Boys - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шанина cтр.№ 36

— Этот мерзавец пропал, — замогильным голосом сообщил он, не называя, однако, мерзавца по имени.

— Кто? — Я судорожно пыталась понять, о ком из своих многочисленных знакомых он так нелестно отзывается.

— Кто-кто… — его явно рассердил низкий уровень моей сообразительности, — Петька, братец наш Иванушка, козленочек, из лужи попивший…

Меня удивил не сам факт пропажи братца Пети, а то, как Иван на это отреагировал. Я по-пыталась внести ясность:

— Ты же сам хотел, чтобы он уехал? Наверное, он почувствовал твое отношение, вот и свалил потихоньку… А квартплата, деньги он тебе заплатил?

Спросила и тут же вспомнила, что, во-первых, деньги были уплачены вперед, до конца декабря, а во-вторых, Петруччо уже намекал Ивану, что не прочь продлить договор. В этом случае его исчезновение выглядело более чем подозрительно, не такой он человек, чтобы уехать, не забрав деньги за — раз, два, три — почти за пять месяцев.

— Сколько дней его нет?

— Да уже дня три как не появлялся.

— Ты в его комнату заходил? Может, там записка какая…

— Нет, не заходил, — твердо заявил Иван. — И один заходить туда не буду. Приезжай, а? — В его голосе послышались умоляющие нотки. — Я с Робертом поругался, один сейчас живу. Давай вместе зайдем в комнату этого недоделанного, вдруг с ним что-то случилось…

— Если бы с ним что-то случилось в комнате, то, уверяю тебя, ты бы уже это почувствовал. Лето сейчас, жара, трупы разлагаются быстро.

Иван пожелал мне заработать типун на язык, но не снял своего предложения о совместном рейде в комнату Петруччо. Мы сошлись на том, что я заберу машину из сервиса и часикам к восьми вечера подъеду на улицу имени Героя Советского Союза летчицы Полины Осипенко. Я было предложила совершить набег на комнату незадачливого Женькиного братца пораньше, скажем, часа в три, но Иван был непреклонен. К восьми часам, пояснил он мне, уже будет ясно, вернется Петруччо или нет.

К восьми часам Петруччо не вернулся. Мы с Иваном сидели у него на кухне и пили чай, как вдруг ожили старинные часы, доставшиеся Ивану вместе с квартирой от тетки. Часы эти были предметом острой зависти его друзей и знакомых. Очень многие, и я в том числе, просили, и не единожды, продать или обменять их. На что Иван отвечал, что сам он лично не против продажи, но часы являются фамильной ценностью и нужно быть последним подонком, чтобы продать историю собственной семьи. Для него, для Ивана, факт продажи часов равнозначен продаже родины. Версия складная, вызывающая уважение. Постепенно все потенциальные покупатели отвалились, и часы по-прежнему висели у Ивана на кухне. Я пыталась доказать ему, что такие красивые часы нужно повесить в комнате, на что Иван резонно заметил, что не всякий человек выдержит, если каждые полчаса фамильная ценность будет напоминать о себе громким боем.

Только совсем недавно он по секрету признался мне, что куранты, если и являлись когда-либо чьей-то фамильной ценностью, то вовсе не Ивановой семьи. Теткин отец, приходившийся Ивану двоюродным дедом, прошел войну от Москвы до Берлина. Вернулся живой, а в качестве трофеев привез серебряную мельницу для перца, серебряный черпачок и вот эти самые часы. Правда, тогда они были настольными, в стеклянном куполе. Наверное, в немецкой семье, где они являлись фамильной ценностью, часики стояли на камине рядом с фигурками из мейсенского фарфора. В условиях нашего сурового послевоенного коммунального быта стеклянный купол быстро разбился, но теткин отец заказал знакомому новый корпус — из красного дерева. С тех пор часы из настольных превратились в настенные, но хуже от этого не стали. Разве что краснодеревщик малость сэкономил, сделал коротковатый корпус, поэтому не очень хорошо был виден маятник — обнаженная девушка верхом на дельфине. Но это мелочь, главное, что часы превосходно шли, отмечая каждые полчаса мелодичным боем.

Мы допивали чай, разговор как-то не складывался: говорить о том, что мы собираемся вторгнуться в чужое помещение и провести там обыск, не хотелось, а остальные темы в силу своей малой актуальности увядали сами собой. Вдруг в часах что-то зашуршало, и они хрипло пробили восемь раз. В полной тишине бой часов прозвучал довольно зловеще, в духе страшных рассказов Эдгара Аллана По. Там обычно бой часов является предвестником беды. Или помрет седьмой, последний в роду баронет, или произойдет еще что-нибудь малоприятное.

— Пора, — замогильным голосом произнес Иван, укрепив меня в мысли, что при осмотре Женькиной комнаты мы найдем какие-то улики.

Что будут представлять собой эти улики и на кого они будут указывать, я додумать не успела; Иван поставил чашку на стол и встал:

— Пошли!

Возражать не было никакого смысла. То есть, возражать надо было намного раньше, когда впервые прозвучала эта бредовая идея. А теперь, коль уж я согласилась участвовать в обыске, пасовать просто неприлично.

Комната была заперта.

— У тебя ключ есть? — поинтересовалась я.

Иван гордо взглянул на меня и вытащил из кармана связку, на которой болталось не менее шести ключей. Видимо, он хорошо подготовился к операции, так как поиск нужного ключа не занял у него много времени.

В Женькиной комнате я бывала не часто, но хорошо помнила царивший там идеальный порядок, что, признаюсь, всегда меня несколько удивляло. Мне казалось, что в комнате модели везде должна валяться косметика вперемешку с чулками. Наверное, у кого-то и так, но у Евгении косметика хранилась в специальном ящике с несколькими отделениями, где все лежало в определенном порядке — тушь вместе с карандашами для глаз, помада с блесками для губ и так далее. Окна в своей комнате она мыла не реже раза в месяц, а полы драила чуть ли не ежедневно. Братец Петя, судя по нынешнему состоянию комнаты, маниакальной любви своей сестры к чистоте отнюдь не разделял. На полу лежал солидный, как минимум трехнедельный, слой пыли.

Некоторое время мы с Иваном молча стояли, не зная, с чего начать. И у него, и у меня это был дебютный обыск. Я нарушила молчание правильным, но несколько нетактичным вопросом:

— Иван, а что мы, собственно говоря, хотим здесь найти?

Он ответил не сразу. Похоже, детально проработать он успел только первую часть плана, а именно — как войти в комнату. Вторую, не менее, а даже более важную часть — что мы там будем делать, когда войдем, — Ваня из виду упустил.

— Ну, — замялся он, — если честно, не знаю. Будем шарить везде, вдруг наткнемся… на что-нибудь, — неуверенно добавил он, сильно сомневаясь в успешности нашего предприятия.

«Где наша не пропадала», — вдруг всплыла в моей голове залихватская фраза. Море стало по колено, я шагнула вперед, решив взять бразды правления в свои руки.

— Значит так, — я энергично махнула в сторону комода, купленного Женькой в «ИКЕА», — ты смотришь в тех ящиках, а я в шкафу и в столе. Все подозрительное складываем сюда, — я ткнула пальцем в середину комнаты. — Кстати, у тебя есть какой-нибудь пакет или пленка? Надо бы постелить, а то грязно, улики могут испачкаться.