Мой револьвер быстр - читать онлайн книгу. Автор: Микки Спиллейн cтр.№ 37

Когда мне надоело, я тяжело отвалился от стойки, прошел в телефонную будку и набрал номер пансиона. Портье сообщил, что мистер Берин прибыл. Что же, надо будет зайти к нему и отдать деньги, пятьсот долларов.

Я перешел в другой, более веселый бар и сидел там до полного изнеможения, а в восемь часов, не вытерпев, сел за руль машины. Снова полил дождь. Вечерние сумерки сгустились в ночь, непроницаемую черную ночь. Капли барабанили по крыше, стекали по ветровому стеклу и гипотетически блестели в мерцающем свете ночной рекламы... Я настроил радио на выпуск новостей, затем передумал и нашел музыку.

Через сорок минут мне надоело бесцельно колесить по городу. Я подъехал к погруженному во тьму дому Кобби Беннета и стал ждать.

Я был одинок в диком хаосе стали и бетона. Машина растворилась в чернильной пустоте улицы. Откуда-то выбежал человек, держа над головой газету, и скрылся за углом; разбрызгивая мелкие лужицы, пронеслось несколько автомобилей с зажженными фарами... Поднятый воротник плаща прикрывал поля моей шляпы и, разморенный теплом, я чуть не задремал под убаюкивающий шорох дождя.

В это время дверь дома Кобби Беннета открылась, и в проеме показался мой знакомец. Он вышел на пять минут раньше срока. Во рту у него торчала сигарета, но рука так тряслась, что спичка погасла, и он с отвращением швырнул сигарету на тротуар.

Несмотря на дождь, Кобби шел не спеша, тщательно избегая освещенных мест и время от времени поглядывая в витрины — не идет ли кто за ним.

Я позволил ему завернуть за угол и поехал вслед. Если полиция и находилась где-то рядом, то видно ее не было. Ночь застыла: на улицах ни души, будто все вымерли, и мы вдвоем остались в необитаемом городе. Я знал маршрут Кобби и решил опередить его. Поэтому рванулся вперед по улице одностороннего движения, сделал разворот, проехал ему навстречу и стал ждать.

Еще работали магазины. На верхнем этаже одного из домов шла ссора: кто-то бросил чашку, она вылетела в окно и разбилась. Из мрака вынырнул Кобби и остановился, чтобы закурить. На сей раз ему это удалось.

Он почти поравнялся со мной, когда рядом у тротуара резко затормозил автомобиль. Кобби застыл от ужаса, и только после того, как вышедший из автомобиля мужчина забежал в магазин, он осмелился затянуться и пошел дальше.

Я вылез из машины и, используя тактику Кобби, пошел за ним. Дождь был теперь мне на руку.

Десять минут одиннадцатого. Нет ни Пата, ни его людей. Только я и Кобби.

Признаюсь, я не ожидал: напряжение не может длиться долго, тело и мозг скоро привыкают... Беннет внезапно оцепенел и вскрикнул от ужаса, инстинктивно закрыв лицо.

Если бы парень выстрелил сразу, Кобби был бы готов. Он же решил действовать наверняка и стал приближаться, с револьвером в руке. Кобби страшно закричал. Револьвер опустился на уровень груди Кобби, но выстрела не последовало, потому что из парадного выскочило черное пятно и ударило парня в спину с такой силой, что оба упали к ногам Кобби.

Вытащив свой револьвер, я побежал. Я был от них футах в пятидесяти, когда двое упавших разделились. Один немедленно вскочил на ноги, другой и не подумал вставать. Он тщательно прицелился и выстрелил. Пуля, должно быть, попала в голову, потому что шляпа парня двигалась быстрее, чем он сам, и была еще в воздухе, когда ее владелец рухнул на асфальт.

Стрелявший перевел револьвер на меня. Я поднял вверх руки и сказал:

— Майк Хаммер, частный детектив. Удостоверение в кармане.

Коп поднялся.

— Я тебя знаю, приятель.

Вдали раздались выстрелы, кто-то закричал. Из-за угла с отчаянным визгом выскочила патрульная машина, и из нее посыпались полицейские. Я побежал вслед за ними, пересекая улицу по диагонали туда, где происходили события.

В домах захлопали окна, повысовывали головы перепуганные обыватели.

Им не очень вежливо советовали сидеть тихо. Кто-то закричал: «Он на крыше!» — и раздался еще один выстрел.

Как по мановению палочки зажглись прожекторы. Их длинные пальцы потянулись наверх и вырвали из темноты шесть человек, бегущих за кем-то по крыше.

Улица, освещенная искусственной зарей, была полна полицейских. Мы с Патом увидели друг друга одновременно.

— Откуда вы взялись? Только что не было ни души.

Пат ухмыльнулся.

— Мои люди весь день следили за этими парнями, а те и не подозревали.

Кобби засекли, как только он вышел из квартиры. Эти вонючки держали между собой связь по телефону. Когда они увидели, что Кобби завернул сюда, один из них спрятался впереди, а второй остался на подстраховке.

— Сколько вас?

Было девять, потом еще приехали патрули. А что с тем парнем, который стрелял?

— Убит.

С крыши донеслась новая серия выстрелов и чей-то крик. К нам подошел полицейский.

— Он мертв. Пришлите санитара, у нас раненый.

— Проклятье! — зарычал Пат.

Началась суматоха, на крышу потянулась раскладная лестница, стали подъезжать новые машины.

Мне здесь делать было нечего. Я пробился сквозь толпу и зашагал по улице. У тела убитого уже собрались зеваки. Два шустрых ребенка пытались убежать от родителей и пробиться поближе к покойнику.

Кобби Беннета нигде не было видно.

Хорошо выполненная работа всегда приносит удовлетворение. Я был горд — ублюдки проиграли собственную игру. В машине я включил радио и поймал новости. Да, сегодня эти... крепкие... ребята притушат свои металлические улыбки. Мяч в игре, и колеблющиеся спрыгивают на ходу, чтобы оказаться на стороне победителей.

Хотя час был уже поздний, я решил повидать, своего клиента. Старик обрадуется, когда узнает, как обстоят дела. По крайней мере, он не зря тратил деньги. Имя Берин-Гротина будут помнить долго после того, как пески времен источат его мраморное надгробие. Этого он и хотел — оставить память...

Я подъехал к респектабельному фасаду пансиона и бросил ключи от машины посыльному, который годился мне в отцы. Входя в парадное, я услышал, как он завел двигатель. Лишь бы не врезался по дряхлости в первый же столб...

«Суник-хауз», старомодный фешенебельный пансион, давал приют лишь самым состоятельным лицам мужского пола, причем преклонного возраста.

Торжественная тишина, царившая там сейчас, была обычной в любое время дня.

В холле-плюш, позолота и кожа. Свет старинных, явно антикварных люстр едва достигал стен, отделанных панелями красного дерева. Монументальные картины рассказывали о городе столетней давности, когда он еще жил спокойной жизнью и не дрался сам с собой.

Я спросил портье, у себя ли мистер Берин.