Всемирная история в сплетнях - читать онлайн книгу. Автор: Мария Баганова cтр.№ 81

Опиаты постоянно встречаются в его произведениях, ведь автор знал их свойства и особенности не понаслышке. Сюжет знаменитого «Лунного камня» основан на последствиях введения наркотика человеку, страдавшему бессонницей, причем действие лекарства описано подробно и очень точно. Другой герой этого же романа, вынужденный принимать опиум для снятия болей при неизлечимой болезни, описывает свои кошмары, которые, без сомнения, взяты из сновидений самого автора: «Ужасная ночь. Месть вчерашнего опиума преследовала меня в кошмарных снах».

В романе «Незнакомка» Магдалена Ванстоун — девушка, лишенная наследства, — сидит всю ночь у окна, держа бутылку с опийной настойкой и думая о самоубийстве.

В «Армадейле» «роковая женщина» Лидия Гвилт, запутавшись в переживаниях, принимает опиум, чтобы уснуть и отдохнуть. Препарат успокаивает «все ее жалкие страдания духа и тела». На следующий день, придя в себя, она пишет в своем дневнике, что провела «шесть восхитительных часов забвения. Я проснулась свежая. Написала безупречное письмо… С удовольствием выпила чашку превосходного чая. Потратила много лишнего времени на свой утренний туалет с острым чувством облегчения, и все это — благодаря маленькой бутылочке с каплями, стоящей на каминной полке у меня в спальне. Капельки, вы прекрасны! Я не люблю никого и ничего, но я люблю вас!»

Последние годы романы Коллинза намного слабее ранних, во многом виной тому — опиум.

В 40-е годы XIX века в самом центре Парижа в отеле Лозен на острове Сен-Луи даже существовал «Клуб гашишистов» (то есть любителей гашиша), считавшийся родом литературно-художественного салона. На самом деле члены клуба служили «подопытными кроликами» известному психиатру Ж.Ж. Моро де Туру, проводившему опыты по воздействию гашиша на психику.

Члены клуба пили крепкий кофе и употребляли давамеск — наркотик, привозимый из Северной Африки. В его состав входили корица, гвоздика, мускатный орех, фисташки, сахар, апельсиновый сок, сливочное масло, экстракт шпанской мушки и большое количество гашиша. Ритуалы клуба подражали восточным обычаям, его председателем был аристократ Вьё де ла Монтань, которого называли «Принц ассасинов». Клуб просуществовал более пяти лет, и его успели посетить многие знаменитости: писатель Теофиль Готье, карикатурист Оноре Домье, художник Поль Шенавар, скульптор Жан-Жак Прадье и его жена Луиза Дарсе (прототип Эммы Бовари).

Теофиль Готье

«Когда-то на Востоке существовала страшная разбойничья секта. Во главе ее стоял шейх, которого звали Стариком Гор, или Князем Убийц. Разбойники беспрекословно повиновались своему главе и исполняли любые его приказы без рассуждений. Никакая опасность не пугала их, даже верная смерть. По одному знаку своего повелителя они бросались вниз с высокой башни или шли убивать какого-нибудь царя прямо к нему во дворец, несмотря на стражу.

Но каким образом мог добиться Старик Гор столь полного повиновения?

Он обладал рецептом одного чудесного снадобья, которое наделяет человека ослепительными галлюцинациями.

Человек, отведавший его хоть раз, находил после своего пробуждения реальную жизнь до того бесцветной и унылой, что с радостью жертвовал ею, лишь бы снова попасть в мир своих грез. Шейх же говорил, что каждый, кто погиб при исполнении его повелений, попадает в рай, а избегнувший гибели снова наслаждался таинственным снадобьем.

