Не путай клад с могилой - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дышев cтр.№ 93

Не уточняя, что он подразумевает под этими словами, Анна опустила боковое стекло, на всякий случай обезопасив себя от осколков, и двумя руками ухватилась за поручень над дверью. Влад ожидал иного. Анна, как всякая женщина, должна была предостеречь его от глупостей, от излишнего риска, и тогда он в любой момент смог бы отступить и даже дать деру, оправдав это желанием женщины. Но Анна молчала, словно хотела показать, что отдает бразды правления Владу и перекладывает на него всю ответственность за последующие события.

Это шло вразрез с намерениями Влада. Он не был дураком и понимал, что в «Опеле» в любой момент может приспуститься окно и оттуда полетят пули, каждая из которых способна поставить последнюю точку в его жизни. Он настолько был уверен, что Анна схватит его за руку, попросит одуматься и не лезть на рожон, что, когда между машинами оставалось всего метров десять и наступил момент для решительных действий, Влад растерялся и невольно сбросил газ.

Тем не менее «Опель» не поспешил воспользоваться случаем и уйти в отрыв. Он тоже стал притормаживать, прижимаясь к обочине, упиравшейся в отвесный склон. Владу, чтобы избежать удара, пришлось взять правее, ближе к обрыву. «Опель» притормозил еще резче, обе машины встали вровень, и, когда Влад понял, что произойдет дальше, было уже поздно. «Опель» круто взял вправо, словно тяжелой кувалдой ударив «Сузуки». Вмиг разлетелось брызгами ветровое стекло. Влад, вскрикнув одновременно с Анной, машинально бросил руль и закрыл лицо руками. Колеса «Сузуки» зашуршали по гравию.

– Пригнись!! – закричал Влад, ударяя ногой по педали акселератора. Он попытался уйти вперед, но «Опель» вновь поравнялся с ним и второй раз пошел на таран. Чтобы не свалиться с обрыва и хоть как-то противодействовать накату тяжелого «Опеля», Влад рванул руль влево, посылая машину на встречный удар.

Грохнула, заскрежетала гнущаяся и рвущаяся жесть, брызнули во все стороны осколки фар. Машины прижались друг к другу крыльями, как два разъяренных быка рогами, чудовищным плугом пропахивая борозду на дороге. «Опель», извергая смрадный дым, теснил «Сузуки» к обрыву. Вогнутая внутрь дверь острым углом упиралась Анне в бок, и она плотнее прижималась к Владу.

– Отцепись!! – орал Влад, побагровев от напряжения. Он едва удерживал руль, и Анна ему мешала. – Уйди!! Наклонись!! Я ничего не вижу!!

Он хотел притормозить, а затем развернуться и уйти в сторону, но заднее правое колесо уже грызло кромку обрыва; прекратив сопротивляться ста пятидесяти лошадиным силам, Влад неминуемо опрокинул бы «Сузуки», и потому ему ничего не оставалось, как мчаться вперед в жесткой сцепке с «Опелем», налегая всей грудью на руль и не давая ему раскрутиться в обратную сторону.

– Прыгай!! – крикнул Влад Анне, чувствуя, что машина уже шлифует днищем край обрыва, но этот приказ был нелеп, так как Анна при всем своем желании не могла бы открыть дверь, и не только потому, что та была деформирована, а потому, что снаружи ее крепко подпирал черный бок «Опеля». Волосы Анны трепыхались на ураганном ветру, хлестали по лицу Влада, и он крутил головой, плевался, что-то орал, глаза его стремительно наполнялись ужасом. И когда «Сузуки» на полной скорости въехала в глубокую промоину, мячом выскочила оттуда, на мгновение став невесомой, он сдавленно произнес какое-то матерное слово.

