Дорога - читать онлайн книгу. Автор: Кормак Маккарти cтр.№ 16

Снег все шел и шел. То и дело он просыпался, вставал, заново разжигал костер. Развернул полиэтилен и прикрепил его одним краем к дереву, чтобы тепло не так быстро уходило. В оранжевых отблесках огня посмотрел на лицо спящего мальчика: провалившиеся щеки в грязных разводах. Попытался подавить поднимающуюся в душе звериную злобу. Бесполезно. Подумал: «Больше он не выдержит». Даже если снегопад закончится, дорога все равно останется непроходимой. Все замерло, только бесшумно валит снег да искры от костра взвиваются вверх, вспыхивают и гаснут в вечной темноте.

Сквозь дрему услышал непонятный грохот. Один раз, второй. Сел. Костер еле теплился. Прислушался. Громкий продолжительный треск ломающихся сучьев. Опять грохот. Дотянулся до мальчика, стал его трясти:

— Просыпайся. Надо идти.

Сын протер сонные глаза, спросил:

— Что это, пап? А?

— Давай, надо идти.

— Что это?

— Деревья валятся.

Мальчик резко привстал, начал ошеломленно озираться.

— Ничего страшного. Поторапливайся. Пошли.

Собрал вещи, завернул в полиэтилен. Глянул вверх. Снег попал в глаза. От костра остались одни угли, света никакого не дает, дрова на исходе, и вдобавок деревья падают со всех сторон. Мальчик приник к отцу. Отошли в сторону, он попробовал найти свободное место, но в темноте ничего не увидел, и тогда они просто расстелили на земле полиэтилен, сели, накрылись одеялами. Прижал мальчика к себе. Грохот падающих деревьев на фоне глухого шума обрушивающихся на землю снежных шапок сотрясал лес. Покрепче обнял мальчика, сказал, что все будет хорошо, что скоро все закончится. Так оно и вышло. Приглушенные расстоянием тревожные звуки замирали. Повторились пару раз. Затем — полная тишина. Сказал:

— Ну вот, похоже, все закончилось.

Вырыл яму под одним из упавших деревьев, разгребая снег голыми руками. Спрятал окоченевшие руки в рукава. Перетащили в углубление свои пожитки, легли спать. Быстро уснули, несмотря на пробирающую до костей стужу.

Поутру выбрался из укрытия. Полиэтилен провис под тяжестью снега. Встал, осмотрелся. Снегопад закончился, повсюду на снежных буграх лежат вперемешку целые деревья, ветки, сучья, только кое-где кедры остались стоять: голые стволы, без веток — резкие черные пятна на фоне блеклого серого пейзажа. Пробирался среди деревьев, искал, где снега поменьше, оставив мальчика спать под деревом — точь-в-точь зверек в зимней спячке. Снег доходил почти до колен. В поле из-под снега торчат только верхушки осоки, на проволоке изгороди остроконечные снежные наросты, от тишины звенит в ушах. Стоял, прислонившись к столбу, кашлял. Непонятно, как и где искать тележку. Подумал, что тупеет, что голова совсем не работает. «Сосредоточься! — сказал самому себе. — Думай!» Повернулся, чтобы идти обратно, и тут услышал, что мальчик его зовет.

— Надо идти. Здесь нельзя оставаться.

Мальчик угрюмо смотрел на снежные заносы.

— Пойдем.

Дошли до изгороди. Мальчик спросил:

— Куда мы идем?

— Надо найти тележку.

Он стоял не двигаясь, засунув руки под мышки. Отец упрашивал:

— Ну пойдем же. Ты должен…

С трудом пробирался по заснеженному полю. Глубокий серый снег. Снегопад только-только закончился, а пепел уже лежал повсюду тонким слоем. Заставил себя пройти еще несколько футов, оглянулся. Мальчик упал. Бросил одеяла и пальто, рванулся к сыну. Поднял. Ребенка трясло в ознобе. Обнял его.

— Прости меня. Прости.

Времени на поиски тележки ушло очень много. Наконец выдернул ее из сугроба, достал рюкзак, вытряхнул и спрятал в него одно из одеял. Затем сложил кучей все вещи в тележку, поднял мальчика, усадил сверху, расшнуровал и снял с него ботинки. Вытащил нож, начал вырезать из пальто портянки. Обернул портянками ноги мальчика. Использовал пальто целиком и взялся за полиэтилен. Вырезал большие квадратные куски. Вот так: нога ровно посередине, края поднять и на лодыжке обвязать лентами, вырезанными из подкладки рукавов. Получились онучи. Отошел назад. Мальчик рассматривал обновку.

— Теперь твоя очередь, пап.

Накинул на мальчика еще одно пальто, сел на полиэтилен, обмотал свои ноги на тот же манер. Встал, спрятал руки под куртку, погрел немного, засунул ботинки в рюкзак. Туда же — бинокль и игрушечный грузовик. Встряхнул полиэтилен, и сложил вместе с оставшимися одеялами, и привязал сверху на рюкзак. Закинул рюкзак на плечо, внимательно осмотрел тележку, не забыл ли чего, скомандовал: «Пошли». Мальчик в последний раз посмотрел на тележку, а потом поплелся за ним к дороге.

Он и представить себе не мог, как трудно будет идти. За час преодолели, наверно, не больше одной мили. Остановился, оглянулся, посмотрел на мальчика, спросил:

— Чувствую, ты решил, пришла пора умирать?

— Я не знаю.

— Мы не умрем.

— Хорошо.

— Ты мне не веришь.

— Не знаю.

— С чего ты решил, что мы скоро умрем?

— Не знаю.

— Перестань повторять «не знаю».

— Хорошо.

— Почему ты думаешь, что мы скоро умрем?

— У нас нечего есть.

— Мы что-нибудь найдем.

— Хорошо.

— Как ты думаешь, сколько люди могут прожить без еды?

— Не знаю.

— Ну, а сам ты как думаешь?

— Несколько дней, наверное.

— И что потом? Падаешь замертво?

— Ну да.

— Представь себе, нет. Это долгий процесс. У нас есть вода. Это — самое главное. Без воды долго не продержишься.

— Хорошо.

— Ты мне все равно не веришь.

— Не знаю.

Он внимательно смотрел на сына. Стоит, засунув руки в карманы широченного пальто в тонкую полоску.

— Думаешь, я тебе вру?

— Нет.

— Но считаешь, могу обмануть — не сказать про близкую смерть?

— Да.

— Ладно. Наверное, могу. Только мы не умираем.

— Хорошо.

Он часто рассматривал небо. Бывали дни, когда тучи пепла редели, и тогда на снегу появлялись еле заметные тени от стоящих вдоль дороги деревьев. Продолжали двигаться вперед. Мальчик шагал с трудом, отставал. Отец подождал его, проверил онучи, покрепче затянул завязки. Как только снег начнет таять, ноги тут же промокнут. Часто останавливались перевести дух. Сил тащить сына на руках у него не было. Примостились на рюкзаке и съели по пригоршне грязного снега. К полудню снег начал таять. Миновали сгоревший дом, от которого осталась посреди двора одна кирпичная труба. На дороге провели весь день, те немногие часы, которые можно считать днем. Прошли мили три, не больше.