Смерть мелким шрифтом - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Чехонадская cтр.№ 29

«Не знай я о предсказанном убийстве, тоже не стал бы искать эту статью, — мысленно согласился Ивакин. — Кто читает вчерашние газеты? Сказать ему, что ли? Но какие у меня доказательства, если даже Миша от всего отрекся…»

— Хочу вас удивить еще раз, — сказал он. Следователь ответил испуганным взглядом. — Автор этой статьи недавно убит.

— Убит? — переспросил следователь. — Этот… — Он еще раз взглянул на газету. — Леонид Маринский? Вы думаете, это как-то связано?

— Автором была женщина. Внештатный корреспондент Марина Леонидова.

— Подождите-подождите, — следователь достал одну из папок. — Эта фамилия у меня проходила. Вот! — Он достал лист бумаги. — За день до смерти Лапчинская ругалась с этой Леонидовой в коридоре возле бухгалтерии.

— Это показания? Можно взглянуть?

Следователь протянул ему листок.

— Здесь показания бухгалтера газеты «Без цензуры».

Ивакин поднес листок к глазам. «Вопрос: Когда вы в последний раз видели Лапчинскую?

Ответ: В среду утром. Накануне у нас был день зарплаты, а в среду приходили внештатники за гонорарами. Вот и Лапчинская подъехала.

Вопрос: Вы разговаривали с ней? В каком она была состоянии, может быть, взвинченная, тревожная?

Ответ: Да нет. В обычном она была состоянии. Мы почти не разговаривали. Я выдала ей триста долларов и она ушла.

Вопрос: Кто-нибудь еще в бухгалтерии с ней разговаривал?

Ответ: Кроме меня, в комнате никого не было. Но еще до того, как Алена к нам зашла, она столкнулась в коридоре с другой внештатной сотрудницей, Мариной Леонидовой, она у нас недавно работает. Они повздорили.

Вопрос: Из-за чего?

Ответ: Я не поняла. Слышала только, Марина сказала: „Я все про тебя знаю“. А Лапчинская ей ответила: „Вот и заткнись, если не хочешь неприятностей“. Потом Марина что-то еще сказала, я не расслышала, и громко так крикнула: „Думаешь, у тебя получится? Думаешь, ты сможешь провернуть это дело? Оно тебе не по зубам“. На это Алена ответила: „У тебя тем более не получится“. И что-то добавила про Рубенса.

Вопрос: Про какого Рубенса?

Ответ: Я не разобрала. Услышала только фамилию — Рубенс.

Вопрос: У вас есть какие-то соображения, о чем они говорили?

Ответ: Нет.

Вопрос: Эта ссора расстроила Лапчинскую?

Ответ: Совершенно не расстроила. Даже, по-моему, подзарядила. Ее трудно было вывести из себя. Она была очень самоуверенная, считала себя лучше всех. Мы старались с ней не связываться. Для многих не было секретом, что наш босс ей покровительствует. Она пользовалась этим вовсю. Всегда без очереди деньги брала, на „ты“ со всеми. Один раз я кабинет закрыла и на обед ушла — она и минуты не ждала, сразу боссу позвонила. Но он ее осадил. Он очень справедливый. Правда, мы и не обижались на нее, понимали, что такой характер. Привыкла стены прошибать. Самостоятельная. Кстати, и в тот день она ему от нас позвонила. Сказала, что приехала за деньгами, что потом поедет в „Космополитен“ и спросила, когда его ждать. Я так поняла, он сказал: вечером».

— Леонидову вы по поводу этой ссоры не допрашивали? — спросил Ивакин, дочитав до конца.

— Я хотел с ней поговорить, хотя и был уверен, что ничего существенного не произошло, по крайней мере для Лапчинской, но эту Леонидову разыскать не смог. Мне дали ее телефон, но он не отвечал.

— Она уехала на море, — пояснил Ивакин.

