Отсрочка от казни - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дышев cтр.№ 5

– Два убитый, семь раненый! – сказал он нам, полагая, что мы в курсе дела. – Ай, что делают, что делают!

Он вздохнул, достал из кармана измочаленный блокнот и ручку и приступил к работе:

– Шашлык, плов, лагман, шурпа, люля-кебаб, толстолобик жареный, помидор, зелень-мелень. Водка нет.

– Кого убили-то? – спросил я.

Влада интересовали вещи более прозаические:

– Для начала четыре бутылочки ледяной колы, по лагману и по шашлычку. А там посмотрим.

Официант, кивая, выводил какие-то крючки в блокноте. Записав, он поднял на меня черные глаза.

– Ну, это… милисия им дал ультиматум, – подробно стал объяснять официант, – а они давай стрелять из «калашников». Темно, милисия не знает, что делать, ему приказ, чтоб стрелять, не давали… А эти потом ушли. Их вертолет искал, но как найдешь – горы, пустыня!

– Ничего не понимаю, – сказал я Владу вполголоса.

– А тебе это надо? – отозвался он и взглянул на официанта: – Давай, дорогой, неси еду, жрать очень хочется!

И легко подтолкнул его в спину.

– Кто-то в кого-то стрелял, кто-то кого-то ищет, – скучным голосом произнес Влад, когда официант удалился. – Как я уже далек от всей этой ерунды! Если ты, дружище, когда-нибудь займешься серьезным бизнесом, ты поймешь меня. Все побоку! Дело вытесняет на второй план всю эту ерунду, вроде политики, спорта, газет с уголовной хроникой и сплетнями…

– И женщин вытесняет? – уточнил я.

– М-м-м… – ненадолго задумался Влад. – Возможно, в какой-то степени и женщин. Видишь ли, даже маленькое увлечение, краткосрочный флирт может отвлечь тебя от дела в самый неподходящий момент. Ты допустишь серьезную ошибку – и плакали твои денежки. – Тогда я тебе сочувствую!

Влад понял, что оказался в очень невыгодном свете, и попытался исправить положение:

– Но ты не дослушал! Самое интересное заключается потом, когда сделка завершена, и я подсчитаю прибыль. Вот тогда-то можно отвязаться, ни в чем себе не отказывая. Вот тогда и наступит время подумать про женщин.

– Бизнес затягивает, Влад, – сказал я то, что когда-то от кого-то услышал. – Подсчитав прибыль, ты со всех ног снова кинешься сюда, чтобы купить бензин, но уже не восемь цистерн, а двадцать. И все начнется сначала.

Влад замолчал. В его доводах закончились козыри. Официант принес запотевшие бутылки с пепси-колой, и мы тотчас припали губами к горлышкам. Я мысленно ругал себя за нескончаемое занудство. Что за пакостная привычка портить человеку настроение! Он рад, он окрылен успехом, он полон надежд, а я на его надежды – как!

– Не переживай, – сказал я, отрываясь от опустевшей бутылки. – Когда продашь двадцать цистерн, то наймешь себе торгового агента, который вместо тебя будет ездить сюда и оформлять сделки. А ты будешь сидеть в офисе под кондером в беленькой рубашечке и щипать за попку длинноногую секретаршу.

Такая перспектива, по-моему, вдохновила Влада. Лицо его расплылось в улыбке.

– Ладно тебе! – сладким голосом протянул он. – Придумал тоже: секретарша, попочка! Сплюнь через плечо!

Мы оба сплюнули в тот момент, когда официант стал расставлять на столе глубокие косушки с лагманом и тарелки с шашлыком, присыпанным колечками лука. Подумав, что это такой своеобразный обряд, официант натянуто улыбнулся и тоже сплюнул. В общем, мы пожелали друг другу приятного аппетита.

* * *

Горячий от работы и солнца тепловоз медленно подтянул к зданию вокзала облезлые, грязно-зеленого цвета вагоны с выбитыми стеклами и пустыми оконными проемами без рам. Торчащие из проемов тряпки трепыхались на ветру, и казалось, что это машут руками измученные духотой пассажиры, в надежде, что им подадут с платформы кружку с водой.

Я спокойно следил за поездом, провожая взглядом дребезжащие, стучащие, лязгающие вагоны до тех пор, пока Влад могильным голосом не произнес:

– Это наш.

Я подумал, что он шутит, но лицо Влада было встревоженно. Он посмотрел на часы, затем снова на поезд, встал, опрокидывая стул, и пробормотал:

– Я им сейчас головы поотрываю за такие шутки.

Он наполнялся совершенно безадресной злостью, намереваясь кому-то оторвать голову, что-то крушить, кричать и ругаться, требуя обещанный «фирменный» поезд, хотя это было так же бесполезно, как требовать от администрации вокзала прохладной погоды или дождя. Я невольно рассмеялся – в этой ситуации ничего другого не оставалось, как смириться и брать штурмом этот передвижной туалет.

– Ничего смешного не вижу, – буркнул Влад, сжимая кулаки. – Мне просто обидно перед тобой…

– Успокойся! – сказал я Владу. – Не такие уж мы с тобой ранимые и нежные создания, чтобы еще раз не пережить экзотику. Какой номер вагона?

– Двадцать второй!

– Так подожди немного, может быть, в конце будут получше.

В конце состава было не лучше и не хуже. Двадцать второго вагона не было вообще. Последним в составе был двадцать первый.

Пока Влад с приглушенным рыком разъяренного зверя метался по кабинетам начальника, коменданта вокзала и расталкивал народ у кассового окошка, я понял, в чем дело, и снова рассмеялся над чудачеством Влада. Двадцать второй вагон, «фирменный», был прицепным, и его подсоединили к составу на моих глазах. Глядя на его свежую окраску, на целые тонированные окна, за которыми угадывались шторы и цветы в макраме, и одетую в чистенькую униформу проводницу, я с облегчением подумал, что Влад будет удовлетворен.

Я почувствовал спиной, как он подошел ко мне. От Влада тянуло влажным теплом, как от локомотива, и скандалом. Щадя его самолюбие, я молча пошел к вагону, у тамбура которого уже собирались пассажиры. Обескураженный таким фокусом, мой верзила притих и, предъявляя проводнице билеты, разговаривал с ней подчеркнуто вежливо.

– Каково?! – оживился он, когда мы зашли в прохладное и чистое купе, которое из-за зеркал на стенах казалось едва ли не спортзалом. – Могут ведь, если захотят!

– Если в умывальнике еще и вода окажется, – произнес я, боясь сесть на белоснежную постель, – то я буду просто шокирован.

Влад, не церемонясь, развалился на диване, сдернул со стола салфетку, под которой лежали две пластиковые упаковки с дорожным обедом и стояли бутылки с минералкой.

– В бизнесе, дружище, есть много приятных сторон, – сказал он голосом умудренного многолетним опытом делового человека. – Этот сервис – своеобразная награда за риск и титаническую работу.

Из-за его ног, напоминающих два длинных борцовских мешка, брошенных на пол, я не мог ни сесть, ни подойти к столу. Пришлось мне выйти в коридор, но там я тотчас преградил дорогу двум девушкам, которые шли друг за дружкой и тащили за собой волоком сумку и рюкзак. Одна из них, невысокая, упакованная в подчеркивающий крепкую фигуру джинсовый костюм, с немного сгорбленным, как у Ахматовой, носом, с темными волевыми глазами и жесткими губами, между которых проблескивали маленькие и острые зубы, заглянула в наше купе и посмотрела на номера.