Банда 8 - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 25

— Очень вам благодарен. — Зазвонил телефон, и Лубовский, прижав трубку к уху, молча вслушивался — кто-то подробно и долго о чем-то докладывал. Лубовский время от времени взглядывал на Пафнутьева, взглядывал будто с каким-то сомнением, из чего Пафнутьев заключил, что разговор идет и о нем тоже. — Странно, очень странно, — проговорил Лубовский. — Ну, что ж, будем думать. — И он, не прощаясь, отключил связь, повернулся к Пафнутьеву: — Значит, мы договорились, Павел Николаевич?

Пафнутьев в ответ лишь прижал руку к сердцу: дескать, не извольте беспокоиться, дорогой Юрий Яковлевич.

— Очень хорошо. Я позвоню вам сразу, как только оклемаюсь. И полностью предоставлю себя в ваше распоряжение. Да и вы к тому времени, надеюсь, будете готовы задавать мне вопросы жесткие, прямые, нелицеприятные. Ведь у вас других не будет, верно?

— Будут, Юрий Яковлевич. Я спрошу вас о здоровье.

— Вот за это спасибо, — улыбнулся наконец Лубовский.

— Хотя, учитывая мощь вашей охраны, — Пафнутьев кивнул в сторону человека с автоматом, который все с той же неотрывностью смотрел за каждым его движением, — ваше здоровье теперь в полной безопасности. У меня не меньше трех раз документы проверяли.

— А! — Лубовский пренебрежительно махнул рукой. — Все это чепуха. Проверки, автоматчики, джипы, помповые ружья... Это годится только против мелкого хулиганья. Бедного Отарика хлопнули из мелкашки, когда вокруг него стояли двадцать чемпионов мира по борьбе, боксу, восточным единоборствам, половина из них была вооружена... А! — Лубовский опять махнул рукой. — Когда за дело берутся серьезные ребята, их ничто не остановит. А все эти кодовые замки, цифровые наборы, стальные двери... Это против ссыкунов, которые ходят в подъезды помочиться.

— Юрий Яковлевич, — подал наконец голос охранник. — Ну, что ж вы так про нас... Не такие уж мы и слабые, не такие уж и бестолковые...

— Да? — быстро повернулся к нему Лубовский. — Скажи тогда мне, ответь на такой вот вопросик... Почему я здесь? Почему я лежу на этой вонючей койке, дышу этими больничными испражнениями? Почему я перебинтованный?

— Случается, Юрий Яковлевич...

— Вот и я о том же! Павел Николаевич... Будем прощаться. Я надеюсь вернуться в свой кабинет через несколько дней. Вам позвонят. Вы будете в курсе.

— Выздоравливайте, Юрий Яковлевич. — Пафнутьев поднялся, махнул приветственно рукой и направился к двери.

— Простите за назойливость, Павел Николаевич, но я на прощание еще раз напоминаю о моем имуществе, если позволите так выразиться.

Не отвечая, Пафнутьев лишь сделал рукой успокаивающий жест — дескать, не беспокойтесь, дорогой Юрий Яковлевич, все будет в порядке.

— Да, — Пафнутьев вернулся уже от двери. — Хотел спросить... Может быть, вы кого-нибудь подозреваете? Кто мог такой гостинец подложить под вашу машину?

— Понятия не имею! — быстро ответил Лубовский, чуть быстрее, чем требовалось, даже с поспешностью. И Пафнутьев понял — есть подозрения у Лубовского, есть. Может быть, он даже знает, кто организовал взрыв. И за что — тоже знает.

— Последнее время не было угроз, требований, шантажа?

— Что вы, Павел Николаевич! Шантажировать можно фирму, у которой личико в пуху, которая нарушает законы, не платит налоги, замешана в сомнительных операциях... Вот такой можно угрожать. А мы чисты. — Лубовский улыбнулся широко и неуязвимо.

— Возможно. — Пафнутьев снова повернулся к двери.

— И еще, Павел Николаевич... Мы, конечно, и сами внимательно изучим все обстоятельства покушения. Постараемся разобраться и принять меры.

— Сами?

— Да, Павел Николаевич.

— Не прибегая к помощи правосудия?

— В этом, как мне кажется, просто не будет надобности.

— И ваш ответ будет адекватным?

— Совершенно верно. — Лубовский уже не улыбался, говорил жестко, даже с вызовом, будто сознательно провоцировал Пафнутьева. — Вы правильно выразились — адекватный.

— Ваши слова наводят на размышления.

— Я к этому и стремился.

— Рад, что у нас состоялся этот разговор.

— Благодаря этому разговору мы с вами сохраним друг для друга уйму времени. Нам не придется тратить его на пустые слова, вежливые обращения, бесконечные хождения вокруг да около. Я внятно выражаюсь?

— Вполне.

— Мне звонил президент, — продолжал Лубовский. — И выразил свои сожаления по поводу случившегося.

— Это очень приятно, — почтительно проговорил Пафнутьев. И тут же почувствовал, как что-то напряглось в нем, как в груди поднялась неуправляемая волна гнева, если не злости. Его ставили на место, а ему всегда не нравилось, когда его ставили на место. — Если президент позвонит еще раз, а он наверняка позвонит, поскольку действительно озабочен вашим здоровьем, так вот, если позвонит, передайте ему мой привет и заверьте, пожалуйста, что я всегда о нем помню.

— Так и сказать? — осклабился Лубовский.

— Так и скажите. Пафнутьев, дескать, всегда о вас помнит.

— Обязательно передам. До скорой встречи, Павел Николаевич.

— Выздоравливайте, Юрий Яковлевич.

И Пафнутьев вышел, уже не останавливаясь.

* * *

Едва за Пафнутьевым закрылась дверь, Лубовский потянулся к мобильному телефону. Его рука как бы сама по себе нащупала маленькую коробочку, но до вызова дело не дошло. Похоже, Лубовский сам ждал звонка. Охранник подошел к окну, долго всматривался сквозь двойные стекла во двор, потом успокоенный вернулся на свое место в углу палаты.

— Ушел, — сказал он.

— Это хорошо, — ответил Лубовский. — Надеюсь, мы не скоро с ним увидимся. — Он помолчал. — Если увидимся.

— Мешает? — спросил охранник.

— Пока нет.

— А то в случае чего...

— Я помню.

— Мужик мне показался того... Чреватым.

— А он такой и есть.

— Может, намекнуть ему?

— Уже.

— Он понял?

— Не дурак. Он далеко не дурак.

— К нему бы человечка приставить.

— Уже.

— Тогда ладно, — успокоенно проговорил охранник. — Тогда ладно. Авось.

Разговор шел какой-то странный, новый человек ничего бы не понял, но Лубовский и охранник, похоже, прекрасно понимали друг друга с полуслова. Были у них в прошлом события, дела, испытания, которые позволяли им сейчас говорить вот так немногословно.

— Что-то не звонят ребята, — проговорил Лубовский.

— Позвонят. Люди надежные.

— Время уходит.

— Наверстают.

— Хорошее время... Удобное.