– Сейчас?
– Сейчас!
– А на кой? Я потом сбегаю, мы ж уже позавтракали!
Сейчас по телику мультики будут.
– Ладно, черт с тобой! Аська, ты меня до метро
проводишь?
– Конечно!
– Тогда пошли, мне еще в аптеку зайти надо!
Степанида смерила нас ироническим взглядом, будто говоря:
знаю я вас, хотели меня спровадить, чтобы потрепаться, а не вышло.
Когда мы спустились вниз, Матильда сказала:
– Ась, что делать-то будем?
– С чем?
– Да вот со вчерашней историей… Не понравилась она мне.
– Мне тоже. Знаешь, я сегодня днем встречаюсь с
Митькой, он меня в кафе пригласил…
– И что?
– Ты же знаешь, какая у него голова! Вот я ему все и
расскажу! Посоветуюсь.
– Это хорошо, это мне нравится. Может, он еще и Костю
привлечет… В крайнем случае можно будет с Костиным отцом поговорить, а то
чего-то мне за Степаниду страшно…
– А за себя?
– За себя? И за себя, но не так… Мы ж уже взрослые,
опытные, а она… Только гонору много, а опыта – никакого! Да в чужом городе… Она
и так уже глупостей наделала… Я, Аська, вот чего подумала… Если эти бабки все
же у нас останутся, я их буду осторожненько тратить на Степанидино образование.
Первым делом куплю ей компьютер какой-нибудь дешевенький, пусть учится… Это же
в наше время нужно, правда?
– Правда!
– И даже если придется эти деньги отдать, все равно
куплю, мне же теперь платят… Пусть лучше за компьютером сидит, чем гонять по
улицам. Я ведь перед ней виновата. Взяла ее к себе, а сама… Но я же не знала,
что меня в театр пригласят.
– Матильда, ты все правильно придумала! Конечно, пусть
учится на компьютере.
– Ась, скажи честно, ты веришь, что из меня артистка
получится?
– Здрасте, я ваша тетя! Снова здорово!
– Аська, я имею в виду…
– Матильда, прекрати! Про тебя все говорят, что ты
прирожденная актриса, что тебя Боженька в темечко поцеловал и все такое… Ты
должна верить в себя!
– Я-то в себя верю, а ты?
– Все, Мотька, я больше на эти темы не разговариваю!
Сколько можно?
– Да, прости, не буду!
Я проводила ее до метро, и мы расстались.
Дома я принялась наводить красоту, мне хотелось, чтобы Митя
увидел меня, так сказать, во всем блеске.
– Ты куда собралась? – спросила меня тетя Липа,
видя, как я кручусь перед зеркалом.
– В кафе! Меня Митя пригласил!
– Я всегда знала, что вертихвосткой вырастешь, –
засмеялась она.
– Почему это я вертихвостка?
– А кто же? Вон, и в Париже у тебя мальчик, и в Москве!
Вертихвостка и есть! Ну, ничего, Митя – отличный парень. И если хочешь знать, я
на его стороне.
– А как вы можете быть не на его стороне, если вы Алена
в глаза не видели?
– Как не видела? Очень даже видела!
– Где? – поразилась я.
– Как где? Матильда как из путешествия вернулась,
показывала мне видео, которое в Париже снимала!
– Ах да, я забыла. Ну и как?
– Да ничего себе парнишка, только уж больно
востроглазый. Нет, Митя мне милее. Да и тебе небось тоже!
Вон как прихорашиваешься.
Я вдруг покраснела, сама не знаю почему.
– Тетя Липа!
– Да что тетя Липа? Я же любя!
– Я знаю!
Митька ждал меня у подъезда.
– Ася! Какая ты…
– Какая?
– Парижанка! – На сей раз он был не оригинален.
– Это плохо?
– Это хорошо! Очень хорошо!
Он взял меня под руку.
– Я рад, что мы побудем вдвоем…
– Я тоже. Мне надо очень многое тебе рассказать,
посоветоваться.
– Может, прямо сейчас начнешь?
– Хорошо. Митя, происходит что-то странное…
– С тобой?
– И со мной тоже. Вот, например, вчера… Хотя нет, надо
начать с самого начала…
И я рассказала ему обо всем. Мы, между тем, пришли в кафе,
которое ничуть не изменилось. Два года назад я впервые была здесь с Митей.
Сколько воды утекло с тех пор! Мы сели за столик в углу, Митя заказал какие-то
салаты, мясо в горшочках.
– Ты все еще любишь спрайт? – спросил он с улыбкой.
– Да, но тут когда-то подавали вкусный морс!
– Морс так морс!
– Митя, ну что ты на все это скажешь?
– Увы, ничего хорошего… Что касается театральных дел,
то, на мой взгляд, это все чепуха, а вот история с деньгами… Ты не записала
разговор с вымогателем?
– Валерка записал последний разговор, но…
– Что но?
– Это был какой-то странный голос, измененный явно, как
будто говорили сквозь вату, а первый раз говорил мужской голос, даже красивый и
очень жесткий, но без всяких попыток изменить его…
– А измененный голос был мужской?
– Непонятно. Но скорее мужской. Низкий, грубый…
– А если это был женский голос, но пропитой и
прокуренный?
– Не исключено.
– Но это были взрослые голоса?
– Конечно.
– Тогда, мне кажется, это кто-то из тех, кто обыграл в
карты Степанидиного приятеля.
– Я тоже так думаю.
– И это очень опасно. Дура девчонка не смогла держать
язык за зубами… Ася, для этих денег надо придумать место более надежное, чем
вокзал… Там всякое бывает!
– Я уже думала. Валерка предлагает сдать их в банк
Феликса Ключевского.
– Не уверен. Эти деньги должны быть где-то под рукой,
если вдруг объявятся хозяева, а они непременно объявятся.
– Ты думаешь?
– Да. Если уже ходят разговоры…
– Но ведь ходят и другие разговоры. Что Матильду
ограбили, украли сто двадцать три доллара!
– Это, конечно, была остроумная идея, но, как
выяснилось, кое-кто в нее не поверил…
– Но что ты предлагаешь? Держать эти деньги у Мотьки?
– Да. Потому что если за ними придут, то к ней, и тут
может быть дорога каждая минута.
– Да, наверное, ты прав. Только Степанида не должна об
этом знать.
– Естественно! Пусть Матильда их как-нибудь запрячет,
ведь Степаниде не придет в голову искать их дома.