Я бриллианты меряю горстями - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дышев cтр.№ 73

Казалось, она забыла про дорогу, про автомобиль, который мчался с большой скоростью, и не могла оторвать глаз от украшений. Гера поднял перед собой и встряхнул пиджак.

– Грязный, – сказал он с сожалением. – Испортил вещь.

Дина закрыла коробочку, положила ее на панель и опустила руку на плечо Гере.

– Мы с тобой теперь такие богатые, что пиджаки можем менять каждый день. Ты представляешь, сколько стоят эти штучки?

– Ювелир скажет, – ответил Гера.

– Странное состояние, правда? – говорила Дина. – Мы даже не радуемся тому, что избежали этой адской мясорубки.

– Я буду радоваться, – пообещал Гера, – если ты будешь смотреть на дорогу.

Дина снова покосилась на Геру.

– Какой-то ты странный, – произнесла она то ли с испугом, то ли с удивлением.

Машина заехала под верхнюю эстакаду аэропорта. Дина заглушила мотор. Некоторое время они сидели молча, рассматривая стоящие в ряд автомобили.

– Их здесь нет, – сказала Дина уверенно, взяла с заднего сиденья свою дорожную сумку и вышла из машины.

– А это ты хочешь оставить здесь? – спросил Гера, кивнув на коробочку с бриллиантами.

Дина покачала головой, мысленно упрекая себя в рассеянности, и сунула коробочку в сумку. Стеклянные двери бесшумно раскрылись перед ними. Диктор на двух языках объявляла о посадке на рейс Москва – Берлин. Люди и чемоданы держались группами, словно в огромном вестибюле только что подметали и все смели в кучки. Сквозняк разносил запах пиццы. Шелестело электронное табло, перелистывая жестяные страницы.

– Поднимемся наверх? – предложила Дина. – Там есть очень уютный бар.

Они зашли в сумрачную атмосферу кондиционера, тихой музыки и запаха сигарет. Дина выбрала столик у стены, откуда хорошо просматривался вход, и тотчас раскрыла меню.

– Шампанского, – попросила она. – Мороженого с экзотическими фруктами и коктейль «Голубая лагуна».

Гера опустил сумку на пол и пошел к стойке. В аквариуме с подсветкой медленно двигались рыбки. Чистые бокалы и фужеры, стоящие на стойке за аквариумом, радужно сверкали, словно горка битого пищевого льда. Бармен, высоко поднимая бутылки с порционными насадками, смешивал напитки, но посуды, в которую он сливал, не было видно из-за стойки, и казалось, что бармен льет виски и лимонный сок себе под ноги.

Гера обернулся. Дина, удобно устроившись в кресле, курила и смотрела по сторонам. Поймав взгляд Геры, она улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.

– У вас очень красивая дама, – не преминул заметить бармен.

«Я люблю ее, – подумал Гера, присаживаясь на высокий стульчик у стойки. – Я очень ее люблю. Но она все время ходит по острию ножа. Она зыбка и непостоянна, как радуга. Я не могу расслабиться, не могу думать о завтрашнем дне с ней. Она мираж, представляющийся озером с холодной водой, а я умираю от жажды…»

– «Голубая лагуна»? – переспросил бармен. – Прекрасный выбор. А для вас я приготовлю «Пляж любви». Бесплатно.

«Ничего она мне не даст, кроме пустых надежд, – думал Гера, глядя, как голубая тягучая струя ликера наполняет бокал с сахарным ободком. – Я буду за ней бежать, а она – таять вдали. И эти догонялки по эскалатору будут длиться вечно…»

И тут он почувствовал, как мысли его материализуются и становятся реальностью. Во взгляде бармена, обращенном через его плечо к дальнему столику, отразилось что-то вроде легкой досады, как бывает, когда фильм на самом интересном месте прерывает реклама. За мгновение до того, как обернуться, Гера совершенно отчетливо понял, что произошло. И потому не удивился, увидев пустой столик, за которым минуту назад сидела Дина.

Он выбежал из бара и, опершись о перила, посмотрел вниз, в вестибюль, полный пассажиров. У него зарябило в глазах от этого медленного и размеренного движения, которое казалось бессмысленным. Дины, в бежевом сарафане и со спортивной сумкой, нигде не было видно.

Гера сбежал по лестнице вниз, у главного входа остановился и снова кинулся на второй этаж. Расталкивая пассажиров, он мчался через зал с обреченным желанием услышать от нее хоть слово. Он пробежал через пустой «зеленый коридор» и остановился, упершись руками в турникеты билетного контроля.

Дина стояла по ту сторону турникетов, на красной черте, ожидая своей очереди к пограничному контролю. В руках она держала паспорт и листала его, а сумка стояла рядом.

Она вряд ли услышала его дыхание и стук сердца. Скорее, почувствовала взгляд. Подняла голову и помахала рукой.

У Геры комок застрял в горле. Он хотел что-то сказать, но не знал, что именно. Дина улыбалась ему с легкой грустью.

– Последний раз! – крикнула она. – Фризов отправил меня в командировку в Чечню. Такой шанс нельзя упустить… Всего три дня, милый! Там осталась последняя наша машина. Я должна…

Место на контроле освободилось. Дина еще раз махнула рукой. Гера продолжал стоять, как соляной столб. Дина больше не смотрела на него. Она получила паспорт и пошла уже по ту сторону границы, по коридору между толстых стекол, преломляясь в них, дробясь на брызги и растворяясь.

* * *

Ему казалось, что он вышел из здания аэропорта на автопилоте. Ни чувства, ни мысли не отягчали его душу. То, что происходило, казалось сном. С эстакады стекала тонкая струйка дождя, и только угодив под нее, Гера стал приходить в себя.

Он уперся в ограду автостоянки. Прямо перед ним, сверкая галогеновыми фарами, стояла ярко-красная «Ауди» В402ОС. Не спеша, словно в вольер с крокодилами, Гера перелез через оградительную штангу и приблизился к машине. Ошибка была исключена. Именно в этой машине час назад он ехал в Шереметьево с Назаровой и Юрием Александровичем. «Значит, они не вернулись, обнаружив исчезновение из «бардачка» коробочки с бриллиантами, – думал Гера. – Значит, Назарова все-таки решила лететь в Лос-Анджелес без бриллиантов и с «куклой» в «дипломате»? Она что, идиотка?»

Он ухватился за эту версию, как за стакан водки, чтобы выпить его залпом и не сойти с ума от другой версии, которая ломилась в сознание, как пассажиры в вагон метро в час «пик».

«Надо же, – думал он, медленно обходя «Ауди», – какие они все остроумные. Артисты! Сцена Большого по ним плачет. Не зря Назарова повела меня на «Шинель» гастролирующего театра. Она словно хотела показать, что такое плохая игра в сравнении с той, которую вела она с Диной».

Воспоминание о Дине снова отозвалось болью в душе. «И ум, и красота – от Бога. Никогда еще таких девчонок не встречал. Нельзя такую терять. С ней жизнь – все равно что затяжной прыжок с парашютом. Скучно не будет никогда, все время – на самом острие жизни. За это можно заплатить большие деньги».

Он встал у капота «Ауди», оглянулся по сторонам, сунул руку в карман брюк и вытащил оттуда большую горсть бриллиантов. Полюбовался на их переливистую, неуловимую игру и снова спрятал в карман.