Повелитель разбитых сердец - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 87

– Не буду спорить, – покладисто соглашается Максвелл. – Вы это обсудите с Исой при встрече.

– При какой еще встрече?

– При личной, – жизнерадостно сообщает Максвелл. – Мы приехали в Мулен все втроем – я разве не говорил? – я, Жильбер и Иса. Только, умоляю тебя, не говори ему ни о Лоре, ни о том, что его ребенок попал к Жани! Он до сих пор не знает, что был ребенок, сын. У меня такое ощущение, что у чечени существуют очень твердые принципы на сей счет. И если он узнает о сыне, то захочет забрать его у Жани. Может быть, решит на родину отправить. Но ты согласна, что ребенку, уж наверное, лучше будет в деревне бургундской, чем в какой-нибудь деревне Чечени, или как там у них называются деревни… Стойбища?

Стойбищами, вспоминаю я, называются деревни у нивхов. Нивхи живут на Сахалине. Который остров, а не город…

А говорят, бомба два раза в одну воронку не падает!

Падает. Но если так… если следовать логике бомбы, то жертва, которая выскочила из этой воронки однажды, может выскочить и второй раз?

Только надо выскакивать поскорей!

– Ладно, бог с ним, с твоим чечени, – говорю я. Трудно судить, достаточно ли равнодушно звучит мой голос, ведь у меня внутри все словно бы в узел завязалось, в болезненный нервный узел. Но уж чем богаты, тем и рады, на большую степень притворства я не способна. – Давай лучше поговорим о картине Давида. По-моему, это гораздо более интересная тема.

– Давай лучше поговорим о нас с тобой, – Максвелл поворачивается на бок и обнимает меня так крепко, крепче некуда! – Куда более интересная тема!

Еще пять минут назад я голосовала бы за это руками, ногами и всем телом! Но страх уже погасил во мне последний огонек желания. Ведь вполне возможен такой поворот событий: Жильбер и Иса забеспокоились, куда подевался их приятель, и придут его искать сюда…

– Послушай-ка, что мне в голову пришло! Ты говорил о трубах, о старых трубах… Вчера я осматривала погреб этого дома. Там в стенных нишах сложены винные старинные бутыли. Мне захотелось узнать, как выглядят эти ниши, я вытащила бутылки. Так вот, в одной лежала именно такая труба, о которой ты говорил! Она была как бы заложена за выступы камней. Я подумала, что это какая-то опора, а сейчас думаю: опора была бы вделана в стену. А эта труба лежала да и лежала себе. Пойдем посмотрим, а?

Максвелл поднимается на локте и смотрит на меня:

– Ого, да ты, как я посмотрю, прирожденная кладоискательница! Что и говорить, это дело затягивает, как омут. А может быть, сначала…

Нет. Если он еще раз обнимет меня, я уже никуда не захочу идти.

– Максвелл, пойдем! – Вскакиваю и тащу его за руку. И поскорей отворачиваюсь к своим раскиданным по полу одежкам – отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него, не видеть, как он хочет меня. Он не без некоторых усилий натягивает свои тугие джинсы и зашнуровывает кроссовки.

– Ну, пошли быстро!

– Надень рубашку. В погребе холодно, – лепечу я вслед, словно заботливая супруга.

– Ничего, начнем бутылки перекладывать – живо согреемся, – буркает насупленный Максвелл. – Где ключ?

Снимаю с крючка ключик с надписью «Cave» и подаю ему. Максвелл не смотрит на меня – все еще обижен! – и не замечает, что я украдкой прихватываю со стула его джинсовую рубашку. В точности как заботливая супруга!

Мы проходим через кухню на задний двор. Максвелл отпирает дверь этого пресловутого «cave», щелкает выключателем и начинает спускаться так быстро, что я даже не успеваю поцеловать его на прощание, как собиралась.

– Ну, вижу три ниши, – недовольно сообщает он. – Которую я должен осмотреть?

– Вон ту, дальнюю! – кричу я. – Только вытаскивай бутылки осторожней, хорошо? А то Николь будет на меня сердиться, если они разобьются.

Дожидаюсь, пока раздастся перезвон – Максвелл приступил к выгрузке бутылок, потом кладу на ступеньку его джинсовую рубашку и выскальзываю за дверь. Осторожно, почти беззвучно закрываю ее и так же осторожно поворачиваю ключ.

Хочу вытащить его, но не делаю этого. Вчера Жани оставила мне шанс. Оставлю и я шанс Максвеллу. Рубашка, которая его согреет, ключ, который наведет Жильбера на его след, – это на одной чаше весов. На другой – мое предательство.

Смягчает ли мою вину то, что я спасаю свою жизнь? Не знаю. И не узнаю. Ведь больше мы никогда не увидимся с Лотером-Филиппом-Максвеллом Ле-Труа, потомком адвоката Ле-Труа, дамским угодником, «Королем старьевщиков» и искателем кладов.

Тенью пролетаю через комнаты первого этажа брюновского дома и осторожно вглядываюсь сквозь запертые стеклянные двери, ведущие на террасу.

«Форд» Клоди стоит на своем обычном месте, на обочине, но самой хозяйки не видно. Она, конечно, дома и уж наверняка наговорилась с Жильбером. Видимо, наше с Максвеллом поведение было подвергнуто суровой критике.

Да и ладно, какое мне дело до правил хорошего тона этой бургундской деревушки. Меня гораздо больше волнует, удастся ли выбраться отсюда незамеченной. Я уже немного знаю окрестности и понимаю, что мне нужно добраться до Нуаера. Оттуда регулярно ходит автобус до станции, в крайнем случае можно взять такси, а на станции я сяду на скоростной поезд, идущий в Париж. Час езды – и я на месте. Может быть, повезет, и мне удастся сегодня же улететь в Москву. Почти все мои вещи так и остались на улице Друо, у Николь, но документы здесь, как бы не забыть их.

Взлетаю на второй этаж, беру документы и собираю рюкзачок, с которым приехала в Мулен. Оглядываюсь прощально. Прости меня, дом, простите, привидения, так и не удалось с вами познакомиться. А впрочем, мне и без привидений мороки хватает, с живыми людьми хлопот не оберешься!

Надо бы закрыть ставни, но я боюсь, что это привлечет внимание какого-нибудь случайного наблюдателя. Пусть приятели Максвелла пребывают в уверенности, что я по-прежнему в доме. Теперь главное – незаметно выскользнуть вон. Самое милое дело, конечно, пробраться через задний двор, потом – через запущенный, похожий на джунгли сад, перелезть через ограду к церкви, а оттуда – огородами, огородами и на дорогу в Аржен… то есть в Нуаер. Но загвоздка в том, что окна дома Жильбера выходят прямиком на этот самый задний двор и на сад Брюнов. Неровен час…

Придется рисковать и уходить с парадного хода. Ничего, мне бы только спрыгнуть с крыльца, а там поверну за угол – и бегом через пустырь, на котором пасутся соседские овцы…

Молюсь, чтобы Клоди не вышла из дому. Молюсь, чтобы милашка Тедди спал, разморенный каникюль, и не бросился ко мне лизаться.