Банда 2 - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 139

— Да... Но ты и Павел Николаевич... Я никак не врублюсь, Вика.

— А что тут такого уж удивительного... Я чуть старше, чем выгляжу, он немного моложе, чем кажется... Да-да, Андрей, он гораздо моложе, чем ты думаешь.,. Просто его роль в нашей жизни, это роль старшего... А что касается остального, что касается быта... Тоже все складывается не самым худшим образом... У него однокомнатная квартира, у меня однокомнатная квартира... Мы их меняем на одну трехкомнатную в центре города...

— Уже присмотрели?

— Да! — с вызовом сказала Вика. — Да, Андрюша. Все у нас прекрасно, все отлично. И отвали. Отвали, Андрюша. Проехали.

— Значит, далеко зашло...

— Далеко, быстро, неожиданно и, надеюсь, необратимо.

— Желаю счастья, — сказал Андрей, поднимаясь.

— Да ладно тебе дурь молоть! Ничего ты нам ив желаешь. Не до того тебе сейчас... Сам же говоришь, что врубиться не можешь. Вот врубишься, тогда и пожелаешь. Если пожелаешь. Андрюша.

Когда Костя внес горячую сковородку с яичницей и сыром, Вика сидела одна, перед ней стояли два стакана красного вина. Сидела она, откинувшись на. зад и запрокинув голову. И улыбалась из последних сил. Нет, она ни о чем не жалела, ни" в чем не раскаивалась, но слова, которые произнесла беззащитному человеку, такие слова никому не даются легко и часто проходят годы, прежде чем удается простить себя за такие слова, вымолить у самого себя прощения или хотя бы их подзабыть, чтобы не скребли в душе, чтобы не тянулась рука к телефону каждый раз, когда вспоминаешь человека, на которого выплеснул их в какой-то странной жажде выговориться и сразу, навсегда все поставить на свои места.

— А где этот... — Костя замялся, не зная как назвать ночного гостя. — Где этот прекрасный молодой человек, который так потряс мое воображение своей мужественной внешностью?

— Он заскакивал на минутку... Какие-то у него дела, какие-то заботы... Слышишь? — Вика повернулась к окну — со двора послышался отчаянный рев мотоцикла. — Торопится.

— Ночью? — удивился Костя.

— Костя, — медленно проговорила Вика, — торопятся больше всего ночью. И, как ты сам понимаешь, не на работу.

— Куда же он торопится?

— К себе. Он к себе стремится и никак не доберется.

— Доберется, — проговорил Костя, поднимая свой стакан.

— Да, — Вика раздумчиво посмотрела на него. — Тебе тоже далеко ехать, не забыл?

— А не страшно оставаться одной с вывороченной дверью?

— Скалку вставлю в ручку, цепочку накину, газовый баллончик под подушку положу...

— Во времена! — усмехнулся Костя. — Раньше красивые женщины цветы клали под подушку, письма от любимых, чувствительные романы... А нынешние — газовые баллончики. Надежный хоть баллончик-то?

— Надежный.

— Проверенный?

— И не один раз.

— От Павла Николаевича, небось?

— — Ты угадал. Костя. От него.

— Тогда ладно, тогда ничего, тогда счастливо оставаться, — и он медленно выпил вино из своего стакана. — Неужели я все-таки должен сейчас куда-то ехать?

— Да, Костя. А то я потом буду об этом жалеть.

— Неужели и об этом можно жалеть?

— Больше, чем о чем бы то ни было.

— Откуда же ты все это знаешь, Вика?

— Жизнь, — неопределенно улыбнулась Вика, сделав слабое движение рукой. — Жизнь, Костя... Она чему угодно научит, от чего угодно отучит... Отвали, Костя. Отвали, И Вика залпом выпила остававшееся в стакане красное сухое вино.

* * *

«Девятка», и в самом деле выглядела соблазнительно. Ее новизна и свежесть проступали в каждой подробности. Еще смазанные и оттого золотистые бамперы, незапыленные колпаки на колесах, сидения, покрытые сверкающими целлофановыми чехлами — все выдавало ее девственное состояние. А внимательный, недоверчивый взгляд мог бы рассмотреть и показания счетчика — на нем не было и тысячи километров. И самое главное — у «девятки» не было своего постоянного номера, лишь бумажный листок с отпечатанными цифрами был заложен под стекло.

Знающему человеку это говорило о том, что машина перегоняется, что остановилась ненадолго, видимо, у хозяина здесь родня или знакомые, что пройдет всего день-второй и машина уйдет. И если у кого-то возникли по отношению к ней какие-то намерения, то следует поторопиться, иначе хозяин, отдохнув, сорвется с места и понесется по жизни дальше, наслаждаясь каждым километром пути, поворотом дороги, и понесется, понесется мимо желтеющих лесов, мимо осыпающихся березовых рощ, мимо сумрачных и влажных еловых зарослей, над речками пронесется, над оврагами, под мостами и железными дорогами пронесется свободный и неуязвимый...

Да, тогда он станет неуязвимым. И если у кого-то возникли мысли при виде этой машины, то ему следует поторопиться, иначе эти мысли останутся всего лишь мыслями и никогда им не превратиться в сверкающую перламутром божественную «девятку».

Вначале Амон поехал один — осмотреться, на метить пути подхода, пути отхода. Он прошелся по улице, постоял на перекрестке, потолкался у стоящих на обочине машин... Все было обычно, привычно и не вызывало настороженности в его подозрительной душе. С улицы «девятки» не было видно, присыпанная желтыми листьями, она не выделялась и со стороны двора. Нужно было подойти к ней вплотную, чтобы понять, какое сокровище стоит под окнами. Единственное место, откуда была видна — «девятка» во всех ее прелестях — это окна верхних этажей унылых пятиэтажек.

Не заметив ничьего внимания, Амон подошел к машине, провел пальцем по холодному мокрому боку, заглянул внутрь. В счетчик он всматриваться не стал, ему достаточно было увидеть посверкивающие складки целлофана на сидениях. Сняв желтый листик, прилипший к ветровому стеклу, Амон покинул двор медленной своей тягучей походкой.

Потом они подъехали сюда вчетвером. Остановились за квартал, к машине направились пешком. Посидели на скамейке, обсудили, осмотрелись. Убедились — машина действительно хороша, угнать можно без помех и продать будет нетрудно. И покупатель был на примете, давно мужик ждет именно такую машину.

Даже если случайный свидетель увидит их возню вокруг машины, если к тому же сообразит, что происходит, да решится на какие-то действия... В общем, пока до милиции дело дойдет, то и говорить будет не о чем.

— Мокрый асфальт, — сказал Амон, покусывая сорванный листок.

— Да еще с перламутром, — добавил Борис. — По-моему, все нормально, ребята.

— Совсем свеженькая, — вставил словцо и Сынок. — Надо брать. И не тянуть. Долго она стоять не будет.

— Там кочергой на руле, — сказал Амон.

— С этим мы справимся, — небрежно заметил Сынок. — Кочерга — это даже хорошо. Хозяин спокойно спит.

— Когда? — спросил Юрик, ни на кого не глядя, — Сегодня, — ответил Амон.