Мы свернули за угол, пересекли аллею в следующем квартале и побежали по узкой тропинке между дворами. Тропинка петляла между брошенными одиночными деревянными гаражами и переполненными дырявыми мусорными баками.
Сирены завывали в двух кварталах от нас. Явно парочка «круизеров» и «скорая помощь» откликнулись на перестрелку. Прошлые ошибки подсказывали мне, что нужно держаться поближе к клубу и обратиться к копам, чтобы помогли последить за Морелли. Но в следующий момент я вспомнила, что меня почти изнасиловали и побили.
Морелли резко остановился и толкнул меня в пустой гараж. Двойные двери были отогнуты достаточно, чтобы проскользнуть внутрь, но недостаточно широко, чтобы случайные прохожие могли что-нибудь разглядеть снаружи. Пол был покрыт грязью, воздух был сперт, и воняло металлом. Я оценила иронию. После всех этих лет, снова я очутилась в гараже с Морелли. Я могла разглядеть гнев на его лице по ожесточившимся глазам и сжатым уголкам рта. Он схватил меня за жакет и припечатал к необструганной деревянной стене. От толчка с балок посыпалась пыль, и зубы мои клацнули.
В голосе его слышалось еле сдерживаемое бешенство.
- О чем, черт возьми, ты думала, отправляясь на прогулку в гимнастический клуб наподобие этого?
Он подчеркнул конец предложения, еще раз встряхнув меня, чем вызвал еще один шквал грязи, накрывший нас.
- Отвечай! - приказал он.
Боль была сумасшедшей. Я заупрямилась. Теперь вдобавок к оскорблениям и ушибам, мне еще угрожал Морелли. Это было почти также унизительно, как факт, что он меня спас.
- Я искала тебя.
- Мои поздравления, ты меня нашла. Ты также уничтожила мое укрытие, и я не в восторге от этого.
- Ты наблюдал за клубом с третьего этажа из дома напротив.
Морелли никак не прореагировал. В темноте гаража его глаза стали еще темнее. Я мысленно дала себе тумака.
- И сейчас, считаю, остается только одно.
- Не могу дождаться, чтобы услышать.
Я сунула руку в сумку, вытянула пистолет и ткнула Морелли в грудь.
- Ты арестован.
Его глаза распахнулись от изумления.
- У тебя есть оружие! Почему же ты не использовала его против Рамиреза? Боже, ты ударила его сумкой, как девчонка. Почему, черт возьми, ты не воспользовалась своим дерьмовым пистолетом?
Я ощутила, как на щеках выступила краска. Что я могла ответить? Правда была еще неприглядней, чем стыд. Из этого ничего хорошего бы не вышло. Признайся я Морелли, что свой пистолет боюсь больше, чем Рамиреза, положила бы конец своему возможному существованию в качестве агента по ловле сбежавших из-под залога.
Морелли долго не раздумывал. Он издал возглас отвращения, оттолкнул ствол и забрал у меня пистолет.
- Если не готова пустить его в дело, нечего таскать с собой. У тебя есть разрешение на ношение оружия?
- Да.
И я была почти на десять процентов уверена, что оно законное.
- Откуда ты достала разрешение?
- Его достал Рейнжер.
- Рейнжер Манозо? Боже, он его сделал, наверно, в своем подвале. - Он вытряс пули из пистолета и вернул его мне. - Найди новую работу. И держись подальше от Рамиреза. Он чокнутый. Его раза три привлекали за изнасилование, и каждый раз оправдывали, поскольку жертвы всегда исчезали.
- Я не знала…
- Ты много чего не знаешь.
Его отношение начало доставать меня. Парень просто издевался. Я и без него прекрасно знала, что мне многое еще стоит узнать об арестах.
- Уйди с дороги. Хочешь сделать карьеру в сфере закона? Прекрасно. Дерзай. Только не учись на мне. У меня и без тебя проблем хватает, чтобы еще спасать твою задницу.
- Никто тебя не просил спасать мою задницу. Я сама бы спасла свою задницу, если бы ты не вмешался.
- Милая, да ты не найдешь свою задницу двумя руками в темноте.
Ободранные ладони дьявольски горели. Скальп болел. Колени мои тряслись. Мне хотелось вернуться домой и стаять под горячим душем пять или шесть часов, пока не почувствую себя чистой и не верну силы. Хотелось уйти подальше от Морелли и перегруппироваться.
- Я иду домой.
- Здравая мысль. Где твоя машина?
- На углу Старк Стрит и Тайлер.
Он распластался рядом с дверью и выглянул наружу.
- Все тихо.
Колени приняли устойчивое положение, а кровь высохла и коркой застыла на колготках. Хромота выглядела бы уступкой слабости, которую не хотелось демонстрировать к удовольствию Морелли, поэтому я медленно двинулась вперед, охая про себя многократно, но, не произнося ни слова. Когда мы достигли угла, я осознала, что он прошел со мной весь путь до Старк Стрит.
- Мне не нужен эскорт, - заявила я. - Я в порядке.
Он взял меня за локоть, таща вперед.
- Не льсти себе. Я не в такой степени забочусь о твоем благополучии, как о том, чтобы убрать тебя, черт побери, с моего пути. Хочу убедиться, что ты испарилась. Хочу увидеть твою выхлопную трубу, исчезающую в лучах заката.
Удачи тебе, подумала я. Моя выхлопная труба где-то на Роут 1, так же как и глушитель.
Мы достигли Старк Стрит, и я неровной походкой устремилась к своей машине. И часа не прошло, как ее оставила, а за это время ее разукрасили баллончиками с краской сверху донизу. Большей частью в кричаще розовый и зеленый, а доминирующим словом по обеим сторонам было «киска». Я проверила номера и посмотрела на заднее сиденье. Коробка с «Фиг Ньютонс» все еще валялась там. Да, это была моя машина.
Еще одно унижение в целой куче, накопившейся за этот день. Заботило ли это меня? Не очень. Сил у меня не было. Я приобрела иммунитет к оскорблениям. Поискав ключи в сумке, нашла их и вставила в дверь.
Морелли качнулся на каблуках, засунул руки в карманы, усмешка начала проступать на его губах.
- Многие находят удовольствие в раскрашенных машинах и заказных буквенных номерных знаках.
- Прикуси язык и заткнись.
Морелли откинул голову назад и захохотал. Он смеялся от души и столь заразительно, что если бы я не была столь выбита из колеи, посмеялась бы вместе с ним. Как бы то ни было, я распахнула дверь и втиснулась за руль. Повернула ключ, выпустила струю вонючего дыма и оставила его в выхлопном облаке, оглушив шумом, который, я надеялась, превратил его внутренности в желе.
* * *
Официально я жила на восточной городской окраине Трентона, но на деле мой район был больше округ Гамильтон, чем просто Трентон. Мои апартаменты располагались в уродливой коробке из красного кирпича, построенной до эпохи центрального кондиционирования и утепленных окон. Всего было восемнадцать квартир, распределенных по трем этажам. По современным стандартам огромной моя квартира не была. Бассейнов и теннисных кортов не прилагалось. Лифт все время ломался. Ванна была старомодной «Патридж фэмили» неописуемой красоты цвета горчицы и с туалетной мебелью, отделанной в стиле «французская провинция». Кухонные принадлежности так себе.