Я - Шарлотта Симмонс - читать онлайн книгу. Автор: Том Вулф cтр.№ 41

Страница

Однокурсники смотрели на Хойта широко раскрыв глаза Хойт с Вэнсом больше не были мальчишками, как все остальные. Они прошли обряд инициации: стали взрослыми мужчинами, поучаствовав в самой настоящей драке не с кем-нибудь, а с профессиональным громилой. Они попали без всякой подготовки на ринг, где проводились бои без правил, и, оказавшись там, не струсили, не облажались, а победили.

Хойт отвернулся и уставился немигающим взглядом в экран телевизора всем своим видом давая понять, что считает разговор на эту тему оконченным. Нет, на самом деле он не слишком опасался каких-либо последствий. Красноречивое молчание, чередующееся с воспоминаниями о происшествии, работало на его имидж гораздо эффективнее, чем бесконечная пустая болтовня на эту тему. На этот раз прием сработал безотказно. В библиотеке воцарилась тишина. Все молчали. Слышно было, как из гостиной доносятся веселые возгласы играющих в четвертаки и как надрываются на террасе динамики, изрыгающие оглушительные вопли группы «Сворм».

На экране тем временем журналист «Спорт-Центра» брал интервью у какого-то бывшего тренера профессиональной лиги. Тренер был уже в возрасте, и при каждом повороте головы его бычья шея покрывалась густой сетью морщин и складок. Он объяснял новое «ударное» построение команды Алабамы. На экране возникло схематическое изображение игрового поля, по которому заметались белые линии, наглядно демонстрируя, как вот этот парень блокирует того парня, а тот парень блокирует вон того, и тогда можно прорваться в дыру вот здесь… Сначала Хойт еще пытался сосредоточиться и разобраться во всех этих тактических хитростях. Только этот старый пень забыл сказать, что во-он тот парень, блокирующий вот этого, должен быть размерами и весом с Бобо Болкера, потому что вот этот, которого он блокирует, содержит в себе не меньше трех сотен фунтов накачанных горилловым тестостероном, практически генетически модифицированных кибермускулов. Не накачайся защитник всяким хреновым гормональным дерьмом — и быть ему просто еще одним мешком костей на пути нападающего… Не прошло и полминуты, как Хойт, продолжая пялиться в телевизор, мысленно уже отключился от того, что происходило на экране. Думал он совершенно о другом: его опять посетила мысль, показавшаяся в тот момент очень важной, почти гениальной.

