Вор под кроватью - читать онлайн книгу. Автор: Лоуренс Блок cтр.№ 69

— Ну и что с того?

— А он показал её человеку, который проживал в Нью-Йорке под именем Роговин, хотя сам себя называл Арнольд Лайл. Правда, я не знаю, как звали Лайла на самом деле и в какой афере он и его жена были замешаны в то время.

— Сложно сказать, — проворчал Рэй. — Он был мужик неразборчивый, брался за любое дело. Когда подворачивался случай, готов был ухватиться за него, даже если хвататься приходилось за ручку двери чужой квартиры.

— Лайлы снимали квартиру в Мюррей-Хилл, — продолжал я. — Но чем бы они в то время ни занимались, время для Кукарова сразу же нашлось. Всё-таки Лайл был тоже латышом и, как и все, хотел, чтобы Чёрный бич получил наконец по заслугам. Однако, поразмыслив, эти практичные господа решили, что могут попутно заработать на этом деле. Не на Кукарове, нет, а на некоторых других господах, чьи портреты также украшали галерею Мейпса.

И вот Лайл пустил слух, который немедленно дошёл до неких заинтересованных сторон, и завертелось… Мне кажется, мистер Блински, вы были одной из этих заинтересованных сторон. — Я посмотрел на него, а он посмотрел мне в глаза, и под его взглядом я сжался, съёжился в прямом смысле этого слова — таким неприятным был его взгляд.

Если мне когда-нибудь придётся писать пьесу под названием «Чёрный Бич из Риги», я непременно отведу Блински главную роль. С чёрными волосами и чёрной бородой, в чёрных брюках и свитере и с этим пронзительным, беспощадным взглядом, он по всем статьям подходил под прозвище Чёрный Бич. Я хотел напомнить ему, что он не ответил на мой вопрос, но только тут понял, что не задавал вопроса, и решил вернуться к изложению событий.

— Марисоль сыграла свою роль, — продолжил я. — Однако у девушки наступил момент раскаяния. Конечно, она не раз слышала рассказы о преступлениях Кукарова, но для неё самой Латвия была так же далека, как подводный мир Жака Кусто, да и работал Кукаров своим «бичом» ещё до её рождения. Так что же сделала она? Предала своего благодетеля, что уже гадко, да ещё невольно подставила остальных его клиентов, которые не имели ничего общего ни с Латвией, ни с геноцидом вообще.

И как же Марисоль поступила тогда? Точно так же, как поступили на её месте многие другие, — пошла в бар, чтобы залить горе вином.

Уолли Хемфилл быстро обменялся с клиенткой парой слов.

— Ей уже исполнился двадцать один год, — объявил он нам всем, — и она имеет право употреблять алкогольные напитки.

— А я и не говорил, что не имеет.

— Но если скажешь, я оставляю за собой право на возражение.

Я на секунду закрыл глаза, но, когда открыл их, никто из присутствующих не исчез. Следующий ход был довольно хитрым, и я надеялся, что Уолли со своим тупым энтузиазмом не испортит мне игру.

— Так вот, Марисоль живёт в Адской Кухне, но она не хотела идти в местный бар, так как желала остаться одна. Поэтому она отправилась на юго-восток и нашла там симпатичный бар, который ей приглянулся. Возможно, кто-то из присутствующих тоже бывал там, и не раз. Итак, она пропустила рюмку, потом другую, а затем рядом с ней оказался мужчина, который угостил её следующей рюмочкой, и после этого она ничего не помнит, кроме того, что очнулась в своей квартире с раздвинутыми ногами…

— Возражаю!

Я сердито посмотрел на Уолли, и он с извиняющимся видом пожал плечами.

— Слушай, Уолли, — сказал я, — ты не на заседании суда, понятно? Веди себя прилично, а то я оставлю за собой право вывести тебя из комнаты.

— Ладно, Берни, прости.

— Постарайся временно держать рот на замке, и всё, — посоветовал я. — Так вот. Открыв глаза, Марисоль обнаружила на себе мужчину. Она пыталась бороться с ним, но не могла ничего поделать, а потом вторично потеряла сознание и окончательно проснулась только утром. Мужчина исчез, а с ним и ожерелье, которое подарил ей доктор Мейпс.

— Ожерелье, — сказал Мейпс и покраснел, когда головы повернулись в его сторону. Видимо, он не планировал привлекать к себе внимание.

— Да, ожерелье, — подтвердила Марисоль. — То чудесное рубиновое ожерелье, которое ты мне подарил. Я его просто обожала! Но утром оно исчезло…

— Расскажите нам, что вы помните о той ночи.

— Сначала, — запинаясь, заговорила Марисоль, — я вообще ничего не помнила. Только как он угостил меня вином, а после этого… как я пыталась скинуть его с себя, как просила прекратить… Это было ужасно.

— А потом память стала возвращаться?

Уолли наклонился вперёд, и я испугался, что он снова начнёт возражать, на сей раз против моих наводящих вопросов. Однако усилием воли он сдержал свой пыл.

— Частично, — сказала Марисоль. — Я была ужасно расстроена из-за этой книги с фотографиями и, видимо, сболтнула лишнего — то, чего никому не следовало рассказывать. Странно… — Марисоль обвела комнату недоумённым взглядом. — Я ведь никогда не пьянела так быстро, не с двух же рюмок!

— Вы не были пьяны, вас опоили наркотиками, — объяснил я.

— Знаете, почему-то я тоже так подумала.

— Скажите, вы знали мужчину, который опоил вас снотворным, изнасиловал и ограбил?

— Нет, никогда до того вечера я не встречала его, и после тоже… — Марисоль выдержала эффектную паузу. — До сегодняшнего дня, пока не увидела его снова в этой комнате.

— В этой комнате? Вы можете нам его показать?

Марисоль поднялась на нетвёрдые ноги, немного постояла, оглядывая присутствующих, поднесла дрожащие пальчики к губам и вдруг драматическим жестом указала в сторону Уильяма Джонсона.

— Это он! — воскликнула она. — Он это сделал!

Я думал, что придурок Джонсон давно уже понял, к чему мы клоним. Ведь опаивать девушек снотворным было его собственным изобретением, его «ноу-хау», я даже посоветовал бы ему запатентовать такую удачную «технологию знакомств». Но парень явно не понимал, что происходит, и немудрено — ведь он в жизни своей не видел Марисоль Марис. С её волосами цвета пшеницы и дышащей зноем кожей, с её аквамариновыми глазами — он не забыл бы такую красавицу, если бы видел её раньше, тем более при пикантных обстоятельствах! Он не понимал, к чему клонит красотка, но ему не могло прийти в голову, что клонит она в его сторону.

И вот теперь она стоит откинув голову и тычет маленьким пальчиком прямо ему в лицо.

— Да ты чё, мужик, совсем рехнулся? Я эту куколку в жизни не видел.

— Да неужели? — протянул я недоверчиво. — Бар называется «Парсифаль». Вы знаете его?

— Может быть, бывал там пару раз.

— Уходили оттуда с женщиной?

— Ну и что, если так? Но не с этой малышкой. Говорю вам, я её в жизни не видел!

— А в напитки дамам подмешивали снотворное?

— Я? — Он поиграл мускулами. — Считаешь, мне нужна помощь снотворного?

— То есть вы говорите, что не подсыпали снотворное в рюмку Марисоль Марис?