Дом у озера Мистик - читать онлайн книгу. Автор: Кристин Ханна cтр.№ 35

— Мне только кофе. Я себя хре… — Он покосился на Иззи. — Я себя неважно чувствую, голова болит.

Взглянув на Иззи, Ник понял, что она все знает про папины «головные боли». На него накатило острое чувство вины перед дочерью. Он потянулся к стакану с апельсиновым соком, но задел рукой вазу и опрокинул ее. Вода брызнула во все стороны, зеленые ветки упали в яичницу, ваза с громким стуком рухнула на пол.

— Дерьмо! — простонал Ник, зажмурившись, и обхватил голову руками.

— Да ну, не стоит из-за этого переживать, неприятности случаются со всеми, правда, Иззи?

Энни взяла тряпку и стала вытирать лужи. Ник повернулся к Энни, уже собираясь сказать, что ему надо убираться отсюда к чертовой матери, но ее взгляд его остановил. Она смотрела на него с такой надеждой, что он просто не мог ее разочаровать. Энни ободряюще улыбнулась ему и положила на свою тарелку яичницу и такую гору оладий, что даже для лесоруба это было бы многовато. Ник, пытаясь скрыть неловкость и стараясь не думать о головной боли, спросил Энни:

— И ты собираешься все это съесть?

Энни засмеялась:

— Я же из Калифорнии, я пятнадцать лет не ела яиц, а в последнее время у меня волчий аппетит, я все время хочу есть.

Она полила гору оладий сиропом и начала есть, при этом она не переставала разговаривать.

Ник обхватил большую кружку с кофе трясущимися руками. Когда дрожь унялась, он поднес кружку ко рту и с удовольствием отпил. Горячий кофе немного взбодрил его и слегка притупил головную боль. Он откинулся на спинку стула и расслабился под успокаивающий звук голоса Энни. Через некоторое время он приступил к еде. А Энни продолжала что-то рассказывать, смеялась, будто они были семьей, которая привычно завтракает по утрам на кухне. Хотя за столом сидела молчаливая исчезающая девочка и ее страдающий от похмелья отец, Энни вела себя так, будто в этой семье никаких проблем не было.

Ник не мог отвести глаз от Энни. Каждый раз, когда она смеялась, его пронзало желание, а потом он вдруг попытался вспомнить, когда же он сам смеялся или когда смеялась Иззи и когда в последний раз у них была причина для смеха и для радости.

— Я подумала, хорошо бы нам сегодня всем вместе пойти в магазин и купить кое-что для сада, — бодро проговорила Энни. — Сегодня подходящий день для того, чтобы заняться садом и цветами. Если мы возьмемся за дело втроем, то успеем сделать многое.

Сад. Ник вспомнил, как раньше ему нравилось работать во дворе. Сажать луковицы, подрезать ветки, срезать отцветшие розы с колючих кустов. Он любил наблюдать, как растение, которое сам посадил, поливал, лелеял, растет. Его всегда радовали почки на деревьях и кустарниках, но в этом году он даже не заметил, когда они появились. Ник видел только голое тоненькое вишневое деревце, которое он посадил после похорон Кэти.

— Иззи, как ты думаешь, — нарушила молчание Энни, — стоит разрешить твоему папе нам помочь?

Иззи взяла ложку двумя пальчиками — двумя, которые у нее только и остались, как считала малышка, — и взмахнула ею так сильно, что стукнула по столу.

— Это означает, Ник Делакруа, что твоя дочь с удовольствием поработала бы с тобой в саду. Может она на тебя рассчитывать? — спросила Энни.

Ник и не надеялся на то, что достаточно будет нескольких слов, сказанных за завтраком, и все станет как прежде. Но он уже не был настолько наивным. Он знал, что его согласие может стать всего лишь еще одним обещанием человека, который не выполняет их.

