Брызги шампанского - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 89

– Вообще-то да, – озадаченно проговорил помощник. – Мне это и в голову не пришло. Слава посмеивался над ним, но от себя не гнал – все-таки родственник.

– Значит, так, – Усошин разжал сдвоенный кулак и положил на стол горячие ладони, словно желая их остудить, словно душно ему стало от мыслей жарких и опасных. – Значит, так... Жду звонка. Междугороднего. Помнишь, один хмырь об Олежке хлопотал?

– Чуфаров! – вспомнил помощник.

– Точно. Соединяй сразу.

Усошин больше не задерживал помощника и опять углубился в тяжкие раздумья о случившемся. По телевидению снова передавали подробности убийства Горожанинова. На весь экран показывали глаза сирот, пятна крови на полу, бьющуюся в истерике жену, развороченную пулями грудь несчастного Славы. Сотрудники его ужасались, всплескивали ладошками, закатывали глаза, на несколько секунд мелькнула физиономия зама – тот был бледен, молчалив, от слов отказался, только безнадежно махнул рукой.

По следующей программе показывали то же самое, на третьей, четвертой мелькали уже знакомые разводы горожанинской крови на зеленоватом ковре.

Наконец раздался звонок, которого ждал Усошин. Он поднял трубку, некоторое время слушал захлебывающийся голос Чуфарова. Да, это был он, человек, который не один раз приезжал сюда за время отсидки Есюгина. Привозил посылки, передачи, что-то пытался всучить Усошину, чтоб он лучше относился к его подопечному. В общем, запомнился Эдуард Валентинович Чуфаров. Что его связывало с Есюгиным, был он ему родственник, сосед, просто добрый знакомый, Усошин не знал, да это его никогда и не интересовало. При желании он всегда мог найти Чуфарова: тот написал на его имя не одно письмо все с той же просьбой – не слишком мучить Есюгина.

И вдруг Есюгина показывают как заказного убийцу. Конечно же, Чуфаров должен забеспокоиться, конечно же, он должен почувствовать холодок за своей спиной.

– Алло! Алло! Мне нужен Николай Иванович!

– Слушаю вас.

– Николай Иванович? Здравствуйте! Моя фамилия Чуфаров... Вы меня помните? Я приезжал в лагерь по поводу заключенного Есюгина! Был у вас такой заключенный, помните?

– Я все помню, Эдуард Валентинович.

– О! Меня действительно зовут Эдуард Валентинович.

– Есюгин совершил убийство, – холодно произнес Усошин. – Это ваш заказ?

– Боже! Что вы?! Как вы можете такое подумать!

– Есюгин – ваш человек, – спокойно, но твердо произнес Усошин. – Вы смотрите последние известия?

– Смотрю, – мертвым голосом, чуть слышно ответил Чуфаров.

– И я смотрю. Почему вы решили мне позвонить?

– Это случилось в ваших местах... Кроме вас, мне некому звонить.

– Хорошо, больше некому. А мне с какой целью звоните? Чтобы я подготовил нары для вашего приятеля?

– Олег Есюгин – сын моего друга. Друг погиб. Перед смертью он попросил меня не оставлять парня. Я обещал. Вот и все. Что еще я могу для него сделать?

– Что еще? – переспросил Усошин. – Пожалуй, ничего. Я даже не представляю, что можно сделать для парня... Как он дошел до жизни такой? Что превратило домушника в наемного убийцу? Причем бездарного домушника в бездарного убийцу... Слушаю вас.

– Не знаю, – после долгого молчания проговорил Чуфаров. – Не могу даже себе представить.

– Как он провел лето?

– Мы отдыхали... Вместе.

– Где?

– На море.

– Где?

– В Новороссийске.

– Так, – Усошину потребовалось время, чтобы усвоить услышанное. Новороссийск – это место, которое неизменно цепляло его подозрения. Тем более что именно в Новороссийске их фирма понесла первый урон. Там был застрелен Гущин. «Баллистическая экспертиза. Сопоставить пули», – мелькнула мысль короткая и ясная. Стреляли в обоих случаях в упор. В Новороссийске – когда Гущин открыл ворота и стал под пули, а здесь – когда Горожанинов впустил убийцу в собственный кабинет. Тоже, по сути, открыв к себе доступ. Есть и различия, но кое-что и сходится.

– Как отдохнули? – спросил наконец Усошин.

– Нормально. Купались, пили вино, бродили по городу...

– Все время вместе?

– Нет, это невозможно... Он ведь помоложе меня, другие интересы.

– Какие? – жестко спросил Усошин.

– Ну как... Танцы-шманцы, девушки, ребята...

– Поздние возвращения, необъяснимые отсутствия... Да?

– Было.

– И было кое-что еще, что озадачивало, вселяло тревогу в душу?

– Было, – упавшим голосом ответил Чуфаров.

– Опасные знакомства?

– Не то чтобы опасные... Чреватые, скажем так... Простите... Я хочу спросить... Ведь вы сможете его повидать?

– Да, – резковато ответил Усошин, поскольку повидать Есюгина он собирался и сам, хотя прав на это не имел.

– А я? Я могу его повидать?

– Нет. Хотя передать кое-что... На словах... Можете.

– Спасибо. Скажите ему, что звонили из Новороссийска... Ему передавали привет.

– Мужской привет? Женский?

– Мужской.

– Еще что-нибудь добавили? Слово ласковое? Напоминание о счастливых местах, прекрасных напитках, незабываемых встречах?

– Да нет, ничего этого не было... Просто позвонил какой-то парнишка и сказал, что все между ними остается в силе... Как и договаривались.

– Как зовут парнишку? – спросил Усошин, даже не надеясь на успех, просто так спросил, чтобы убедиться в своем прозрении.

– Не назвался. Слышимость была плохая, видимо, звонил по междугороднему...

– Звонок был до убийства Горожанинова или после?

– После, – голос Чуфарова показался Усошину каким-то смазанным, тот, похоже, сам сознавал важность того, что говорил.

– Значит, разговор с этим парнишкой, как вы его называете, был междугородний? По автомату?

– Нет, сначала возникла телефонистка.

– И о чем это говорит?

– Это говорит о том, что звонил он, скорее всего, из какого-то маленького городка, со станции, из поселка...

– Правильно мыслите, Эдуард Валентинович, – одобрительно произнес Усошин. – Позванивайте. Если у меня будут новости – поделюсь. Но с одним условием – чтобы и вы тоже со мной делились.

– Согласен.

– Этим вы поможете своему подопечному убийце, – он сознательно произнес это слово, взял тон жесткий и даже безжалостный. – Вполне возможно, что вашему Олежке не одному придется нести ответственность.

– Понимаю.

– И тогда его вина, его ответственность, срок, который он получит... Все это может разделиться на двоих... На троих...