Я - Шарлотта Симмонс - читать онлайн книгу. Автор: Том Вулф cтр.№ 286

Но вот футах в трех от Шарлотты в воздух поднялась чья-то рука… ответить на вопрос решилась девушка, сидевшая прямо перед ней, двумя рядами ниже. Длинные прямые светло-каштановые волосы были тщательно расчесаны до полного блеска. О да, Шарлотта знала, как это делается.

Мистер Старлинг посмотрел вверх. Судя по направлению его взгляда, Шарлотта готова была поклясться, что он смотрит прямо на нее… но, конечно, это было не так. Он вытянул руку — опять словно показывая прямо на нее.

— Да?

Девушка с блестящими светло-каштановыми волосами сказала;

— Он, наверно, воспользовался аллометрйей? Или алломéтрией? Я точно не знаю, как произносится это слово? Там, где я жила, никто никогда этого слова вслух не произносил.

В аудитории раздались смешки и хихиканье. «Та-а-ам, где-е-е я-а-а жи-и-ил-а-а». У нее был не просто ярко выраженный южный акцент с растянутыми гласными и вопросительной интонацией, но еще и специфическая манера говорить «маленькой южаночки».

— А не дадите ли вы нам свое определение аллометрии?

— Я попытаюсь. — «Я-а-а по-опы-ыта-аю-усъ». Неприкрытые смешки. — Аллометрия… аллометрия — это изучение отношения роста или развития части какого-либо организма к его росту и развитию в целом. Это в самом деле… как бы правильно выразиться… это очень полезный, эффективный… в общем, самый продвинутый метод морфологии эволюции… я та-а-ак думаю.

Очередной взрыв нескрываемого смеха. И чего они так над ней потешаются? Но с другой стороны, разве им может быть не смешно, что такие умные, наверняка не свои, а прочитанные или даже заученные слова произносятся с манерным провинциальным акцентом, как будто девушка только что прибыла с бала дебютанток где-нибудь в Саванне! [40] Но этот маленький южный цыпленок знал, что делает!

— Очень хорошо, — сказал мистер Старлинг. Он и сам широко улыбался. — Может быть, вы расскажете нам, чем именно аллометрический метод был так полезен Уилсону?

— Ну, — сказала девушка, — это было что-то вроде нового танца? — Смех, смех — она даже не успела еще назвать, какой именно танец. — Аллометрия позволила мистеру Уилсону заглянуть вглубь… опуститься на более глубокий уровень… как на подводной лодке? — Смех, смех, смех. — Он смог… смог погрузиться на более глубокий уровень, чем поверхностные описания?.. А получилось это потому, что этот метод дал ему математическое подтверждение основных принципов… ему не нужно было утверждать, что, мол, муравей чем-то похож на человека или… даже не знаю… или шимпанзе ведут себя так же, как какие-нибудь моллюски?.. Он просто может показать, что поведение того или иного живого организма на этом уровне эволюционного развития является, очевидно… или правильно будет сказать — аллометрически?.. подобным поведению другого организма, находящегося на том уровне эволюционного развития… вот что-то вроде этого. Я так думаю.

Смех, смех, смех, подкрепленный даже аплодисментами, а какой-то парень завопил: «Ну, подруга, ты даешь! Давай, валяй дальше!» Новый взрыв хохота — а затем все глаза обратились к мистеру Стерлингу, ожидая его реакции.

Он улыбался этой девушке — прямо в направлении Шарлотты, но — не ей.

— Благодарю вас, — сказал он. Затем последовала пауза, в течение которой преподаватель внимательно рассматривал свое новое открытие: маленькую провинциалочку откуда-нибудь из Саванны, так по-южному манерно растягивающую слова. — Я думаю, что вы абсолютно правы. — Смех, смех. Мистер Старлинг оглядел всю аудиторию. — Наука избегает аналогий. Но наука признает, принимает или, если хотите, одобряет аллометрию — даже в тех случаях, когда предлагаемые ею уравнения оказываются неразрешимыми. Впрочем, надеюсь, что в наших с вами научных поисках неразрешимых загадок будет немного. — Договорив, он снова посмотрел на свою новую, подающую надежды маленькую звездочку и еще раз улыбнулся ей. — Большое спасибо.