Ник сидел в патрульной машине. За шестью кварталами на окраине города поднималась сказочным великаном гора Олимпус, ее заснеженная вершина касалась набухшего серого подбрюшья неба. По тротуару холодный ветер гнал листья. Город, как, впрочем, и всегда, казался заброшенным, неприютным и словно обтрепанным по окраинам. Вдалеке из фабричной трубы поднимался белый дым, распространяя вокруг характерный резкий запах.

Когда-то Ник любил ходить по этим улицам. О знал о людях, которых поклялся защищать, все: когда их девушки выходили замуж, а сыновья готовились к бар-мицве, когда старики переезжали в дома престарелых и когда дети шли в школу. Он всегда гордился тем, что делает свою работу хорошо, он твердо знал, что, патрулируя город, он выполняет свой долг и обеспечивает спокойную жизнь его жителей.

Ник отдавал себе отчет в том, что в последнее время выпустил из рук все, что было для него важно когда-то, но мысль о том, что он снова должен будет о ком-то заботиться, ввергла его в панику. Что, если он снова подведет Иззи? Ей нужно от него многое, его маленькой девочке с карими глазами, а у него со временем появилась отвратительная черта — подводить тех, кого он любил, хотя он и боролся с собой. Это он виноват, что Иззи исчезает, он виноват, что она не чувствует себя любимой, не чувствует себя в безопасности. Если бы он был сильнее, он мог бы помочь ей пережить потерю, но он ни черта не сделал. Да что там, он не мог помочь даже самому себе и, что и говорить, не помог и Кэти. Вернуться к себе прежнему будет нелегко, но Энни права: времени у него не осталось, он должен взять себя в руки ради дочери, ради себя самого. Впервые за несколько месяцев в душе Ника шевельнулась надежда.

Ник вышел из машины. Дав себе слово больше не искать себе оправданий, он слился с толпой горожан, отправившихся за покупками. Со всех сторон вокруг Ника люди двигались, заходили в магазины, выходили с пакетами и свертками. Улицы были наполнены звуками каждодневной жизни — гудками машин, хлопаньем автомобильных дверок, звоном монет, бросаемых в счетчики для парковки. Каждый, кого он встречал на своем пути, говорил: «Привет, Ник» — и следовал дальше своей дорогой, и с каждым приветствием у Ника крепло ощущение, что он возвращается к жизни. Это было почти как в прежние времена, до смерти Кэти. Тогда, когда его форма всегда была вычищенной, рубашки накрахмаленными, а руки никогда не дрожали. Он проходил мимо магазинов, скользя взглядом по витринам. В витрине магазина детской одежды он увидел красивое розовое платье. Именно то, что нужно его Иззи. Ник толкнул дверь магазина, над его головой звякнул колокольчик.

Сьюзен Фрейм, удивленно охнув, выскочила из-за кассы и, размахивая руками, устремилась к Нику, как атакующий бык.

— Боже правый, кого я вижу!

Ник усмехнулся:

— Привет, Сьюзен, давно не виделись.

Она хлопнула его по плечу и засмеялась, так что ее тройной подбородок затрясся.

— Ты здесь сто лет не был!

— Ну да…

— Как поживаешь?

— Лучше. Я видел в витрине платье для моей девочки…

Сьюзен сложила ладони:

— О-о, это прекрасная вещица, как раз для мисс Изабеллы. Сколько ей сейчас?

— Шесть.

— О-о, небось она вымахала. Я не видела ее с тех пор, как Кэти…

Сьюзен замолчала, взяла его за руку и повела через магазин. Нескончаемый поток ее слов действовал на Ника на удивление успокаивающе, и он расслабился. Он не вслушивался в ее слова, Сьюзен это понимала, но продолжала трескотню. Она почувствовала, что для него прийти сюда — большое событие. Она сняла платье с вешалки. Оно было из хлопковой ткани в розовую и белую клетку с белой кружевной нижней юбкой, с кокеткой, украшенной мелкими розовыми и белыми вышитыми цветами. Нику это платье почему-то напомнило сад Кэти.