Энигма - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Харрис cтр.№ 41

Никто не произнес ни слова. Интеллектуальные абстракции шифроанализа обрели ощутимые формы: две тысячи немецких подводников, десять тысяч союзных моряков и пассажиров за тысячу миль от суши сближаются для битвы в ледяных водах Северной Атлантики. Линкеру, похоже, было дурно. Джерихо вдруг поразила причудливость их положения. Пинкер, вероятно, лично причастен к тому, что тысячи немецких моряков остались на дне океана, а о страшной стороне войны в Атлантике ему самому прежде всего довелось судить по лицу Кейва.

Кто-то спросил Кейва, что будет дальше.

— Если одна из подводных лодок обнаружит конвой? Она будет тайно следовать за ним, каждые два часа посылая сообщения о контакте — местонахождение, скорость, направление. Они будут получены другими катафалками, и те начнут сходиться в одном месте назначения. Та же операция — постараться вовлечь как можно больше охотников. Обычно они стремятся проникнуть в самую середину конвоя, оказаться среди наших судов. Будут ждать наступления ночи. Предпочитают нападать в темноте. Пламя на подбитых судах будет освещать другие цели. Так создастся больше паники. Кроме того, в ночное время нашим эсминцам труднее их засечь. Правда, погода ужасная даже для этого времени года, — добавил Кейв. Его резкий голос как бы вспарывал тишину. — Снегопад. Морозный туман. Через нос перекатываются зеленые валы. Вообще-то это нам на руку.

— Сколько у нас времени? — спросил Крамер.

— Меньше, чем рассчитывали, это как пить дать. Подлодка более ходка, чем любой конвой, но все равно посудина тихоходная. На поверхности движется со скоростью велосипедиста, а при погружении со скоростью пешехода. Но что если Дениц знает о конвоях? Возможно, полтора суток. Плохая погода создает трудности с видимостью. Но даже в этом случае… да… полагаю, самое большее полтора суток.

* * *

Кейв, извинившись, пошел звонить в Адмиралтейство. Шифроаналитики остались одни. В другом конце барака послышалась отдаленная трескотня — машины типа «X» начали свой рабочий день.

— Это, д-должно быть, Д-д-дельфин, — сказал Пинкер. — С твоего позволения, Г-г-гай?

Логи жестом отпустил, и Пинкер поспешно вышел из комнаты.

— Сейчас бы четырехбарабанную бомбочку, — простонал Праудфут.

— Ладно, старина, у нас ее нет, посему не будем терять времени на нытье.

Опиравшийся о стол Крамер выпрямился. Расхаживать по комнате не позволяла теснота, так что он выплеснул все эмоции, стуча кулаком о ладонь левой руки.

— Проклятье! Чувствовать себя таким беспомощным. Полтора суток. Жалких, черт побери, полтора суток. Боже! Ведь должно же что-то быть. Ребята, вы же однажды раскололи эту штуку? В прошлый раз.

Заговорили все разом.

— О, да.

— Помните?

— Это Том.

Джерихо не слушал. Где-то в глубине подсознания еле ощутимо шевельнулось что-то неподвластное осмысленному анализу. Что это было? Воспоминание? Ассоциация? Чем больше он старался сосредоточиться, тем легче оно ускользало.

— Том?

Он вздрогнул от неожиданности.

— Том, лейтенант Крамер спрашивает тебя, — потеряв терпение, объяснил Логи, — как мы одолели Акулу в прошлый раз.

— Что? — раздраженный тем, что прервали его мысли, переспросил Джерихо. Махнул рукой. — А-а, Деница произвели в адмиралы. Мы предположили, что в штабе подводного флота пляшут от восторга и на радостях слово в слово передадут официальное сообщение Гитлера на все подводные лодки.

— И передали?

— Да. Получилась хорошая шпаргалка. Мы запустили на нее шесть бомбочек. Но даже тогда нам потребовалось почти три недели, чтобы прочесть радиообмен за один тот день.

— С хорошей шпаргалкой? — пораженно переспросил Крамер. — Шестью машинами? И три недели?

— Это следствие четырехроторной Энигмы.

— Жаль, что Деница не повышают в звании каждый день, — пошутил Кингком.

— Если так пойдут дела, может, станут повышать, — мгновенно среагировал Этвуд.