— Ее в газете почти никто не знал. Внештатница, работала совсем недолго. В деле Лапчинской, которая сама нечасто появлялась в газете, она не играет никакой роли. Если бы я знал, что ее убили, может, покопался бы. А как ее убили? Где?

— На море. В Лазурном. Задушили и утопили. То ли случайный преступник с целью ограбления, то ли брат — единственный наследник.

— Владимир Александрович, — осторожно сказал следователь. — А почему вы думаете, что эти дела связаны? Ну, написала Леонидова об убийстве, но разве только о нем она писала? Она ведь колонку криминальной хроники вела. Если следовать вашей логике, то надо копать все убийства, которые есть в ее статьях. Единственный наследник — это как-то логичнее, не так ли?

— А ссора?

— Вы имеете в виду ссору у бухгалтерии? — следователь усмехнулся. — Почитайте показания людей, знавших Лапчинскую. Эта молодая особа обладала очень непростым характером. Она была высокомерной, пробивной, нетерпимой к чужим слабостям. Коготки у нее были — не дай бог! Она никогда не церемонилась и шла напролом. Такая перебранка — непременный атрибут каждого ее дня, каждого места работы. Я думаю, если бы не любовник, люди не были бы к ней столь снисходительны. — Следователь помолчал немного. — Вам кажется странным, что две женщины, сотрудничавшие с газетой «Без цензуры», погибли примерно в одно и то же время. А мне не кажется. В этой газете в прошлом году взорвали корреспондента, два года назад один из редакторов по пьянке на машине разбился, у самого Грибова жена при смерти — говорят, рак лимфатической системы. Конечно, можно попытаться связать все эти трагедии, но разве это будет правильно?

Ивакин молчал, глядя в окно. Поучающий тон следователя его начал раздражать. «Со статьей про Лапчинскую дело явно нечисто, — думал Ивакин. — Почему эта статья направлена против Грибова, почему содержит много неточностей, как она вообще появилась в газете, почему ее нет в электронной версии, наконец? И что за намеки на антиквариат, на Рубенса?»

— В статье говорится про других любовников Лапчинской, — произнес он вслух. — Это соответствует действительности?

Следователь покачал головой.

— Даже намека на ее измены я не нашел. Да Грибов такой человек… Он не потерпит.

— Вот вам и мотив.

— Да, это мотив. Но, честно говоря, я сам в это не верю. Шекспировские страсти, как написано в этой статье, — он брезгливо приподнял газету и бросил ее обратно, — это не про Грибова. Он только свистнет, и на ее место десятки прибегут. И Лапчинская это понимала. Она целиком от него зависела. Все, что у нее было — это его подарки, его связи. Конечно, если бы он узнал, что она ему изменяет, он бы рассердился. На этом, собственно, и строится наша версия, но эта версия никак не вяжется ни с его характером, ни с ее. Лапчинская была умная, осторожная. Она замуж за него мечтала выйти. Это она боялась его потерять, а не он ее.

— М-да, — произнес Ивакин. — Вы мне позволите в бумагах порыться?

Следователь кивнул без особого энтузиазма.

— А парочку чистых листов не одолжите? — чувствуя себя совсем наглым, попросил Ивакин.

Следователь молча достал бумагу. Ивакин придвинул стул, стараясь не глядеть на него. Следователь постоял немного.

— Пойду в столовую, — недовольно сказал он. Ивакин не ответил.

Что бы там кто ни думал, но он, пенсионер Ивакин, твердо верил в то, что эти две смерти связаны. Его вера основывалась на совершенно бездоказательной уверенности в том, что Марина знала: Лапчинскую должны убить. В среду к ней пришли материалы о смерти любовницы шефа — молодой и высокомерной девицы, тайну которой она открыла и с которой спорила утром того же дня, — но доказательств того, что эти материалы действительно к ней пришли, у Ивакина тоже не было. Люди, далекие от его работы, и не представляли, сколько таких бездоказательных уверенностей помогали ему раскрывать дела.