«Двухсотый» - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дышев cтр.№ 66

— Ты Грызач?! — крикнул Герасимов на ухо старшему лейтенанту, не узнав в чернолицем, с безумными глазами человеке своего обидчика.

— Можно просто Игорь Васильевич, — недружелюбно ответил Грызач и послал еще две гранаты. — Удовиченко, пидарас вонючий!! Уползешь ты отсюда когда-нибудь, или мне биздануть по твоей крепости разочек!!

— Сука, — сказал Герасимов и, сняв руку со спускового крючка, ударил Грызача в челюсть.

— Не понял, — удивился Грызач. — Тебя что, контузило?

Герасимов ударил еще раз. Голова Грызача откинулась. Он стукнулся затылком о сошку и рассвирепел:

— Ты что, чувак, взбесился?

Вокруг них защелкали пули. Пришлось прижаться к камням и на мгновение замереть. Герасимов вскинул приклад, прижался к нему щекой и выдал ответную очередь.

— Ты на кого руку поднял, солярик протухший?! — кипел Грызач. — Ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?

Он вытянул руку и попытался схватить Герасимова за лицо, но не дотянулся и опрокинул гранатомет. Рядом взорвалась граната, и ударная волна хлестнула по ушам. Оглохший, осыпанный каменной крошкой Грызач тряс головой.

— Ты на кого, сука…

Герасимов яростно отстреливался. Глаза, забитые пылью, нестерпимо зудели и слезились, и все вокруг него двоилось, затухало, дробилось на осколки.

— Заткнись, а то я тебя сейчас живым закопаю… — процедил Герасимов. — Тебя предупреждали, чтобы Каримову не трогал?

— Какую еще Каримову, лось ты безрогий… Ах, бля…

Осколок камня рассек Грызачу щеку. Он схватился за лицо, стукнулся лбом о булыжник. Кольцо сжималось. Духи шли почти в открытую. Герасимов, раздвигая камни, подобрался к гранатомету и потянул на себя тяжелый ствол. Установить на дробленых камнях железную дуру весом почти в полцентнера оказалось не простым делом.

— Да уйди ты! — вспылил Грызач. Его достоинство было ущемлено. Какой-то лопух предъявляет ему непонятные претензии, да еще пытается управиться с гранатометом! С «АГС-17» «Пламя»! С родным дитятей Грызача! С его долюшкой, его кровинушкой, с этим мерзким паукообразным железом — черт бы его подрал, какой тяжелый!

— Я говорю про медсестру из медсанбата! — рявкнул Герасимов и, чтобы помочь Грызачу поставить на ноги гранатомет, уперся в его коробку ногами.

— А что, твоя баба? — кряхтя от напряжения, спросил Грызач. Одной рукой он тянул ноги станка, другой размазывал по щеке кровь.

— За бабу зубы выбью, урод! — ответил Герасимов и не выдержал — уж очень подходящий момент! — двинул ногой по черному лицу Грызача. Грызач повалился на бок, перевернулся на живот и, брызгая слюной и ругательствами, заполз на Герасимова, чтобы вцепиться ему в горло. Герасимов не мог защититься, он безостановочно стрелял, автомат оглушительно стучал затвором, и на раскаленном стволе шипела слюна Грызача.

— Я такие вещи не прощаю, солярик!! — орал Грызач. — Ты разберись сначала, а потом дрыгалками дергай!

— Иди на куй! — коротко приказал Герасимов, кинул автомат на камни, полез в карман за гранатой, торопливо ввинтил запал.

— Ты кого послал?! — зашелся от обиды Грызач.

Рядом лопнула мина, булыжники взметнулись в воздух, посыпались градом на головы и спины офицеров. Они упали навзничь, прижали ладони к затылкам. Слава богу, подумал Герасимов, я не успел выдернуть чеку. Граната с запалом, прыгая по камням, закатилась под него. Герасимов втянул живот, просунул под себя руку, нащупал ребристое тельце «эфки», и тотчас получил удар кулаком по лицу. Сжав гранату в кулаке, Герасимов нанес ответный удар и почувствовал, как мокро и липко скользнула под костяшками кулака щека Грызача. Пока Грызач тряс головой и проверял, на месте ли челюсть, Герасимов швырнул гранату и снова схватился за автомат.

