Брызги шампанского - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 36

Снимки получились отличными – четкими, резкими, и все особенности преступной подошвы отпечатались даже в цвете.

– Любимая женщина? – спросил Жора, увидев меня со снимками.

– Вроде того, – я сунул снимки в карман. – Кстати, о любимой женщине... Жанна не появлялась?

– Третий день не вижу. Может, уехала? Загорела она достаточно, пора и честь знать, а?

– А ручкой помахать? – спросил я. – А бутылку поставить отвальную? А в щечку поцеловать?

– Она ничего этого не сделала? – ужаснулся Жора. – В Коктебеле так себя не ведут. Что-то мне этот мужик все на глаза попадается. – Жора пристально всмотрелся в толпу. – Загорать не загорает, мадеру не пьет, к каберне тоже равнодушен. И к бабам не пристает. Ходит туда-сюда и глазами зыркает. Не наш это человек. Поганый он.

– Где? Покажи!

– Прошел только что... Как только появится, прямо пальцем в него ткну. И одет как-то...

– Как?

– Слишком серьезно. Здесь так не одеваются, если вообще одеваются. Брюки, видишь ли, на нем, туфли... Как-то даже при галстуке появился. Правда, дождь шел. Для меня ясно – или дурак, или больной. Как хохлы говорят... Якщо людина не пье, то або вона хвора, або падлюка. Как насчет мадеры?

– Глоточек можно.

Жора щедро налил в стакан золотистого вина.

– Грушей закусишь?

– Давай грушу.

На набережной явно было заметно наступление бархатного сезона – среди гуляющих зачастили старички и старушки, исчезли юные мамаши с детишками. Глупые отцы семейств, отправляя жен с детьми в Коктебель, видимо, простодушно полагали, что присутствие дитяти убережет бабу от поведения рискового и безнравственного. Простодушные люди! Дите не уберегает, оно способствует.

Постепенно стемнело.

Площадь осветилась многочисленными огнями, свечами, какими-то странными приспособлениями, которые горели сами по себе и даже давали какой-то свет. У Жоры не было фонаря, и он не мог осветить тусклые в полумраке свои произведения. И потому, едва сгущались сумерки, молча и даже с какой-то обреченностью складывал нераскупленные поделки в черную клеенчатую сумку.

– Тебе надо больше внимания уделить изображению человеческих гениталий, – сказал я ему. – Видел, как радовались эти лишенные мужского внимания юные девочки!

– Знаю я этих девочек, – проворчал Жора. – Они здесь с мая по октябрь шастают. Потом перебираются в Феодосию к мясокомбинату.

– А почему к мясокомбинату?

– Место встречи, которое изменить нельзя. И цены возле мясокомбината самые доступные. Клиенты туда на машинах не приезжают, на автобусах в основном. Остановка так и называется – «Мясокомбинат», – продолжал ворчать Жора.

– И какова же цена?

– Десять гривен. Если трезвый, можешь и за пять уговорить.

– Но над моим предложением ты все-таки подумай.

– Уже подумал. Три изделия в работе. В разной степени готовности. С различными психологическими характеристиками.

– Ты считаешь, что у этих изделий есть психология?! – ошарашенно спросил я.

– Обязательно. Вот с предыдущим членом никто не хотел фотографироваться. А от этого людей оторвать невозможно. Особенно женщин. Мужчины стыдятся.

– Почему?

– Рядом с ним они чувствуют себя неполноценными. И понимают – ничего изменить нельзя, это уже навсегда. Слушай, пошли в «Икс».

– А что это такое?

– Друг мой! Быть в Коктебеле и не знать, что такое «Икс»?! Это непростительно. Любимая моя кафешка. Там меня любят, балуют, позволяют на ночь оставлять мои произведения, и заметь – не воруют. А в других местах воруют. Недавно я заснул от усталости на набережной, и у меня среди ночи украли целую сумку моих произведений. Хотя я об этом уже рассказывал. А кроме того, в «Иксе» могут в долг дать бутылку коньяку. У тебя есть где-нибудь на земле место, где тебе без денег дали бы бутылку коньяку? – требовательно спросил Жора.

– Честно говоря... нет, – признался я, мысленно окинув побережья Греции, Кипра, Крита, Испании, промелькнули берега еще каких-то стран и островов. И я вынужден был честно признаться: – Нет у меня такого места.

– А у меня есть, – сказал Жора и вдруг перебил сам себя: – Вон тот чудной мужик. Не то хворый, не то падлюка. Не исключено, что и то и другое.

Не медля ни секунды, я бросился в указанном Жорой направлении, но пока пробивался сквозь толпу у армянской шашлычной и выскочил на простор набережной... Никого, привлекающего внимание, уже не увидел. То ли я в толпе проскочил мимо него, то ли он свернул где-нибудь в сторону.

– Не нашел? – спросил Жора. – А зачем он тебе? Если хочешь, в следующий раз скажу ему, что ты хочешь с ним встретиться.

– Ни в коем случае! – вскричал я. – Ни в коем случае!

– Понял, – кивнул Жора. – Пошли. – И он двинулся в том самом направлении, куда минуту назад рванулся и я, чтобы увидеть наконец человека, вызывающего у Жоры недоумение. Мы опять дошли до шашлычной, но тут Жора резко потащил меня влево, в темноту, в заросли каких-то южных кустарников, вплотную примыкающих к дому Волошина. Там оказался неприметный проход на территорию Дома творчества. И мы тут же оказались в полной темноте. Только далеко впереди мерцали над дорогой тусклые лампочки.

– Куда идем? – спросил я.

– В «Икс». Там нас ждут.

– Ты что, предупредил?

– Зачем? Нас там всегда ждут. У тебя есть место, где тебя всегда ждут?

– Нет.

– А у меня есть. И не одно. В Москве женщина ждет, она мне свои стихи присылает. Мне, между прочим, посвященные. И в Питере женщина... Она живет возле Аничкова моста. Стихов не посвящает, зато я ей... Посвящаю. Так что, друг мой, мне есть куда деться на этой земле. Пока еще есть. У меня впереди много лет – одна женщина по руке нагадала.

– Увидишь – передавай привет.

– Обязательно.

Тусклые лампочки над дорогой в глубине писательского парка и оказались кафе «Икс». Небольшое, на несколько столиков, с арочными проемами в толстой кирпичной стене, выкрашенной в белый цвет, на стенках висели коряги, отдаленно напоминающие каких-то тварей. Между столиками ходил громадный упитанный пес, рыжий мастиф. Он каждому заглядывал в глаза – не то хотел о чем-то спросить, не то убедиться, что пришел свой человек и ждать от него неприятностей не следует.

Мы сели в угол так, что проем в стене оказался над нашими головами – это мне понравилось. Из темноты, из зарослей парка нас не было видно, а последнее время мне нравится, когда меня не видно. Как меняются убеждения – ведь совсем недавно, всего два года назад, я постоянно думал над тем, хорошо ли я виден со стороны, заметен ли, достаточно ли освещен...

Глупый, самонадеянный человек.