Московский полет - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Тополь cтр.№ 35

ПОЛКОВНИК ЛОЗИНСКИ (Military News, Гавайи, Шестой американский флот): Вы говорите о нашем недоверии и страхах. Но позвольте привести некоторые данные. В районе Тихого океана не заметно никакого сокращения советской военной мощи. Советский военный Тихоокеанский флот продолжает оставаться самым большим флотом в этом регионе. Правда, в нем еще есть 57 старых кораблей, но мы наблюдаем не их сокращение, а только их замену на новейшие авианосцы типа «Киев», боевые корабли типа «Удалой» с антиракетными установками и атомные подводные лодки типа «Акула». И это нас беспокоит. Нас также беспокоит увеличение советских разведывательных судов вблизи побережья Гавайских островов, где находится штаб американского Тихоокеанского флота. Например, несколько лет назад советский разведывательный корабль появлялся у гавайских берегов раз в десять дней. А теперь – каждые три дня. Кроме того, мы наблюдаем увеличение поставок советского оружия в этом регионе. Если в Европе вы сокращаете свои военные силы, то в Азии мы видим обратное. Индия получает ваши атомные подводные лодки, истребители «МИГ-29» и тяжелые бомбардировщики «ТУ-142» – «Bear». Ирак и Северная Корея получают от вас ультрасовременное оружие, включая «МИГ-29», вооруженный установкой look down – shoot down, получают ракеты новейшего класса и так далее. Вот какую картину мы наблюдаем. И я хотел бы узнать у вас, что же происходит? Почему советская мощь не сокращается, а растет?

Я возликовал: ай да Лозински! Черт возьми, если у шестого американского флота все полковники с такой хваткой, то я могу не бояться КГБ! Я тоже скажу им сегодня пару слов!

Тем временем полковник Азаренко тяжело, как котел с сырым тестом, откинулся на стуле и вздохнул. Я хорошо понял его, ведь я сорок лет наблюдал этих полковников – я ползал с ними в одних детских яслях, я ходил с ними в одни школы, а когда был солдатом, то замполит нашего полка полковник Устьянов и меня уговаривал поступить в военно-политическое училище. И если бы я его послушал, то вполне мог сидеть сейчас на месте этого Азаренко и, тяжело напрягая мозги, искать, чего бы такого ответить этому е… американцу с его е… статистикой.

ПОЛКОВНИК АЗАРЕНКО: Я думаю так, значит… Мы не будем считать подводные лодки, потому что они под водой и мы их не пересчитаем…

Тут все тридцать человек нашей делегации аж грохнули хохотом.

ЛОЗИНСКИ: Это официальное заявление Министерства обороны?

ПОЛКОВНИК АЗАРЕНКО (ожесточенно): Да, официальное! О подводном флоте говорить не будем! Но если говорить о подводном флоте, то я вам скажу так: нужно считать не только количество, но и смотреть на качество. Если мы возьмем подводную лодку «Огайо» и советскую дизельную подводную лодку, то никакого сравнения быть не может. Так что давайте говорить о надводном флоте. Сколько авианосцев имеют США и сколько Советский Союз? Советский Союз авианосцев в полном смысле этого слова еще не имеет… сократить как минимум тридцать дивизий, чтобы вернуться к уровню 1969 года. В районе Тихого океана вы имеете 54 дивизии, а американские вооруженные силы – только две.

И вот так продолжалось минут двадцать, и следить за дуэлью двух полковников вдруг стало даже интересней, чем за ходом женевских переговоров о разоружении. Потому что там, я полагаю, сухие цифры играют против сухих цифр, а здесь столкнулись два характера: сдержанно-холодный и тонколицый, как офицерский клинок, Лозински и – распухший, как перестоявшее тесто, советский хам в полковничьих погонах. Даже когда Лозински ловил его на прямом вранье и говорил, что «Советский Союз имеет несколько баз на иностранных территориях – в Эфиопии, в Кам-Рань-бэй во Вьетнаме…» – Азаренко продолжал врать: – «Кам-Рань – это не военная база, это пункт технического снабжения наших кораблей». При этом он тяжело вздыхал, крякал и смотрел на нас так, словно мы должны были защитить его от этого настырного американца. И, честно говоря, именно этот комический трюк ему помог – Макгроу вдруг перебил очередную атаку Лозинского.

