Девять граммов дури - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дышев cтр.№ 20

Женя кинулся к нему. Игорь морщился от боли, когда жгут защемил ему складки кожи. Потом начал сжимать и разжимать кулак, чтобы вены проступили отчетливее.

У Жени опять стали дрожать руки, когда он набирал в шприц жидкость из пробирки.

– Не скупись, – процедил Игорь. – Кубик давай. Я и так сильно разбавил…

Женя протянул Игорю шприц и встал лицом к окну. "Господи! Спаси его!" – мысленно молился он.

Через несколько минут Игорю стало плохо. Прижав ладонь ко рту, он пулей вылетел во двор. Вернулся не скоро, с красными, слезящимися глазами.

– Вывернуло, – сказал он Жене, вытирая лицо платком.

– Это, должно быть, нормальная реакция организма на первую пробу, – стал успокаивать самого себя Женя. – А еще что? Как ты себя чувствуешь?

– Вроде ничего, – Игорь пожал плечами и устало усмехнулся: – Жить буду…

«Это невероятно, – думал Андрей, листая книгу Лейстнера „Химия в криминалистике“. – Эта штука почти в шесть тысяч раз сильнее морфина…»

Читальный зал библиотеки опустел. По рядам пошла уборщица, выгребая из столов бумажки, шелуху от семечек и пустые пачки из-под сигарет. За окнами стемнело, снова начался ливень. Но Хлыстун не замечал всего этого, он совершенно забыл о времени. Его сознание словно отделилось от тела и путешествовало по бесконечно разнообразному и загадочному миру органики.

– Не пора ли закругляться, молодой человек? – напомнила о времени библиотекарша.

Андрей оторвал взгляд от книги, посмотрел в пустоту зала.

– У меня завтра коллоквиум… – произнес он растерянно.

Он даже не увидел женщину, к которой обращался, и тотчас забыл о ней. То, что он вычитал, его просто потрясло. Какая мощь, какая изящная формула! Он восхищался строением органической цепочки, как скульптор восхищается творением талантливого коллеги… Триметилфентанил. Широко распространен за рубежом. В криминальных кругах его называют "белым китайцем". Сухая фракция по токсичности в четыре раза превосходит цианистый калий. Выявить и опознать его крайне трудно, для этого нужна специальная методика… Специальная методика. В России ее пока нет…

Нет, он вовсе не собирается заниматься изготовлением триметилфентанила. Он "завязал", он больше не хочет играть с огнем. Просто чертовски интересно узнать, как можно приготовить этот сатанинский порошок, который почти в шесть тысяч раз сильнее морфина. Это чисто профессиональное любопытство – узнать, насколько трудоемок процесс синтезирования "белого китайца". И сколько могут дать за один грамм сухой фракции…

Сколько могут дать… Андрей невольно усмехнулся – его вопрос получился двусмысленным. Он поднялся из-за стола, взял лист бумаги с перечнем литературы.

– Я хотел бы взглянуть на реферативные журналы "Химия" за несколько лет, начиная с семьдесят пятого, – сказал он библиотекарше.

Та пила чай с вареньем, чтобы выйти на улицу с теплом внутри. Подумала: пока пью чай, пусть мальчик позанимается. Так приятно видеть молодого человека за книгой, а не в подворотне с бутылкой.

Обложившись толстыми подшивками, пахнущими пылью и забвением, Андрей листал старые журналы. Он уже не мог остановиться. Не осознавая, он уже шел к цели, которая сверкала где-то далеко-далеко впереди.

Активность триметилфентанила отличается особыми параметрами… Процесс синтеза имеет длительный цикл реакций и опасных для жизни выделений… Для его производства необходим…идин, который вся химическая промышленность России производит в количестве пятисот граммов в год…

Андрей откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками. Если бы он мчался на автомобиле с большой скоростью и внезапно натолкнулся на бетонную стену – ощущения были бы приблизительно те же… Какая досада! Всего пятьсот граммов в год! Конечно, этот…идин нигде, ни за какие деньги не купишь. И кустарным способом его не произведешь – это все равно что смастерить в школьном кабинете физики ядерную бомбу. Бывает, что даже сверхгениальность и необузданная одержимость оказываются бессильными против бетонной стены. Бейся в нее головой, пока не разобьешь, не расколешь черепа, а результат все равно останется нулевой.

