Банда 2 - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 51

— О чем? — она взглянула, наконец, ему в глаза.

— О жизни, красавица... О чем же еще... О любви. Хочешь поговорить со мной о любви?

— Нет.

— ао чем желаешь?

— Ни о чем.

— Тогда займемся любовью, а? Ты умеешь, я знаю... Все говорят, что ты умеешь заниматься любовью. Я тоже хочу в этом убедиться, чем я хуже других?

— Выпусти меня! Слышишь?!

— Хорошо тебя слышу. Только не надо так громко кричать. Я не люблю, когда люди кричат, когда громко разговаривают... Мне тогда хочется закрыть им рот. И я закрываю.

— Тебе уже один раз закрыли рот? — зло спросила Вика. — И еще закроют.

— Не надо напоминать об этом... Я и так все помню. Очень хорошо помню. А ты, красавица, хорошо запомнила, что я сказал тогда твоему хахалю?

— Я запомнила, что он сказал тебе.

— Не надо, красавица... Не надо. Здесь твоего хахаля нету. А я очень обидчивый человек... Когда я обижаюсь, я даже себя не помню... Не рискуй, красавица. А твоему хахалю я тогда сказал, что он труп. И он уже труп. Пусть немного еще походи г по земле, пусть немного воздухом подышит... Может даже тебя трахнуть пару раз.. Но это уже конец, это уже прощание. Если я не о грежу ему голову завтра, отрежу послезавтра... Если не на этой неделе, то на следующей... У меня нет в жизни другого желания. Тебя я не буду убивать, тебя я трахать буду, а его убью. Так ему и передай.

— Передам, все передам. Только не вздумай снова оказаться у него на пути.

— Не надо так говорить, — Амон вплотную приблизился к Вике, зажав ее всем своим телом в угол кабины. — Ты хорошо меня понимаешь? — он неожиданно рванул платье на ее груди в стороны. Кроме этого платья на Вике ничего не было и перед глазами Амона оказались ее небольшие груди.

Вика закричала, но Амон, словно ожидая этого ее крика, легонько ударил ее кулаком поддых и она, поперхнувшись, замолчала.

— И кричать не надо, — сказал он как-то замедленно, будто ему самому слова давались с трудом. Он стоял перед ней бледный, на лбу выступила испарина, его шершавые губы посерели. — А то я быстро заткну тебе рот... Ты знаешь, чем я заткну тебе рот? Не знаешь? У меня есть, чем заткнуть твой рот, если ты будешь кричать, — Амон отступил на шаг и одним движением руки расстегнул молнию на штанах, принялся копаться там, пытаясь извлечь нечто громоздкое. И все это время он не сводил глаз с Вики. — Догадываешься, да? Посмотри какой красавец... Ты ему тоже понравилась, видишь, как он весь потянулся к тебе? Видишь? Он прямо устремился к тебе, он тебя хочет... Ты видишь, как он тебя хочет? Он хочет в тебя забраться... Весь... Давай ему поможем, а?

Вика не смотрела вниз, боясь даже искоса глянуть на то, что так настойчиво расхваливал Амон. Она смотрела в потолок кабины, чтобы невзначай не опустить глаза. Но когда Амон снова сделал к ней шаг, она рванулась к двери, распахнула легкие дверцы, но упершись в железную дверь лифта, изо всей силы закричала, так что крик прокатился по всей лифтовой шахте сверху донизу. Где-то послышались голоса, кто-то кричал снизу, пытаясь понять, что происходит.

— Помогите! — снова отчаянно закричала Вика, но Амон резко оттолкнул ее от двери, зажал ладонью рот.