МАКГРОУ (издатель из Колорадо): Юджин, у нас в США многие думают, что русские обладают какой-то органической паранойей недоверия к свободному рынку и боятся, что климат свободы может обратить их страну в анархию. Так ли это?

ЮДЖИН ГОЛЯКОВ: Ну, я думаю, что советские люди такие же консервативные, как все остальные. Нам нужно время, чтобы изменить психику людей. Вот буквально на днях у нас кончилась забастовка шахтеров. Знаете, шесть месяцев назад любая забастовка казалась у нас невозможной. Перестройка была революцией сверху. Мы не видели внизу сил, поддерживающих перестройку.

ГЕНЕРАЛ БЫКОВ: Но изменения уже происходят! Взять хотя бы нас, здесь сидящих. Разве мы не изменились? Я, конечно, не скажу, что мы изменились на сто процентов…

ДЭНИС ЛОРМ: А на сколько?

ГЕНЕРАЛ БЫКОВ: (под общий смех) Ну, я про себя могу сказать: процентов на восемьдесят я уже изменился. А вы, Юджин?

ЮДЖИН ГОЛЯКОВ: Я думаю, что дело не в личностях. Хотя вопрос этот имеет для нас особую важность. Потому что решается проблема – какие кадры должны осуществлять перестройку? Нужно ли всех прежних руководителей немедленно убрать? И если да, то где же взять новых? Вот скажите, если на заводе Форда прекращают выпуск старой модели машины и начинают выпуск новой – разве они увольняют всех рабочих, которые делали старую модель? Или они их переучивают?…

И тут я не выдержал. Ах ты сука, подумал я. Ведь именно тебя, и генерала Быкова, и этого полковника Азаренко требовали убрать бастовавшие шахтеры! И это им рабочим (а заодно и нам), вы хотите внушить, чтo нельзя лишать вас – восемнадцать миллионов советских паразитов-начальников – ваших погон, кожаных кресел, персональных машин и зарубежных корпунктов. Нет! Оставьте нас на наших местах, кричите вы, и, чуть переучившись, мы будем руководить перестройкой точно так же, как вчера руководили производством колючей проволоки.

ПЛОТКИН (стараясь быть сдержанным): Два месяца назад в советском журнале «Век XX и мир» была опубликована статья о КГБ. Она начиналась с того, что Сталин называл КГБ вооруженным отрядом коммунистической партии. И журнал спрашивал: нужен ли сейчас партии вооруженный отрад и от кого партия собирается защищаться? А завершалась статья выводом о том, что сегодня КГБ является вооруженным резервом партии на случай, если гласность приведет эту партию к лишению монополии на власть. Мол, в таком случае КГБ выступит на первый план и вернет власть партийному аппарату…

Быков через стол в упор смотрел мне в глаза, и словно ток проскочил между нами, и я вдруг подумал – а ведь это он, Быков, должен был арестовывать мой фильм одиннадцать лет назад! Ну, конечно! Если он возглавил теперь этот пресс-центр КГБ и занимается изготовлением фильмов, то он и раньше должен был заниматься в КГБ культурой и кинематографом! А как же иначе? Но я уже не мог остановить себя.

…Я хотел бы узнать – а идет ли вообще какая-нибудь кадровая перестройка внутри КГБ? Или все ограничивается «моральным усовершенствованием» бывших сотрудников?

ГЕНЕРАЛ БЫКОВ: С удовольствием отвечу! Правда, статью в журнале «Век двадцатый…» я не читал. Сейчас так много пишут о КГБ, что даже сотрудники пресс-центра не успевают все прочесть. Но по сути вашего вопроса могу ответить. Когда мы говорим о КГБ, то, значит, теперь речь идет не о вооруженном отряде партии, а о политическом отряде партии. Как раз недавно у нас утверждалась именно эта формулировка. Таким образом, я хочу вас поправить: КГБ – это политическая организация. Правда, в определенный период нашей истории – драматический или трагический – бывало иначе. Но сейчас КГБ корректирует свои функции в системе государственного аппарата. Я могу подробно об этом рассказать, но боюсь, что мы ограничены во времени.