Смех на короткое время отвлек от мрачных мыслей. Этвуд, похоже, остался доволен собой.

— Хорошо, Фрэнк, — похвалил Кингком. — Ежедневное повышение. Очень хорошо.

Не смеялся один Крамер. Сложив руки на груди, он уставился на кончики начищенных до блеска ботинок.

Стали обсуждать предложение де Брука, которое последние девять часов прокручивали на двух машинах, однако методика была, как отметил Пак, безнадежно асимметричной.'

— Ладно, у меня по крайней мере есть какая-то идея, — обиделся де Брук, — а это больше, чем у тебя.

— Это потому, дорогой Артур, что если у меня появляется кошмарная идея, я держу ее при себе.

Логи хлопнул в ладоши.

— Друзья, давайте-ка держаться конструктивной критики.

Разговор вяло продолжался, но Джерихо давно ничего не слышал. Он снова мысленно гнался за фантомом, отыскивая произнесенные за последние десять минут слова, фразы, которые могли бы помочь вызвать его к жизни. «Диана», «Губертус», Магдебург, заслон пикетов, радиомолчание, сообщение о контакте…

Сообщение о контакте.

— Гай, где ты держишь ключи от Черного музея?

— Что, старина? А-а, в столе. В правом верхнем ящике. Эй, куда ты? Постой минутку, я еще не закончил с тобой…

* * *

Какое облегчение выбраться из барачной тесноты и духоты на свежий холодный воздух. Джерихо засеменил по склону к особняку.

В эти дни он редко заходил в этот большой дом, но когда ему доводилось здесь бывать, то он напоминал ему старинный помещичий особняк из повестей двадцатых годов о таинственных убийствах («Вспомните, инспектор, что, когда раздались роковые выстрелы, полковник находился в библиотеке… »). Снаружи он представлял сплошной кошмар, что-то вроде чудовищной ручной тележки, полной сваленных в беспорядке кусков других зданий. Швейцарские фронтоны, готические зубчатые стены, греческие колонны, провинциальные эркеры, красный кирпич муниципальных построек, каменные львы, соборная паперть — эти не уживающиеся между собой стили завершал чеканный купол в виде колокола из позеленевшей меди. Интерьер — готический кошмар в чистом виде: сплошные каменные арки и цветные витражи. Под ногами гулко отдавались полированные полы, стены были отделаны темными деревянными панелями, из тех, которые в последней главе внезапно раскрываются, обнаруживая ходы в тайные лабиринты. Джерихо имел смутное представление о том, какими делами здесь занимались. В передней части здания располагался кабинет коммандера Трэвиса с видом на озеро, тогда как наверху, в спальнях, происходили всякого рода таинственные вещи: по слухам, там раскрывали шифры германской секретной службы.

Он быстро прошел по коридору. У кабинета Трэвиса болтался армейский капитан и, делая вид, что читает свежий номер «Обсервера», прислушивался к болтовне преклонных лет мужчины в твидовом костюме, клеящегося к красотке в форме ВВС. Никто из них не обратил на Джерихо ни малейшего внимания. У подножья резной дубовой лестницы коридор поворачивал направо, огибая заднюю часть дома. Посередине находилась дверца, за которой открывались ступеньки, ведущие в подсобные помещения. Здесь, в запертой комнате подвала, шифроаналитики шестого и восьмого бараков хранили свою добычу. Джерихо пошарил по стене, ища выключатель. Большим из двух ключей отпер дверь в музей. Вдоль одной стены на металлических полках размещалось более дюжины трофейных машин «Энигма». Ключ поменьше подходил к одному из двух больших металлических сейфов. Встав на колени, Джерихо открыл его и принялся рыться в содержимом. Вот они все, драгоценные трофеи, каждый из которых означал победу в долгой войне с Энигмой. Вот коробка из-под сигар с наклейкой, датированной февралем 1941 года, содержащая улов с вооруженного немецкого траулера «Кребс»: два запасных ротора, карту Северной Атлантики с координатной сеткой германских ВМС и настройку Энигмы на февраль 1941 года. За коробкой набитый до отказа пакет с надписью «Мюнхен» — корабль метеослужбы, захват которого через три месяца после захвата «Кребса» дал возможность расшифровать метеорологический шифр, — и еще один пакет с пометкой «U-110». Джерихо вытащил охапку других документов и карт.