Победителей не судят - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 8

— Ты вот что, Касьяныч, — сказал редактор — молодой, настырный, со своими очень правильными представлениями о том, как должен вести себя настоящий журналист, как должен выражаться, что пить, какие слова при этом употреблять. — Ты вот что... Не вздумай задерживаться. Понял? Кости целы, зубы тоже на месте, слава богу. Я разговаривал с лечащим врачом и теперь знаю о тебе больше, чем знаешь ты сам. У нас беда... Без твоих криминальных заметок тираж упал. В электричках совсем не берут, на прилавках первым делом ищут твою бандитскую колонку. Понял? Мы в редакции стерпим твой внешний вид, женщины тебе такой марафет наведут, будешь краше прежнего. С понедельника выходи. Можешь даже о себе заметку написать.

— Зачем? — не понял Касьянин.

— Как зачем? Во-первых, это криминальная тема, твоя, между прочим, тема. И материал уже собран. Нашим читателям будет полезно знать, что и мы живые люди, что и мы подвергаемся смертельному риску, когда собираем материал для газеты.

— Я собаку выгуливал, — попытался возразить Касьянин.

— Об этом можешь умолчать.

— И потом... Я не знаю, кто на меня напал.

— Ведется следствие. Я звонил в милицию, пообещал прославить все отделение, если найдут злодея. Так и напиши — ведется следствие, весьма успешно, милиция уже вышла на след преступников, но в интересах дела фамилии пока называть не считает нужным.

— Тогда тот подонок меня найдет и еще добавит, — серьезно сказал Касьянин.

— Это, Касьяныч, как написать, понял? Ты же мастер слова, ты профессионал высокого класса. Ты можешь написать так, что ни одна собака ничего не учует, — Осоргин твердо посмотрел на Касьянина.

— Собака, может, и не учует...

— Значит, так, — редактор поднялся, окинул молодым, требовательным взором притихших сопалат-ников, откинул назад волосы, поправил галстук. — Ждем. С нетерпением. Так себе и заруби на своем похорошевшем носу — без тебя загибаемся. Ставку тебе повысили, будешь получать больше.

— Это хорошо, — живо откликнулся Касьянин. — Намного?

— Не о том думаешь, Касьяныч, — назидательно подняв указательный палец, произнес Осоргин. — Важно внимание. А тебя, я смотрю, алчность тут обуяла.

Нехорошо.

— Ладно, — Касьянин махнул рукой. — Вы только не забудьте к моему возвращению.

— О чем?

— Что зарплату повысили.

— Не о том думаешь, Касьяныч, — повторил редактор уже в дверях. И приветственно махнув рукой всей палате, подмигнув Касьянину, осторожно закрыл за собой дверь.

Пришел проведать друга и Ухалов.

— Илья! — заорал он с порога. — Тебя уже можно узнать! Теперь я хотя бы вижу, к кому пришел, чьему выздоровлению радуюсь!

— Спасибо.

— Хотел было притащить Яшку, тебе, думаю, было бы приятно увидеть родственную душу, а?

— И что же?

— Не пустили! Представляешь, какие нравы, какие суровые безжалостные порядки заведены здесь!

— Как Яшка? — спросил Касьянин.

— Уже ходит. Твой Степан выносит его во двор, чтобы он мог погадить.

Знаешь, как он, бедный, страдает оттого, что не может погадить там, где привык!

А в квартире не позволяет собачья совесть! А мой Фоке пропал, — печально проговорил Ухалов. — Увели какие-то подонки. В тот самый вечер и пропал. Можешь считать, что мы с тобой оба пострадавшие. И еще неизвестно, кто пострадал больше!

— Надо же, — обронил Касьянин. Все-таки он был еще слишком слаб и явно не поспевал за словами Ухалова, не мог откликаться на все, что тот выкрикивал. Его хватало лишь на такие вот необязательные словечки. Сотрясение мозга у Касьянина все-таки было, и тошнота была, и рвота, и обилие всевозможных таблеток, какие-то уколы, которые чаще кололи не в вену, а рядом, принося совершенно невыносимые страдания. Но сестры, промахнувшись, выдавив какую-то заразу мимо вены, весело смеялись, дескать, главное, что зараза, которая была прописана, оказалась там, где ей и положено быть, — в организме.

Замолчав на полуслове, Ухалов опасливо оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, приоткрыл полу пиджака.

— Смотри сюда! — произнес он шепотом.

Сначала Касьянин не понял, в чем дело, и, лишь присмотревшись, в полумраке палаты увидел торчавшую из бокового кармана пиджака Ухалова темную рукоятку револьвера. Рукоятка была соблазнительно изогнута, поблескивала облагороженным металлом, а карман отдувался, безошибочно показывая место, где находится барабан.

— Каково? — спросил Ухалов восторженным шепотом.

— Потрясающе!

— Дарю!

— Прямо сейчас?

— Почему бы и нет!

— Думаешь, здесь пригодится? — спросил Кась-янин, терзаясь двойственными чувствами — ему хотелось взять пистолет, взвесить его на ладони, ощутить его холод и изысканные линии, но понимал он и то, что все это блажь, что больничная палата не место для таких игрищ, что Ухалов опять куражится, втягивая его в свой сомнительный и рискованный мир.

— Здесь? — Ухалов шало оглянулся и, словно убедившись, что применить оружие в палате вряд ли придется, немного поскучнел. Но тут же снова воспрянул, и глаза его сверкнули каким-то сатанинским огнем. — Да, действительно... Но хотя бы подержать, а? Пусть он почувствует руку хозяина, а?

— Разве что, — согласился Касьянин вроде бы уныло, но на самом деле что-то радостно вздрогнуло в его душе, что-то напряглось, как бывало в детстве в ожидании праздника. — Давай, так и быть!

— Во! Это по-нашему! — Ухалов опять оглянулся, ссутулился, спрятав ото всех внутренний карман пиджака, и принялся выдергивать оттуда револьвер.

Барабан зацепился за подкладку, потом предохранитель зацепился за петлю, но в конце концов Ухалов своего добился и, вырвав револьвер из кармана, протянул его Касьянину рукояткой вперед. — Держи!

Касьянин не мог, не мог не почувствовать добротность изделия. Все в нем было подогнано, совмещено и согласованно. И черный цвет, и насечка на рукояти, и массивный барабан, и коротковатый ствол с мушкой на конце.

— Что скажешь? — спросил Ухалов, ожидавший, видимо, воплей восторга и радостной пляски Касьянина.

— Ничего игрушка... Убедительная. Газовый?

— Газовый, — неохотно подтвердил Ухалов. — Но знаешь... Как отнестись...

— Не понял? — проговорил Касьянин, не отрывая взгляда от револьвера — он прямо впился в его ладонь, все его выступы и впадины нашли на ладони свои заветные уголки, и револьвер, похоже, просто не желал расставаться с ладонью Касьянина.

— Дело вот в чем, Илья... Эта машинка шестизарядная... Вряд ли тебе когда-нибудь понадобится сделать больше шести выстрелов. А если понадобится, то вынешь патроны из кармана и зарядишь снова. Но тут маленькая особенность...