«Опель» тяжелым ударом скинул «Сузуки» с обрыва. Машина вылетела с дорожного полотна и, распарывая колесами зеленую поросль склона, покатилась вниз, затем уткнулась передком в складку, перевернулась, задрав измученные колеса кверху и бесстыдно подставив солнцу днище с патрубками и приводами, грохнулась на крышу и заскользила санками, с треском ломая тонкие деревья, разрывая сети колючих кустов. Через полсотни метров машина ударилась о толстый ствол ели, развернулась волчком и, перевалившись на бок, замерла в валежнике.

Анну швырнуло на Влада. Ее локоть упирался ему в лицо. Еще не веря в то, что он по-прежнему в сознании и способен пошевелиться, Влад приподнял голову, сплюнул землю, набившуюся в рот, оперся на мягкий мох, заполнявший все пространство окна, и попытался подтянуть ноги к животу.

Анна тоже пришла в себя, тряхнула головой, подняла лицо, посеченное осколками стекла, и прошептала:

– Надеюсь, это все? Больше не едем?..

Она мешала Владу сесть и дотянуться до левой двери. Вылезти через выбитое ветровое окно было невозможно: сплющенная крыша машины сузила отверстие.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – с раздражением спросил Влад.

Анна, морщась от острой боли, ухватилась за край рамы и подтянулась. Ей пришлось сначала встать коленом на рулевое колесо, а потом пролезть через окно наружу. Не останавливаясь, она сползла с машины на траву и, растерянно трогая спутавшиеся волосы, пошла по склону вниз, не замечая острых шипов ежевики.

Влад не поверил своим ушам: Анна плакала навзрыд, и ее голос стоном раненой волчицы разлетался по лесу. Он торопливо вылез из машины и, прихрамывая, кинулся за ней.

– Анна! Успокойся! – звал он. – Нам повезло! Мы остались живы! Ты слышишь меня?..

Он догнал ее, схватил за руку и попытался прижать к себе, но Анна вдруг с яростной силой оттолкнула Влада и с размаху влепила ему пощечину.

– Убирайся! – закричала она. – Я тебя ненавижу! Я вас всех ненавижу! Подонки! Подонки!! Я не хочу никого видеть!! Я хочу умереть…

Она упала на траву лицом вниз. Рыдания сотрясали ее тело. Влад, кусая губы, стоял над ней. Это хорошо, думал он. Пусть поплачет. Ей станет легче. С любовью расстаешься всегда с кровью и болью. Поболит – и перестанет. Зато она уже навсегда выкинула Вацуру из сердца и похоронила его имя.

Батюшка в самом деле прекрасно ориентировался на местности. Профессиональный бродяга шел в гору по лесной тропе столь решительным и уверенным шагом, словно этот маршрут он преодолевал ежедневно много лет подряд. Я со всей своей стайерской закалкой едва поспевал за ним. Лада шла со мной вровень и делала вид, что устала.

Солнце еще не поднялось над горами, и в лесу стоял тяжелый сырой воздух. Если кто-нибудь из нас задевал ветки, то сверху сыпалась обильная роса. Остро чувствовался крепкий дух прелых листьев и грибов.

Батюшка часто останавливался и, обернувшись, интересовался моим самочувствием. Я не разыгрывал героя и, если от слабости начинала кружиться голова, садился на пень и переводил дух. Рука почти не болела, подчас я вообще забывал о ране, но силы были уже не те, что до ранения. Должно быть, из меня вытекла изрядная порция крови. К тому же отравляла сознание потеря любимого «Опеля» вместе с Кураховым.

Словом, мне вдвойне труднее стало управлять своим телом, и я бы никогда не решился на эту авантюру, если бы не был уверен в том, что Лада окажется достойным попутчиком и при необходимости умело воспользуется своим «макаровым». Батюшку я предполагал вообще вывести из игры, едва среди деревьев покажется дом.

– Уже близко, – сказал отец Агап, когда мы вышли на поляну, изрытую оврагами, на дне которых покачивался молочный туман. Мы остановились на очередной привал. Лада попросила не оглядываться и отошла в сторону. Когда она вернулась, я заметил, что «молния» на кармане сумки, в котором лежала книга с пистолетом, наполовину раскрыта, чего до этого не было. Она достала оружие.