— Сволочь! — выплеснул обиду Грызач. — Я ее пальцем не тронул… Полтора года без бабы… У меня вообще все отсохло… Она для меня как богиня… Я только сидел рядом и на ее руки смотрел… Да встанешь ты или нет, таракан злоепучий??!

Он никак не мог установить упрямую треногу на неровном бруствере. Горячая гильза, вылетевшая из автомата Герасимова, шлепнула его по губам. Грызач воспринял это как очередной удар со стороны своего обидчика и, не сдерживая отчаянной дури, вскочил во весь рост, чтобы установить наконец гранатомет и отыграться со всеми суками мощным огнем. Он так отыграется, что земля вздрогнет! И все узнают, кто такой Игорек Грызач и как он страшен, когда зол! Грызач уже ухватился за широкое, промасленное брюхо гранатомета и что-то закричал от эмоций и натуги, но нельзя было разобрать ни слова, потому что грохот стрельбы рвал барабанные перепонки, стучал молотком по вискам, а Грызач уже поднял своего защитника, уже приметил для него более-менее ровную площадку, как вдруг ахнул, разжал пальцы, и гранатомет тяжело упал и ткнулся стволом в камни. Грызач, раскинув руки в сторону, упал на спину, мокро закашлял, брызгая розовой пеной.

— Ах, а-а-ах! — хватал он ртом воздух и рвал скрюченными пальцами обвислые карманы «лифчика», будто ему за ворот заползла какая-то кусачая тварь. — А-а-а-х, кха-кха, бляххх…

И в его судорожных движениях, и в его черном лице, исполосованном светлыми складками и морщинами, было столько обиды и недоумения, будто кто-то жестоко обманул его, растоптал самую заветную, самую светлую мечту…

Герасимов бросил автомат — сейчас, на самом жестоком пике боя он был уже слишком маломощным, почти бесполезным оружием. Схватившись за ручки гранатомета, Герасимов потянул его на себя, высвобождая ствол, и открыл огонь частыми очередями. Ствол двигался, пульсировал, словно сшивал гранатами распоротое трассерами небо, взрывы вставали кучно, жонглируя камнями и рваной человеческой плотью.

— Эй, Грызач! — не поворачивая лицо, крикнул Герасимов. — Тебя что, ранило?

— Они испортили меня, — через силу ответил Грызач. — Чурки сраные! Такого человека испортить!

Воздух задрожал от рокота вертолетных лопастей. В сумрачном небе пронеслись две горячие тени.

— Как всегда, вовремя… — через зубы процедил Грызач.

Он часто и тяжело дышал, уже не рвал на себе одежду, лишь только сжимал и разжимал кулаки, как бы пробуя, насколько липка кровь, в которой он выпачкался.

По крутой дуге вертолеты заходили на боевой курс. Лязгнул затвор гранатомета, метнув последнюю гранату, и трехногий железный паук затих. Герасимов открыл коробку. Гранаты кончились. Снова схватился за автомат — последнее, что осталось, тут уж не до выбора. Была бы трубка, из которой можно плеваться горохом, — и той бы воспользовался. Дал короткую очередь — эх-ма! последний магазин остался!

— Грызач, я тебе морду набью, — предупредил Герасимов и, не рискуя поворачиваться спиной к темным скалам, из-за которых постреливали моджахеды, попятился к своему недругу, к подонку, к небритой роже. Полтора года он бабы не видел! Так вырезал бы из журнала фотку какой-нибудь красотки в купальнике и утешался бы! Сволочь! Убить его мало! — Ты что ж это, — прошептал Герасимов и взял Грызача за подбородок. — Подыхать надумал?