Стоять в огне - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 60

«Немец, конечно, будет взбираться по самому доступному склону. Где именно? Ага, слева от меня. Если там, внизу, никого не будет… если офицер уйдет… его наблюдателя можно сбить уже здесь, у вершины, и быстро спуститься. Если же офицер останется у подножия — попытаюсь спуститься со стороны дороги. Круто, высоко… Могут заметить с машины».

— Быстрее, рядовой, быстрее!

Цепь ушла, но офицер все еще здесь. Один? Неужели будет торчать, пока этот Штиммерман не вскарабкается на вершину? Какой смысл? В машине у него пункт связи. Он должен быть там. Снять бы. Но сейчас его можно только пристрелить. А это — бой, из которого ему, Громову, не выйти.

Да, если офицер останется здесь, выход один: сбить рядового, открыть огонь по офицеру — и уходить… не к дороге, а в лес. Вслед за цепью карателей.

Чуть приподняв голову, Громов увидел, что на ближайшей поляне тускло блеснула каска. А ведь оттуда немцы могут заметить его. Осторожно, стараясь не выдать себя даже шорохом, Андрей подполз к той зубчатой части склона, по которой он взобрался сюда и по которой, конечно же, будет взбираться немец-наблюдатель.

— Ну что, Штиммерман, готов?

— Так точно, господин капитан! Катушку проверил, связь есть.

«И службу знает», — безо всякой злобы подумал Громов. Хорошо знающий службу солдат вызывал в нем как в офицере уважение даже в том случае, когда это был солдат армии противника.

— Пошевеливайтесь, рядовой, пошевеливайтесь! Что вы взбираетесь на эту горку, словно старый козел на вишню?! Придется устроить всем вам такой урок скалолазания, чтобы у вас и на затылках мозоли повыскакивали! Я — в машине. Жду сообщений!

«Неужели ушел?! Кажется, да… Тогда другое дело. Уже легче…»

Скалолазом немец действительно оказался неважным. Сидя у выступа и приготовив кинжал, Громов мучительно долго выслушивал его кряхтение и бормотание, ощущая, как с каждой минутой волнение его нарастает, как взмокает от предательского пота рубашка на спине и на груди. Мысленно он уже несколько раз отрепетировал захват этого немца, но тот явно боялся высоты. Он все пыхтел, ворчал, проклинал капитана и Курта, который, как понял Андрей, подал идею взобраться на эту гору, и Громова так и подмывало выглянуть и спросить: «Эй, приятель, тебе помочь?» Возможно, оцепенения гитлеровца вполне хватило бы, чтобы смять его. Но все же это было слишком рискованно. Достаточно вскрика этого альпиниста, чтобы оказаться в окружении.

«Что ты разнервничался? — грубовато одернул себя лейтенант. — Там, в доте, ты уже отволновался и отбоялся за всю войну. К тому же тебя уже похоронили. А мертвецу бояться смерти — только сатану смешить…»

Осторожно выглянув, он увидел на последнем выступе не спину немца, а лишь полевой телефонный аппарат, а под ним катушку. Лезет все-таки! Страх перед капитаном сильнее, чем перед «Эверестом» — это понятно. И знакомо. Еще по курсантской роте.

Сначала показались его дрожащие от напряжения руки. Немец вцепился пальцами за выступ и на какое-то время замер, чтобы передохнуть. Потом снова бормотание, шуршание каменистого склона под непослушными ногами… И лишь когда он налег грудью на край площадки, с ужасом увидел прямо перед собой, на уровне глаз, кинжал.

— Быстро наверх! — как можно спокойнее скомандовал Громов. — И ни звука.

Все еще лежа грудью на краю замшелой площадки, немец очумело смотрел на лезвие кинжала и не шевелился. Поняв, что в любую секунду он может опомниться и крикнуть или рухнуть вниз, лейтенант схватил его левой рукой за ремень, и, выпустив кинжал, ребром ладони правой руки изо всей силы врубился в затылок чуть ниже скулы.

Громов уже заканчивал переодеваться в вермахтовскую форму, как вдруг услышал позади себя какое-то движение. Немец, которого он посчитал мертвым, пришел в себя и медленно тянулся к автомату. Лейтенант успел подхватить его на какую-то секунду раньше и, упав на немца, ударил стволом автомата ему в горло, придавил к камню…

Еще не завершив переодевания, Громов подключил проводки к телефонному аппарату и сразу же услышал зуммер.

— Алло, алло! — послышалось в трубке. — Почему не отвечаешь?

— Только что подключил, — едва слышно пробормотал Громов по-немецки. — Подожди пять минут, я сейчас…

«Теперь еще по крайней мере пять минут телефонист будет сдерживать любопытство офицера тем, что у наблюдателя что-то неладное с аппаратом. А потом сюда пришлют солдата выяснить, что произошло. Но ему нужно будет взобраться наверх, чтобы убедиться, что наблюдатель не спит…», — вычислял отведенное ему время Громов, подхватывая автомат немца и спускаясь вниз. Автомат, с которым он пришел сюда, — уже загрязненный, с пятнами ржавчины — лейтенант спрятал в песке под скалой (когда-нибудь он еще мог пригодиться) и, придерживая одной рукой шмайсер, другой — катушку, побежал по опушке леса параллельно дороге, стараясь как можно дальше отойти от того места, где стояла машина капитана.

Полицаи, маявшиеся у шоссейного моста, с удивлением наблюдали за немцем, тянувшим из леса телефонный кабель. Один из них предположил, что, очевидно, немцы хотят подсоединить кабель к проходящей рядом воздушной линии, но другой тотчас же возразил, что немец вовсе не телефонист. Очевидно, вермахтовцы минируют подходы к лесу и хотят где-то за дорогой, в балке, посадить своего минера с адской машиной.

Наверное, полицаи так, безучастно, и наблюдали бы за немцем, но вдруг, у самой дороги, он поманил одного из них пальцем. Тот подбежал. Немец ткнул ему в руки катушку и, показывая на овраг под небольшим мостиком, по которому едва пробивался заиленный ручеек, приказал: «Бистро! Шнель! Пошел!»

Полицай умоляюще посмотрел на оставшегося на мосту старшего полицая, но тот лишь растерянно развел руками: ничего, мол, не поделаешь, немец есть немец.

— Да, попробуй не подчинись, — согласился с ним полицай, поглядывая то на болото, то на свои до блеска начищенные немецкие сапоги. — Тут же и пристрелит.

— Вас?! — рявкнул почти двухметрового роста немец-связист, на котором форма еле сходилась, да и автомат он держал в руке, как детскую игрушку.

— Да иду, иду! Что разваскался, хрен твоему деду?!

Сам немец обошел мост по дороге, а спустившись по ту сторону его, вовсе не спешил отбирать катушку — наоборот, начал подталкивать полицая.

— Туда, туда, русише полицай! Шнель!

— Да он что, до села меня заставит тащить?! — крикнул полицай, оглядываясь на своих. — Ты же старший, Охримюк! Скажи ему!

— А ты ему сам скажи! — придурковато рассмеялся Охримюк. — Дотяни вон до леска! Там и катушка кончится!

— Да, леська, леська… Туда… — подтвердил и тем самым успокоил полицая немец. — Там ест этот… пост, наблюдатель.

— Какой пост? Какой наблюдатель? — снова начал возмущаться полицай, когда на опушке леса немец не остановился, а продолжал поторапливать: «Шнель, шнель!…»