Вот бы повторить заново все то, что случилось тогда в Роще… А еще лучше было бы снять все это на видео… Эх, жаль, что уже ничего не получится… Да ведь каждый в братстве Сейнт-Рей просто должен увидеть пусть не эту драку, но что-нибудь подобное — обязательно. И вообще, пусть все ребята пораскинут мозгами насчет того, что для них означает это мелкое и незначительное происшествие. Дело ведь не только в них с Вэнсом. Не только в том, что они стали героями нашего времени. Речь о чем-то куда более серьезном. Дело касается духа, самой сути настоящего студенческого братства, такого как Сейнт-Рей, и здесь важно не только то, что они с Вэнсом дрались плечом к плечу… То есть это, конечно, важно, но нужно подходить к делу шире… Неясная, смутная концепция стала постепенно формулироваться в каких-то конкретных выводах. Все студенческие братства и клубы создавались с целью помочь формировать личность студента, делать его настоящим мужчиной. Собрать бы сейчас всех наших, подумал Хойт, ну, всех, кто живет в общежитии, и поговорить с ними об этом. Пусть парни подумают и обсудят то, что им покажется важным. Хрен там, ничего не получится. Да и ребята засмеют. Кроме того, он испытывал некоторые сомнения по поводу своих ораторских способностей. Произнести вдохновляющую пафосную речь — вряд ли такое получится с первого раза, без тренировки. А Хойт ничего подобного никогда не пробовал. Его сильными сторонами были чувство юмора, умение иронизировать над всем и вся, старательно разыгрываемое безразличие к происходящему и умение балансировать в своих шутках на грани соленого юмора и откровенной похабщины. В общем, его стиль — это стиль «Зверинец». Преподаватели английской литературы только и знали, что разглагольствовать о Сэлинджере: ах, «Над пропастью во ржи»! Да этот Холден Колфилд просто нытик и неврастеник. И вообще устарело это все. Для поколения Хойта актуален кинофильм «Зверинец». Сам Хойт смотрел этот фильм, наверное, раз десять… Чего стоит только сцена, когда Белуши хлещет себя по щекам и приговаривает: «Какое же я дерьмо»… Просто класс… а ведь есть еще «Тупой и еще тупее», «Свингеры», «Томми-бой», «Обычные подозреваемые», «Старая школа»… Ну, нравились ему эти фильмы. Хойт хохотал до упаду… правда ведь смешно, круто… остается только выяснить, заметил ли хоть кто-то еще из здешних обитателей серьезную сторону этих комедий? То, что делает их по-настоящему важными и значительными? Наверняка нет. Как же, разбежался, заметят они. А ведь речь в них идет о том, как остаться мужчиной в век нытиков и хлюпиков. Так вот, настоящее студенческое братство, такое как Сейнт-Рей, и создавалось ведь для того, чтобы выковать из молодого парня настоящего мужика, который будет разительно отличаться от типичного современного американского студента — вялого и безвольного размазни. Сейнт-Рей — вроде кредитки «Мастеркард», он дает тебе карт-бланш, чтобы заявить о себе, проявить себя — ох и нравилась Хойту эта метафора. Конечно, во взрослой жизни нельзя будет существовать так, как здесь, под прикрытием братства, нельзя ради хохмы нарушать все писаные и неписаные правила. Все эти студенческие выходки, все неповиновение и непослушание — это лишь тренировка для будущих серьезных свершений. Здесь, в Сейнт-Рее, можно научиться, по крайней мере, одному — почти все люди, сталкиваясь с крутыми, закаленными парнями, не позволяющими на себя наезжать, теряются и уступают инициативу, не зная, как себя вести. Усвоить это в состоянии каждый член братства — если, конечно, не считать ошибок природы вроде Ай-Пи. В чем, например, состоит главный урок той драки в Роще? Хойт закрыл глаза и в мельчайших подробностях с удовольствием вспомнил все, что тогда случилось, даже незначительные детали… Вот этот накачанный боров-телохранитель (Хойт прямо-таки видел перед собой его шею шире головы) хватает его сзади за плечо — совершенно неожиданно — и говорит голосом, не предвещающим ничего хорошего: «Чем это вы, пидоры, тут занимаетесь?» Девяносто девять из ста студентов колледжей, оказавшись в такой передряге: а) испугались бы при виде нависшей над ними кабаньей туши; и б) постарались бы умилостивить это враждебное божество, пытаясь подыскать правильный ответ на понятый буквально вопрос: «Да мы это… мы вообще ничего такого…» Он же, Хойт Торп, в отличие от девяноста девяти других студентов взял да и сказал: «Чем занимаемся? Да смотрим, как делают минет какому-то мудаку с обезьяньей рожей — вот чем мы занимаемся!» Вот уж чего этот накачанный, но тупой и до крайности примитивный сукин сын не ожидал услышать. У него в башке что-то перемкнуло — маленький мозг просто не справился со столь неожиданной информацией. Вместо того, чтобы подумать, этот кретин включил аварийный режим, в котором его тело могло действовать автономно, без участия головы. Естественно, разнообразием схем и моделей эти действия не отличались. Замах, удар со всей силы и… промах, поражение, неудача Контрвопрос «Чем занимаемся?», да еще в сочетании с яркой характеристикой, данной наглым тоном его шефу: «Мудак с обезьяньей рожей», — ответной реакции в программе, заложенной в башку охранника с такой же обезьяньей рожей, предусмотрено не было. Другое дело, что и Хойт не специально все это придумал. У него и времени-то не было думать. Он просто ответил на внешний раздражитель на уровне условного рефлекса, и это оказалось совершенно правильным. Все произошло мгновенно, словно он выстрелил от бедра, не целясь, и при этом попал в десятку. Победа была одержана благодаря тому, что он действовал в кризисной ситуации повинуясь инстинкту — «не дать на себя наехать»… Интуиция подсказала единственно верное решение. В голове Хойта постепенно складывалась вполне логичная схема… Ведь если присмотреться, то в университете на членов студенческих братств только и делали что наезжали — и администрация, вечно упрекавшая их за слишком усердное употребление алкоголя, травы, кокаина, «экстази»… а тут еще всякие придурки-отличники, подающие надежды аспиранты, преподы, разные меньшинства — панки, металлисты, гомики, лесбиянки, бисексуалы, садомазохисты, черные, латиносы, индейцы (или индусы? — хрен их разберет) — одни из Индии, другие из резерваций, в общем, все эти извращенцы и нацмены, обвинявшие таких, как Хойт, в расизме, сексизме, классовом снобизме — это еще что за хрень такая? — шовинизме, антисемитизме, ультраправых настроениях, гомофобии… Да уж, крепко укоренилась в этом университете терпимость по отношению к разным козлам и уродам… Главная мысль все более четко и осязаемо вырисовывалась в мозгу Хойта… Он даже позволил себе развить эту концепцию… Вот случись Америке снова вступить в войну, причем не в какую-нибудь там «полицейскую акцию» на другом конце света, а в настоящую войну, от которой будет зависеть судьба страны, — и где тогда, спрашивается, взять нужное количество настоящих офицеров, кроме тех парней, которые в военных академиях учатся? Кто придет на помощь кадровым военным? Только ребята из студенческих братств. Они единственные в стране образованные представители мужского пола, не переставшие думать и поступать… как настоящие мужики. Кто еще, кроме них…

Страница