Белый Шанхай - читать онлайн книгу. Автор: Эльвира Барякина cтр.№ 21

Тот не успел ответить – на пороге появился взъерошенный мистер Грин. Он кинулся в свой кабинет, долго кричал что-то в телефон, потом вернулся:

– Где миссис Бернар? Все еще в Кантоне?

Клим кивнул. Неделю назад Эдна уехала на юг: она все-таки решила замахнуться на великое – интервью с доктором Сунь Ятсеном, отцом китайской революции. Он боролся против империализма, в 1911 году успел побывать президентом, но его вынудили отказаться от власти. В Кантоне неугомонный доктор организовал свое правительство и объявил о намерении объединить Китай и вышвырнуть из него иностранцев.

Мистер Грин благословил Эдну на интервью при условии, что за билет на пароход и гостиницу она будет платить сама. Эдна не возражала.

– Рогов, вы слышали новость? – произнес он. – «Голубой экспресс» вышел из Пекина в Шанхай, и на него напали бандиты. Триста пассажиров захвачено в плен, в том числе множество богатых и знатных иностранцев, – их увели в горы.

Клим присвистнул.

– Даниэль Бернар, муж Эдны, среди них, – добавил мистер Грин. – Бандиты уведомили власти, что если им не заплатят выкуп, то всех пленников перебьют.

Он бегал по комнате, приглаживал пятерней редкие, мысиком выдающиеся на лоб волосы.

– Я хочу послать корреспондента… Майкл Весборо сейчас в Сучжоу, Эдна – в Кантоне… Впрочем, от нее не было бы пользы… Остальные… – Он не договорил и снова скрылся в кабинете.

– Что-то случилось? – громким шепотом спросил отец Серафим.

Клим объяснил. Эдну было жалко: если ее супруга убьют, она помешается от горя.

Даниэль заранее не нравился ему: то ли потому, что был чех, как Иржи Лабуда, то ли из-за бесконечных рассказов Эдны. Клима слегка раздражало то, что женщины могут любить с такой страстью, с такой преданностью. Эдна по рассеянности забывала, кому и что она говорила, и потому раз пять – с одинаковым восторгом – описывала Климу, как однажды китайчонок верхом на буйволе загнал английских туристов на дерево.

– Дайте доллар, тогда я его уведу, – требовал вымогатель.

Но у англичан не было денег – кто ж на пикник с бумажником ходит? И тогда из-за кустов появился Даниэль с охотничьим ружьем, подошел к буйволу и дал ему в нос. Когда тот с ревом ускакал, англичане спустились.

– Спасибо, сэр. Почему вы не воспользовались оружием? Ведь он мог поднять вас на рога!

– Этот буйвол – кормилец семьи, – сказал Даниэль. – Ему надо было показать, кто в доме хозяин.

Фраза «Покажи, кто в доме хозяин» очень нравилась Эдне.

– Даниэль знает пять языков, в том числе русский, – похвалялась она. – Это такой человек, который не тратит жизнь понапрасну. Понимаете, Клим, ему смешны люди, которые говорят «я не могу».

Клим делал вид, что понимает.

Из кабинета главного редактора доносились крики:

– Что значит «вы не поедете»? Во всех газетах будут экстренные сообщения, а мы что поставим? Рассказ об обществе цветоводов? Не валяйте дурака – вы просто трус! Никакой опасности нет – бандиты уже захватили всех, кого им надо, а вы не настолько ценная персона, чтобы из-за вас останавливать поезда!

Отец Серафим с опаской покосился на застекленную дверь:

– Суровый какой наш начальник!

Клим поднялся и направился в кабинет Грина. Возможно, мимо него проносился шанс, который не следовало упускать.

Скорый поезд шел на север. Клим смотрел на зеленые поля за окном и с удовольствием гладил себя по колену: часть денег, выделенных на поездку, была потрачена на новый костюм; под сиденьем стоял небольшой чемодан, на крючке висела шляпа, а в кармане лежали часы с надписью на крышке: «За отличный глазомер».

Клим хоть и с трудом, но все-таки сумел убедить мистера Грина, что он справится с опасным заданием.

– Я лучше всех в редакции говорю по-китайски – если, конечно, не считать курьеров и уборщиков. Кроме того, у меня нет жены, которая вцепится в меня с криком «Не пущу!».

Мистер Грин согласился. Время поджимало: поезд уходил в час дня, – а других добровольцев не было.

Клим уже набросал план будущей статьи – с кем поговорить и какие вопросы задать. Хорошо бы, Даниэль Бернар остался жив – во-первых, Эдна будет счастлива, а во-вторых, его историей можно будет украсить репортаж.

Через несколько дней Клим планировал опубликовать в «Ежедневных новостях» первую самостоятельно написанную статью.

Городок Линьчэн, рядом с которым произошло нападение на «Голубой экспресс», был окружен высокой крепостной стеной. По углам – башни с пулеметами и мощными прожекторами. Тьма бесприютных журналистов, солдат и чиновников. Все передавали друг другу новости – одна страшнее другой: пленников увели в горы и расстреляли; за них требуют выкуп в два миллиона долларов; на самом деле это не бандиты, а переодетые люди доктора Сунь Ятсена.

Клим выяснил, что в Линьчэн прибыл Рой Андерсен, американец, посланный из Пекина для переговоров с похитителями. Так как приличных гостиниц в городе не было, он остановился в своем вагоне.

Когда Клим вернулся на станцию, уже стемнело. Беседа с мистером Андерсеном переносилась на завтра. Надо было где-то переночевать, но все вагоны и платформы были забиты. Достав из чемодана фонарик, Клим пошел разыскивать место посуше – накануне прошел дождь и земля была в лужах. Пылали костры, шумели голоса, сновали крестьяне с бамбуковыми коромыслами – продавали вареные яйца и пампушки.

Даже под вагонами кто-то сидел. Клим посветил фонариком: целый выводок ребятишек – прижались друг к другу, только черные глаза поблескивают. Луч скользнул по вагонной подножке. Дамские туфли, шелковый подол с маками…

Господи боже мой, Нина!

Она загородилась рукой от света.

– Уберите фонарь, – произнесла по-английски.

Словно удар невидимой, бесшумной бомбы по груди.

– Хэлло, дорогая.

Она вздрогнула:

– Ты?

Несколько секунд молчали.

– У нас в вагоне электричество погасло, – сказала Нина. – Проводника нет, не знаю, куда убежал.

На ней был халат, перевязанный широким поясом, волосы заколоты гребнем, глаза усталые. Клим предложил ей руку:

– Пойдем искать проводника.

Она не оттолкнула его. Взяла под локоть.

– Как ты здесь очутился? – спросила.

Клим рассказал о «Ежедневных новостях Северного Китая», о задании редактора.

– Ты неплохо устроился.

– А ты?

– И я.

Можно было не спрашивать: сладкие духи, длинные серьги, тонкие часики-браслет на запястье. Люди, сидевшие на платформе, провожали ее взглядами.