Мимо них прогрохотал лифт. И Вика, и Амон понимали, что никто не сможет пробиться к ним. Даже если десятки людей, сейчас вот, услышав отчаянные крики, бросятся на помощь, а этого наверняка не будет, так вот, даже если бросятся, то в ближайший час они не смогут пробиться в эту кабину и Акон здесь может совершить все, что ему заблагорассудится. Знала Вика и то, что потом, когда кабину отключат, опустят, откроют, никто в этом доме не сможет задержать Амона, не сможет ничего с ним сделать, ни в чем ему помешать. В доме сейчас одни дети да старухи, все кто может ходить, работать, что-то делать, все ушли на заработки, какие ни есть — продавать газеты, копаться в мусорных ящиках, воровать, грабить, торговать...

Когда-нибудь потом, в спокойной обстановке, она подумает о том, что вот в таком же сжатом и беспомощном положении живут все люди в этом городе, в стране России. Они могут страдать, умирать от ножа или голода, от безденежья, произвола властей или произвола местной банды, никто не сможет им помочь, да и вряд ли кто захочет помочь. И самые близкие люди, спрашивая о делах и здоровье, улыбаясь и раскланиваясь, будут проходить мимо — они не в состоянии выручить из беды, в которой сами погибают годами. А, лифт, подумает когда-нибудь Вика, лифт — далеко не самое страшное, он просто поярче, потому что самые жуткие минуты года или жизни здесь оказались сжатыми до предела.

Что-то кричал ей в лицо Амон, тыкаясь в нее налившимся кровью членом, ухмылялся мертвой ухмылкой, чем-то грозил и о чем-то предупреждал — она не слышала. Закусив губу, она смотрела вверх, в тусклую грязную лампочку с торчащими проводами и болтающейся изоляцией. Она впала в какое-то оцепенение и словно сама не понимала, что происходит. Природа словно решила ее оградить от слишком жестоких впечатлений и отключила сознание настолько, что потом, спустя несколько дней. Вика с трудом будет вспоминать происшедшее, да и то далеко не все подробности.

Она очнулась, услышав грохот чьих-то каблуков в железную дверь. И лишь тогда замолчала. Оказывается, она все это время кричала, чтобы не слышать ничего, что говорил Амон. Отвернувшись лицом в угол кабины она, не переставая, кричала, и теперь уже на всех этажах люди осторожно выглядывали из дверей, а самые отважные вышли из квартир и колотили ногами в железные двери лифта. Вся шахта грохотала и гудела, как одна большая труба, и этого гула не вынес Амон. Он задернул молнию на ширинке, поднял тусклый, неживой взгляд на Вику.

— Час, поняла? У меня еще есть час, пока эти кретины смогут добраться сюда.

— Козел!

— Не надо обижать, соседка... Я обидчивый. Скажи своему хахалю, что я на него обижаюсь.

— Сам скажи! Или очко играет?!

— И сам скажу. И он, — Амон похлопал ладонью по выпирающей ширинке, — тоже обидчивый.

— Вот и обижайтесь! Расскажите друг другу про свои обиды, поплачьте вместе...

Амон улыбнулся, показав крепкие желтоватые зубы.

— Он поплачет вместе с тобой, красавица... О, сколько будет у него сладких слез!

— Держи карман шире! — почувствовав, что Амон оставил свою затею, Вика оттолкнула его от пульта и нажала кнопку девятого этажа. Лифт вздрогнул, что-то в нем дернулось, напряглось, скрипнули стальные канаты и кабина, резко рванув с места, пошла вверх. На девятом этаже выйти Вика не смогла — на пути стоял Амон.

— Уйди, козел!

— Уйду... Но помни и готовься.

— К чему?

— Не поняла?

— Нет.

— Все равно отсосешь, — прошипел он ей на ухо. — И не раз.

— Козел вонючий! — и с силой отодвинув его в сторону, она выскочила из кабины, придерживая разорванное на груди платье. Вика подбежала к своей двери, нашла в сумочке ключ, открыла дверь и быстро проскользнула внутрь квартиры. Дверь она быстро захлопнула за собой. И только тогда разревелась, не раздеваясь упав на громадное свое лежбище. — Козел, — сквозь слезы проговорила она. Но теперь имела в виду Андрея.