Зеленоватое тесто, которым оделял нас доктор, и было то самое зелье, которым Старик Гор незаметно одурманивал своих приверженцев, заставляя их верить, что его могуществу подвластен даже Магометов рай с его гуриями трех степеней. Это был гашиш. Отсюда происходит слово „гашишист“, то есть употребляющий гашиш. Оно одного корня со словом „убийца“ — assassin. Кровожадные инстинкты подданных Старика Гор оправдывают это дикое название».

Уже в июле 1843 года Готье опубликовал статью «Гашиш», в которой вспоминал свой первый опыт приобщения к наркотику и описывал ощущения после приема давамеска, который, по его словам, «довольно близко напоминал абрикосовую пасту и был достаточно приятен на вкус».

«Клуб гашишистов» был в Париже не единственным заведением такого рода. Подобные вечера описывал Шарль Бодлер, сумевший преодолеть себя, и писательница Габриэль Колетт, не ставшая наркоманкой.

Бодлер «Поэма гашиша»

«Вот перед вами это вещество: комочек зеленой массы в виде варенья, величиной с орех, со странным запахом, возбуждающим некоторое отвращение и даже позыв к тошноте, что, впрочем, вызывает даже самый тонкий запах, если довести до крайности его силу и, так сказать, уплотнить его. И позволю себе заметить мимоходом, что это утверждение может быть превращено в обратное: самый противный, самый отталкивающий запах, быть может, способен стать даже приятным, если довести до минимума его свойства и силу распространения…

Итак, вот перед вами источник счастья! Оно умещается в чайной ложке, это счастье, со всеми его восторгами, его безумием и ребячеством! Вы можете без страха проглотить его: от этого не умирают. Ваши физические органы нисколько от него не пострадают. Впоследствии слишком частое обращение к его чарам, быть может, ослабит силу вашей воли, быть может, принизит вашу личность; но кара еще так далека, и предстоящее разрушение организма так трудно предсказать с уверенностью! Чем же вы рискуете? Завтра вы будете чувствовать только слабость, нервное утомление. Разве вы не подвергаетесь ежедневно более тяжким терзаниям из-за менее заманчивой награды? Итак, это решено: вы разводите вашу порцию масляного экстракта в чашке кофе, чтобы придать ему больше силы и обеспечить более быстрое всасывание; необходимо позаботиться о том, чтобы желудок ваш был свободен, отложив ваш обед до девяти или до десяти часов вечера: нужно предоставить яду полную свободу действия; в крайнем случае, вы подкрепитесь через час после приема легким супом. Теперь вы достаточно подготовлены для столь далекого и необычайного путешествия.

Свисток дан, паруса натянуты, и вы пользуетесь перед другими путешественниками тем удивительным преимуществом, что сами не знаете, куда едете. Ведь вы хотели этого: да здравствуют роковые силы!»

Колетт «Чистое и порочное»:

«Меня впустили в мастерскую, расположенную в верхней части нового дома, огромную, словно крытый рынок, с широкой галереей, опоясывавшей ее изнутри, оклеенную китайскими обоями, которые Китай производит для Запада, с крупным, несколько аляповатым рисунком. Вся обстановка состояла лишь из рояля, жестких и узких японских матрацев, патефона и азалий в горшках. Не удивившись, я пожала протянутую руку собрата-журналиста и романиста, а затем обменялась приветственными кивками с хозяевами-иностранцами, которые, слава богу, показались мне столь же мало расположенными к общению, как и я сама. Заведомо приготовившись скучать, я уселась на свой узкий персональный матрац, сожалея о том, что рассеянный дым опиума медленно поднимается к стеклянной крыше. Он нехотя устремлялся ввысь, и его чад с аппетитным запахом свежих трюфелей и подгоревшего какао вселил в меня выдержку, смутное чувство голода и оптимизм. Мне показались приятными приглушенный красный тон замаскированных светильников и белое миндалевидное пламя опиумных ламп, одна из которых стояла совсем рядом со мной, а две других затерялись, как блуждающие огоньки, вдали, в своеобразной нише под галереей, ограниченной стойкой перил».