– И хорошо шло дело? – спросил Беррин.
– Неплохо, – кивнул Макбрайд.
– Сколько вы зарабатывали за ночь?
– Если повезет, до двух сотен.
Беррин удивленно свистнул.
– Порядочные деньги, особенно для того, кто забирает себе восемьдесят процентов.
– А все охранники имели возможность получать такие деньги?
– Да, мы по очереди дежурили внутри.
Я обдумал эти показания. Если верить Макбрайду, в клубе каждую ночь вращались большие деньги. Я прикинул цифры, и получилась достаточно кругленькая сумма, за которую могут убить.
– «Аркадия» принадлежит Хольцам, это так?
По лицу Макбрайда пробежала тень страха и тут же исчезла, но я успел заметить.
– Нет, насколько мне известно, Рою Фаулеру.
– А кто владелец «Элит-А»?
– Уоррен Кейз.
Я сокрушенно вздохнул:
– К сожалению, мистер Макбрайд, вы не очень нам помогли. Я знаю, что на документах, удостоверяющих право владения этой компанией, указано имя Уоррена Кейза, но меня интересует, кто является ее истинным владельцем. Кто получает доход?
– Я правда не в курсе. Меня в это не посвящали.
Я в очередной раз взглянул на наркотики:
– А что это за порошок? Амфетамин или кокаин?
– Амфетамин.
– Похоже, его там много.
– Отделение по борьбе с наркотиками им очень заинтересуется, – вставил Беррин.
– Наверняка.
Лицо Макбрайда покрылось потом. Может, от жары, хотя и от страха, конечно. Он понимал, что должен говорить, но страшился будущего.
– Послушайте, я сказал вам правду. Я не знаю, кому она принадлежит. Пару раз один орел заглядывал в «Элит» и толковал чем-то с Кейзом, а однажды я видел, как он уходил с такой большой сумкой. Я слышал его слова, обращенные к Кейзу вроде в шутку, что, должно быть, он хорошо заработал на этой неделе.
– Значит, можно заключить, в сумке были деньги? – Макбрайд кивнул. – Но я что-то не пойму Вы же сказали, будто Фаулер забирал себе восемьдесят процентов or продаж, а остальные двадцать доставались охраннику Откуда тогда в «Элит» появлялись все эти сумки с наличными?
– Говорили, Фаулер забирал деньги и клал в банк, но не все Большая часть возвращалась в «Элит».
– Что означает: «Элит» и «Аркадия» тесно связаны между собой, не так ли? – Мистер Макбрайд неохотно кивнул. – Человек, которого вы видели в «Элит», кто это был?
– Джек Мерриуэзер.
– Так, так…
Джек Мерриуэзер. Больше известный как Джеки Слэп
[6]
из-за своей блестящей, как у Мекона,
[7]
лысины, результат внезапного облысения в юношеском возрасте. Ходили слухи, будто в возрасте шестнадцати лет молодому Джеки пришлось сидеть в одной камере для задержанных с могучим громилой гомосексуалистом по имени Ленни и, отражая непрошеные ласки, Джеки пережил такое нервное потрясение, что у него вылезли все волосы. Эта история наделала шума, так как по поводу метода воспитания несовершеннолетних преступников в виде шоковой терапии, то есть задержания на время в полиции, велись ожесточенные споры. Один ученый предложил заменить это выражением «неожиданный хлопок», и с тех пор к Джеки прилипло это прозвище. Однако позже, когда Джеки Мерриуэзер стал членом преступной банды Стефана Хольца, охотников шутить над ним уже не находилось.
Теперь мы точно узнали одно – кто на самом деле заправлял «Аркадией» Мерриуэзер работал непосредственно на Нила Вэймена, бывшего одним из ближайших сообщников Хольца, во многих смыслах ею глазами и ушами, с тех пор. как сам большой босс превратился в отшельника Я допрашивал Вэймена несколько месяцев назад, когда eго имя всплыло в связи с обнаруженным в аэропорт Гэгуик ящиком, в котором находились двенадцать автоматов Калашникова. Этот невысокий толстый человечек с редеющей шевелюрой и необыкновенно ясными синими глазами походил на этакого красавца разбойника и поражал изысканной вежливостью, я это хорошо запомнил. Кто-то из высших чинов департамента в шутку заметил, что Нил Вэймен облагородил профессию убийцы, и, должен признать, в нем действительно было что-то харизматичное. Но, как и у всех эти воротил преступного мира, чувствовалось в его вкрадчивых манерах нечто говорившее тебе: если ты вздумаешь встать у него на пути, дешево не отделаешься. С его именем связывали убийства многих людей, в том числе молодой женщины, бухгалтера которая слишком много знала (конечно, его причастия не смогли доказать, он оказался слишком хитрым и изворотливым) и это, на мой взгляд, лишало его образ лоска Раффлза.
[8]
Я вполне допускал, что для сбора денег он использовал Мерриуэзера. Настоящий крупный преступник не станет этим заниматься.
– Думаю, вы в курсе того, что Джек Мерриуэзер работает на Хольцев?
– Да, слышал.
– Следовательно, можно с уверенностью сказать, будто Хольцу принадлежит «Элит-A», а значит, и «Аркадия»?
– Вы меня спрашиваете или утверждаете? – вскинулся Макбрайд, используя ту же фразу, что и Элейн Томс накануне.
– Не валяйте дурака, Макбрайд, – холодно сказал я. – Мы разговариваем с вами здесь только потому, что еще не уверены, как с вами поступить. Однако поскольку до сих пор вы не сообщили нам ничего нового, перед вами по-прежнему маячит перспектива отсидки срока в заключении. Поэтому отвечайте на мой вопрос, если не хотите продолжить этот разговор в участке.
– Хорошо. Да, думаю, это можно утверждать. Точно мне не известно, владеет ли он этим местом… обоими местами, но до меня доходили такие слухи. Я не любитель расспрашивать о подобных вещах. Понимаете, мне не хотелось бы оказаться враг Стефана Хольца.
Я изменил тактику:
– Насколько хорошо вы знали Шона Мэттьюза? Только откровенно.
– Я с ним ладил.
– Вы встречались с ним где-либо, помимо работы?
Макбрайд долго молчал, прежде чем ответить, потом отвел глаза в сторону.
– Да, пару раз, – наконец произнес он. – Мы ведь с ним бывшие военные, думаю, поэтому он считал, будто между нами есть что-то общее. А остальные ребята его недолюбливали.
– Почему? – спросил Беррин.
– Ну, я же сказал, уж слишком он важничал. Вечно хвастал своей силищей, а если подозревал кого-то в утаивании денег, принадлежащих клубу, то становился просто страшным.
– А ему не случалось кого-нибудь очень обидеть? Настолько, чтобы человек захотел убить его?
– Как-то раз он поссорился с одним парнем, из постоянных охранников, Джоном Харрисом. Джон уединился в туалете с девчонкой, тогда как должен был работать в зале. Но я не думаю, что это серьезно, – вы же знаете, такое часто случается. Женщинам нравятся охранники, верно?