виде блестящих камушков вся наша троица дружно потянулась к папе. Мы с Андреем рассмеялись. Я была счастлива — мой любимый рядом, у меня трое чудесных детей, и завтра Новый год.

К вечеру собрались гости, приехала Настя, и Новый год мы встречали шумно и весело. Вадим познакомился с Андреем, они хорошо восприняли друг друга, а потом Вадим шепнул мне: «Теперь я тебя понимаю. С таким мужиком мне тягаться не стоит, и к тому же у вас общие дети».

Прошло уже больше года, как все это произошло. Вадим сделал предложение Насте, и они готовятся к свадьбе. Мы с Андреем поженились, он открыл в этом городе филиал отцовской фирмы, занимается своими компьютерами. Иногда я вспоминаю, какой была глупой, когда так старалась разрушить свою жизнь. От судьбы не убежишь, жизнь доказала мне эту истину.

Извините за длинное письмо. Спасибо, что прочли его. С уважением, Оксана, Приморский край.

Перепечатывая это письмо для публикации, я все пытался уловить, на какой строке кончается жизненная правда и начинается придуманная рождественская сказка. Но, честно говоря, мне от души хочется, чтобы выдуманными оказались только два последних слова — адрес отправителя. Если эта книга дойдет до реальных «Оксаны», «Андрея», «Насти» или «Вадима», я хотел бы получить от них письмо или почтовую открытку.

Постскриптум 2001 года: К сожалению, мне нечего добавить к этой истории — я не знаю ее продолжения. Хотя, публикуя ее в книге «Новая Россия в постели», я лелеял тайную надежду, что автор этого анонимного письма пришлет мне хотя бы открытку со своим адресом.

Мы теперь уходим. Понемногу. В ту страну, где тишь и благодать. Может быть, и мне пора хоть слово об ушедшем друге написать…

Он ушел 13 марта прошлого года. За пару месяцев до этого я написал в русской газете в Нью-Йорке о том, что друзей нужно хвалить не в некрологах, а не стесняясь говорить им комплименты и писать при их жизни о том, как они талантливы и чем прекрасны. А художникам, которых специфика их профессии загоняет в одиночество, в изоляцию от каждодневного общения с людьми, такие подпитки добрым словом нужны вдвойне, втройне! Ведь в концертных и театральных залах мы, отбивая ладони, посылаем актерам на сцену свои чувства одобрения, благодарности и восторга. Но разве художник, поэт или композитор меньше нуждаются в поддержке публики? Я помню, как несколько лет назад, когда я был, что говорится, «на краю Ойкумены», в моем уже давно запустелом почтовом ящике вдруг возник маленький конверт с французской маркой. А внутри коротенькое письмо, буквально в несколько строк. «Уважаемый Эдуард, — писал мой незнакомый и неожиданный парижский корреспондент, — я считаю вас самым крутым мастером современной прозы…»