Как же она сияла, эта улыбка великого ученого, которая могла бы согреть и Шарлотту Симмонс, но… была адресована не ей. Нет, ее Старлинг больше не видел — не видел той прежней подающей надежды первокурсницы, той девушки с почти таким же южным акцентом, только более деревенским. Она для него уже не существовала. Ощущение было такое, что Бог специально срежиссировал эту сценку, чтобы продемонстрировать Шарлотте Симмонс, как низко она пала… Вот, пожалуйста, тебя заменит другая девушка с Юга, которая материализуется словно из ниоткуда прямо перед тобой… Она такого же роста, у нее такие же длинные, прямые и блестящие светло-каштановые волосы… Она так же удивила всю аудиторию… Ее южный акцент… так же насмешил этих снобов с Северо-Восточного побережья… Почему, спрашивается, Шарлотта Симмонс не прочла эту книгу? Почему она не занималась так, как в начале семестра? Почему не нашла времени подумать об этом?.. Неужели ей уже наскучило то пиршество разума, которое предлагает ей учеба? Она понимала, что не должна зацикливаться на вполне очевидных ответах на все эти вопросы. Нельзя, просто нельзя позволить себе снова расплакаться. Эдам был прав. Слезы, все слезы нашей жизни берут начало в момент рождения. Мы плачем и кричим, отчаянно надеясь докричаться до тех, кто нас защитит. Но она не хотела зацикливаться и на Эдаме со всеми его дурацкими матрицами и не менее дурацкими «Мутантами Миллениума».

После пары Шарлотта вышла в университетский двор. На улице было мрачно, почти темно, словно вот-вот собирался пойти дождь… Она снова обратила внимание на странный эффект, который давало такое сумрачное освещение: трава на лужайке Главного двора почему-то приобретала при этом особенно насыщенный зеленый цвет… Впрочем, в любом случае такая мрачная погода идеально гармонировала с состоянием девушки, только что выбравшейся из депрессии, но не собиравшейся отказываться от удовольствия покопаться в собственных недостатках, и Шарлотта была благодарна небесам за столь подходящую погоду.

В данный момент у нее был и другой повод для беспокойства. Еще при выходе в Главный двор Шарлотта внимательно, но как бы невзначай огляделась вокруг… Она боялась: а вдруг Эдам ждет ее, где-нибудь притаившись. С него ведь станется: будет ошиваться под дверью, чтобы, когда кончится пара, появиться как чертик из табакерки со своим «:::::Я:::::ЛЮБ-ЛЮ:::::ТЕ-БЯ:::::МИ-ЛА-Я:::::» Кто бы мог подумать, что он так скоро станет для нее постоянной головной болью.

Господи! Ну как же у нее могут быть такие мысли? Эдам ведь ее единственный друг, больше у нее здесь никого нет. Увы, как Шарлотта ни старалась, но мысли возникали именно такие. Какие-то неприятные мурашки даже пробегали у нее по коже… «Милая»… И что же с этим теперь делать?

— Эй, привет! Эй! — послышалось у нее за спиной, но это был не голос Эдама.

Шарлотта не спешила оборачиваться. К чему торопиться? Да во всем кампусе нет человека, который бы окликнул ее, чтобы порадовать или сообщить хорошие новости.

Оказывается, это был Джоджо… конечно, общаться с ним не намного приятнее, чем с Эдамом… но баскетболист уже мчался по дорожке ей наперерез огромными шагами. На его лице сияла обворожительная — по его мнению — улыбка, которой Джоджо пользовался, когда хотел, чтобы кто-то что-то для него сделал. Это Шарлотте было уже знакомо. Ну да ладно, он, по крайней мере, не в этой дурацкой майке, обтягивающей или оголяющей все мышцы… вместо этого на Джоджо обычная синяя рубашка — вроде фланелевой — с обычными пуговицами и воротником… но сверху накинута огромная стеганая куртка, в которой он выглядит… ну просто как бегемот, поскольку к его здоровенной фигуре добавлена еще и дополнительная ширина… Интересно, а как он узнал… хотя понятно: запомнил с того раза, когда встречал ее после лекции по нейрофизиологии.