Черный квадрат - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дышев cтр.№ 37

Тарасов недолго пробыл наедине с женой. Он спустился в столовую, где я пытался разжечь камин, и, собираясь с мыслями, встал у пустого окна, на подоконнике которого уже выросла толстая шапка снега.

— Запомни, — сказал он. — Ты ушел отсюда раньше меня, в четверть восьмого. Машина застряла в снегу, и ты решил идти через лес на платформу. Электричка на Москву отправилась в девятнадцать сорок семь… Впрочем, никто тебя допрашивать не будет. Это так, на всякий случай.

Я скомкал несколько газет и сверху них, крест-накрест, стал выкладывать хворост. Сухая еловая лапа вспыхнула от одной спички. Огонь, весело потрескивая, перекинулся на березовые поленья.

— Жорж был приличной сволочью, — продолжал Тарасов, словно разговаривал сам с собой. — И я в самом деле желал его смерти. К сожалению, у меня не было выбора. Как-никак он все же был человеком, которого я знал много лет, и которому можно было доверить тайны.

Сизый дым с тихим гулом устремился в вытяжную трубу. Дрова лопались от огня, разбрызгивая искры. Я сгреб кочергой догорающий хворост.

Он, конечно, был сильнее меня. Он был почти неуязвим. Без него я не смог бы провернуть это дело с золотом, поэтому пришлось рассказать обо всем, что мне стало известно от украинских коллег. Жорж мне сказал: от тебя требуется только ордер на обыск… Я даже не был в квартире твоей Анны. Там работали его люди.

Он тебе сказал, сколько у Анны нашли золота? — спросил я.

Сказал. Ровно три килограмма золотых монет. Как я мог проверить? Получил свою долю, полтора кэгэ, спрятал ее в спальне, за камином. Потом вычислил тебя. Жорж говорит: Вацуру возьмут мои ребята. Я говорю: нет, на этот раз мои. Он согласился. Моих ребят ты оправил на тот свет…

Тарасов качнул головой, то ли сожалея о гибели четырех парней, то ли отдавая дань моей ловкости.

— Жорж как чувствовал, что ты подкинешь бомбу. Потом злорадствовал: у тебя не профессионалы, а шалопаи. Хотел бы я, чтобы он хоть раз встретился с такими шалопаями. У одного только Цончика было двенадцать лет выслуги в ОМОНЕ, это был профессионал высочайшего класса: более полусотни операций по освобождению заложников, в том числе в зонах. Потом парня уволили из органов — ударом кулака убил одного зека, а у того оказались влиятельные родственники, возбудили уголовное дело. Пришлось Цончику снять погоны. Остался работать у меня нелегалом, возглавлял группы по перехвату контрабанды и ворованных вещей. Ни страха, ни боли парень не знал. А ты его грохнул…

Я его понял: он выставлял мне счет.

— В том, что золото у меня увели, тоже твоя вина есть. Играл со мной в кошки-мышки, отвлекал меня и моих патрулей, которые, как идиоты, гонялись за тобой по всему Бирюлево. Если бы не ты, ночевал бы я на даче, и тайник остался бы цел.

Он лгал, но думал, что я ему верю.

И последнее: Вика. — Он сделал паузу. — Разве не знаешь, что с чужими женами заигрывать негоже? Зачем напоил бабу до бесчувствия? Не таскался бы за ней, ушла бы она вчера со мной и осталась бы жива.

Ты все переврал, Тарасов, — сказал я. — Все было не так!

Да ладно! — резко махнул он рукой. — Оправдываться еще будешь… Ты по горло передо мной в долгу. И пока долги не вернешь, будет твоя баба сидеть на зоне до последнего звонка.

Сколько ты хочешь? — спросил я.

Все, что у тебя есть! — зло выкрикнул Тарасов. — Все! Допустим, у Анны было три кило. Значит, у тебя две доли — своя и Влада. Шесть кило вынь да положь. И ни граммом меньше! Ни граммом, Вацура! Торговаться не буду, сдам тебя прокуратуре, навешаю улик, за Жоржа и Вику получишь «вышак». Выбирай! Золота у меня уже нет. Я его продал нумизматам.

Хорошо, — охотно согласился Тарасов. — Я тебе верю. Сколько черные нумизматы дают за генуэзскую золотую монету пятнадцатого века весом в три грамма? Минимум двести долларов? Вот и помножь. Сколько получается? Четыреста тысяч баксов! Будешь платить?

Да, — ответил я, зачерпывая совком из ведра большие куски антрацита и высыпая их в огонь. — Когда Анна будет на свободе, когда она сядет в мою машину…

Нет! — перебил меня Тарасов. — Теперь условия буду ставить я. Все будет по-другому, Вацура. Я скажу тебе, к какому часу и в какое место подъехать. Там будешь ждать меня. К твоей машине подойдет мой человек. Отдашь ему деньги. Он проверит и пересчитает, после чего приведет к тебе Анну. Все! Никаких других вариантов!

Как ты вытащишь ее с зоны?

Это моя головная боль. Предупреждаю; надумаешь меня «кинуть» — живым оттуда не уедешь.

Это я понял. Только еще одна просьба: будь добр, вместе с Анной верни мне паспорт, права и документы на машину.

Хорошо, — не долго думая, согласился Тарасов. — Выпьем, что ли, вина?

Я нехорошо пошутил:

А не боишься разделить участь своей жены? Тарасов усмехнулся и отрицательно покачал головой.

Нет, не боюсь.

Он подошел к буфету, сдвинул стекло и стал перебирать бутылки.

— Вика пила только «смирновку». Я предпочитаю «Довгань». Водку я всегда покупал в одном и том же магазине, и с обратной стороны каждой этикетки «смирновки» есть вот такой текст…

Он взял плоскую бутылку и повернул ее так, чтобы мне был виден текст.

А вот эта бутылка, из которой вы вчера лакали, чужая. Она куплена не мной и не в моем магазине. Это я заметил еще вчера.

И спокойно смотрел, как твоя жена травится?

Во-первых, я не знал, что она травится, — отпарировал Тарасов. — А во-вторых, моей жене бесполезно было что-либо запрещать. Если бы я сказал, что эта водка принесена в дом не мной, Вика назло мне выпила бы ее до дна.

Кто ее сюда принес? — спросил я.

Тарасов, усмехаясь, теребил подбородок. На стеклах его очков отражались языки пламени.

Как интересно ты спросил, словно схватил себя за левое ухо правой рукой. Спросил бы напрямую: кого я подозреваю в убийстве жены?

Допустим, еще час назад ты подозревал меня, — ответил я. — Но насчет водки, надеюсь, у тебя сомнений нет?

Хитрый ты, Вацура, мужик! Эта водка интересует меня меньше всего. Кто сказал, что в ней подмешано снотворное? Ты? А почему я должен тебе верить?

Выпей сто грамм, и поверишь.

Не хочу.

Ты мне не хочешь верить?

— Да, это так. Тебе опасно верить. Ты блефуешь. Ты играешь, и фальшь хорошо просматривается.

Он говорил все медленнее, подходя к главному, что хотел сказать. Я молчал, ковыряясь кочергой в огне.

Ты хорошо подумал, прежде чем согласиться на мои условия? — допытывался Тарасов. — Ты понимаешь, что будет с тобой и Анной, если ты приедешь без денег?

Понимаю. Но с чего ты взял, что я приеду без денег?