Андрей снова посмотрел на сетку формул. Ему хотелось плакать от обиды. Всего несколько минут назад ему казалось, что он уже схватил "белого китайца" за бороду и заглянул в его узкие глаза. Но цель оказалась недосягаемой.

– Уже уходите? – спросила библиотекарша и подумала, что неплохо бы до остановки автобуса пройти вместе с этим молодым человеком. А то на улице сейчас темно – хоть глаз выколи.

Андрей нерешительно кивнул, даже приподнялся из-за стола, но взгляд его все еще был прикован к журнальной странице… Первые четыре стадии пройти ему вполне по силам. А на пятой все упирается в этот треклятый…идин. В самом деле – бетонная стена. Широкая, плоская, серая… Дурак точно стал бы биться в нее головой. А он, Андрей Хлыстун, не дурак. Он далеко не дурак! Это для него придумана поговорка: умный в гору не пойдет…

Он снова сел за стол, обхватил лоб рукой и принялся мелко писать в тетради. "Совсем заучился парень, – с сочувствием подумала библиотекарша. – А моего разгильдяя ни за что вечером за уроки не засадишь. Знай только футбол гонять…"

"Умный гору обойдет, – думал Андрей, боясь на секунду, на долю секунды отвлечься и упустить мысль – эту чудодейственную Жар-птицу. – А на кой ляд сдался мне этот…идин? "Белый китаец" соединяется с ним только этиловым мостиком, а все остальное "тело" идет в "мусор". А почему бы не выделить точно такой мостик из какого-нибудь доступного вещества?.."

Он, как часто с ним бывало, даже вспотел от волнения и расстегнул верхние пуговицы рубашки.

Библиотекарша допила вторую чашку и снова взялась за чайник. Ее сын, как с футбола приходит, тоже по нескольку чашек чая выпивает… Ей вдруг стало жалко своего "разгильдяя". И чего она на него собак вешать стала? Нашла с кем сравнивать! Он хоть и разгильдяй, хоть уроки делает с ленцой, зато здоровый и крепкий мальчишка. С футбола придет – щеки горят, аппетит волчий, весь наполнен здоровыми эмоциями и жизнелюбием. И по хозяйству никогда помочь не откажется. Разве это маловажно? А этот студентик-замухрышка – тьфу! Плечики узкие, лицо бледное, глаза уже подпорчены чтением. Всю жизнь среди пыльных журналов и проведет. Нет, ее сын все делает правильно. Главное, чтобы рос здоровым и счастливым человеком.

Она решительно встала, шлепнула ладонью по стойке и громко сказала:

– Все, выключаю свет!

Андрей нервничал и потому проигрывал. Ковальский был невозмутим, все внимание сосредоточил на шарике и посылал точные, крученые удары. Друзья резались в настольный теннис. Зрители, окружившие стол, постепенно расходились. Прозвенел звонок. На факультете началась третья пара.

– Отчим снова привел домой эту стервозу, – рассказывал Андрей. Он говорил быстро и отрывисто, стараясь полностью выразить мысль между пасами. Из этой затеи ничего не выходило, шарик прыгал по столу значительно быстрее, Андрей путался в своих же словах. – А мать как раз… Зараза, опять пропустил! А мать неделю на больничном… Слушай, хватит крутить! Подавай нормально! В общем, мать все время дома, на диване… А отчим прямым текстом ей: мне нужен диван… Представляешь? У нее тридцать восемь и четыре… Нет, сегодня игра не моя… Сколько уже? Двенадцать – сорок два? Как, уже сорок шесть?!