Помпеи - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Харрис cтр.№ 58

Труп лежал на боку, с вытянутыми руками; рядом лежала бутыль из тыквы и соломенная шляпа — как будто человек умер, пытаясь дотянуться до них. Должно быть, труп пролежал здесь не меньше двух недель и разложился от жары. И все же от него на удивление много сохранилось. Его не источили насекомые и не разорвали на части птицы и звери. И даже мухи не роились над полупрожаренным мясом. Скорее уж возникала мысль, что эта обожженная плоть отравит всякого, кто попытается попировать за ее счет.

Аттилий сглотнул, стараясь подавить рвотный позыв. Он сразу же понял, что это Экзомний. Этот человек пришел сюда две недели назад или чуть больше того. И кто другой отправился бы сюда в августе? Но как он может быть уверен? Он ведь даже никогда не встречался с пропавшим акварием. Аттилию отчаянно не хотелось спускаться вниз, к этому смертному ложу, но он все-таки заставил себя присесть на краю ямы и вглядеться в почерневшее лицо. Он увидел оскаленные зубы, напоминающие косточки, что выглядывают из лопнувшего плода, и тусклые полуприкрытые глаза, глядящие в сторону вытянутой руки. Никакой раны не видать. Хотя тут все тело — сплошная рана, ушибы да нагноения. Что же убило его? Может, он умер от жары? Аттилий наклонился пониже, пытаясь потыкать труп палкой, и тут же почувствовал приступ дурноты. Перед глазами у него заплясал хоровод ослепительно белых пятнышек, и он едва не рухнул вниз. Ему каким-то чудом удалось оттолкнуться от пыльной земли, и Аттилий упал назад, на спину, судорожно хватая ртом воздух.

«В земных глубинах таится множество смертоносных веществ...»

Голова Аттилия раскалывалась. Его вырвало — горькой, отвратительной на вкус жидкостью. Акварий еще продолжал откашливаться и отплевываться, когда впереди послышался хруст иссохшей травы у кого-то под ногами. Аттилий очумело поднял взгляд. На другой стороне ямы, в каких-нибудь пятидесяти шагах от него, обнаружился человек. И он шел через вершину, направляясь к Аттилию. Сперва акварию почудилось, что это видение, вызванное отравленным воздухом; он с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, словно пьяный, и сморгнул пот с глаз, пытаясь разглядеть идущего. Человек никуда не исчез. Он шагал к Аттилию, пробираясь меж шипящими струями серы, и в руке у него поблескивал нож.

Это был Коракс.

Аттилий был сейчас не в том состоянии, чтобы драться. Разумнее всего было бы бежать. Но он едва держался на ногах.

Надсмотрщик осторожно подошел к яме; он двигался скользящим шагом, пригнувшись, широко расставив руки и не сводя глаз с аквария, как будто ожидал от него какого-то подвоха. Он метнул взгляд на мертвеца, нахмурившись, взглянул на Аттилия, потом снова посмотрел вниз.

— И что все это значит, красавчик? — негромкопоинтересовался он. В его голосе проскользнули оскорбленные нотки. Он так тщательно спланировал свое нападение, проделал ради него такой долгий путь, прождал целый день и целую ночь, следовал по пятам за своей жертвой — должно быть, это и был тот самый всадник, которого я тогда видел позади! — наслаждаясь предвкушением мести, и все ради того, чтобы в последний момент его планы пошли наперекосяк. «Это нечестно!» — было написано у него на лице. Жизнь в очередной раз воздвигла препятствие на пути у Гавия Коракса. — Я тебя спрашиваю: что все это значит?

Аттилий попытался заговорить. Но голос его сделался хриплым, и слова звучали невнятно. Он хотел сказать, что Экзомний был прав, что здесь таится чудовищная опасность, — но у него ничего не вышло.

Коракс со злостью взглянул на труп.

— Упрямый старый ублюдок! Надо ж было в его возрасте переться сюда! Гора его, видите ли, беспокоит! И чего он добился? Да ничего! Только свел нас с тобою здесь.

Коракс снова сосредоточил все внимание на Аттилии.

— Всякий гребаный умник из Рима будет нас учить, как нам работать! Что, красавчик, прикидываешь свои шансы? Что-то ты сделался молчаливым, как я погляжу. А что будет, если я прорежу тебе еще один рот? Давай попробуем, а?

Коракс пригнулся, перебрасывая нож из руки в руку. На неподвижном лице читалась готовность убивать. Он двинулся в обход ямы. Все, что мог в этой ситуации сделать Аттилий — захромать в противоположную сторону. Когда надсмотрщик остановился, остановился и Аттилий, а когда тот двинулся в обратную сторону, инженер поступил точно так же. Так продолжалось некоторое время. Но подобная тактика явно раздражала Коракса.

— Чтоб ты сдох! — рявкнул он. — Я не собираюсь играть в твои дурацкие игры!

И внезапно он ринулся к добыче. Раскрасневшийся, тяжело дышащий от жары, он подбежал к краю ямы, спрыгнул вниз и бросился наперерез Аттилию. Он уже почти добрался до противоположного края, как вдруг остановился и изумленно взглянул на свои ноги. А потом попытался сделать шаг, другой — чудовищно медленно; он хватал воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Потом он выронил нож, упал на колени, несколько раз взмахнул руками и рухнул ничком.

Аттилий ничего не мог поделать — ему оставалось лишь смотреть, как Коракс тонет в сухом жаре. Надсмотрщик пару раз слабо шевельнулся, словно пытаясь дотянуться до чего-то перед собой — в точности как когда-то Экзомний. А потом он сдался и затих. Дыхание его стало неглубоким и прерывистым, а там и вовсе прекратилось. Но Аттилий не стал дожидаться этого момента. Он уже ковылял прочь по вспученной, дрожащей вершине. Столбы серного дыма становились все более мощными, а поднявшийся ветер сносил их в сторону Помпей.

Внизу, в городе, легкий ветерок, поднявшийся в самое жаркое время дня, принес жителям Помпей долгожданное облегчение. Кавр устраивал крохотные пылевые вихри на улицах, опустевших в час сиесты, трепал разноцветные навесы у входов в трактиры и шуршал в листве огромных платанов, окружающих амфитеатр. В доме Попидия он поднял рябь на поверхности плавательного бассейна. Развешанные между колоннами маски, изображающие пляшущих фавнов и вакханок, закачались и зазвенели. Порыв ветра подхватил один из свитков, валяющихся на полу, и покатил его под стол. Голконий подставил ногу и остановил его.

— Что, собственно, происходит? — поинтересовался он.

Амплиату очень хотелось ударить Корелию, но он сдержался; если бы он принялся бить ее при людях, это, в некотором смысле, стало бы ее победой. Амплиат лихорадочно размышлял. Он знал о власти все, что только стоит знать. Он знал, что бывают моменты, когда разумнее всего держать свои тайны при себе — обладать знанием втайне, словно любовницей, которой не делятся ни с кем. Но он знал также, что бывают и другие моменты — когда искусно выданные тайны могут действовать подобно стальным обручам и привязывать других к тебе. И Амплиат в порыве вдохновения решил, что сейчас как раз настал именно такой момент.

— Читайте, — сказал он. — Мне нечего скрывать от моих друзей.

Он подобрал свитки и сгрузил их на стол.

— Мы лучше пойдем, — сказал Бриттий. Он осушил свой бокал и начал было вставать.

— Читай! — приказал Амплиат. Магистрат плюхнулся на место. — Простите меня. Но все-таки прочтите. Я настаиваю.

Он улыбнулся: